Затем несмелым шагом, будто опасаясь, что солдат сейчас выгонит его, двинулся в сторону Баки, торопливо стаскивая с себя легкий свитер и откидывая его в сторону. И всё это не прерывая зрительный контакт.

— Ты тоже понял, что он не вернётся… — Барнс с вымученной улыбкой проследил траекторию полёта свитера. — Пит, я не хочу, чтобы ты потом пожалел… — он с надеждой посмотрел на Питера, панически боясь, что тот сбежит.

Парень лишь улыбнулся и следом за свитером стянул с себя футболку, отправляя ее по той же траектории. Соблазнительные изгибы паучьей груди заставили Баки шумно выдохнуть и сглотнуть вязкую слюну.

Не то, чтобы костюмы Человека-паука оставляли место для фантазий, но видеть обнаженную кожу было возбуждающе. На груди рассыпались еле заметные веснушки, выдавая, что вечно лохматая обманчивокаштановая шевелюра парня на самом деле темно-рыжая. И идеально гладкая кожа… Паучья регенерация затягивала все шрамы моментально, затянула даже те, что он получил до укуса.

— Питер… — Баки предупредительно поднял правую — живую — руку, выставляя ладонь перед собой. — Не провоцируй, если не уверен. Не хочу проверять, что круче: твоя мутация или моя сыворотка.

— Все в порядке, Баки… — Питер склонил голову на бок, задумчиво прикусывая нижнюю губу, при этом продолжая подходить ближе. — Я подумал. Все к этому идёт. Я этого хочу, ты этого хочешь. Ты ведь всё ещё хочешь? Тогда какой смысл откладывать?

Парень подошёл вплотную к кровати, замирая между разведённых колен Барнса. Солдат аккуратно едва коснулся талии Питера, боясь, как будто может сломать, и коротко, на пробу, поцеловал нежную кожу около пупка. Почувствовав, как парень вздрогнул, и услышав его рваный выдох, он поднял голову и встретился взглядом с Питером. Привычно медовые глаза, кажущиеся сейчас чёрным кофе, обжигающе смотрели в когда-то светло-серые, а сейчас напоминающие почерневшее серебро. Даже странно, как по сути такой детский театральный поступок Паркера смог завести обоих с полоборота.

Баки обхватил Питера обеими руками и опрокинул его на постель, сразу подминая под себя. Приподнявшись на одной руке, он навис над молодым телом огромной скалой. От него исходила такая пугающая мощь, что на секунду в сознание Питера закралась мысль — сможет ли он защититься, если ему станет больно или неприятно… Сможет ли он остановить Баки…

Тот почувствовал, что тело Питера напряглось, и моментально уловил страх, исходящий от мальчишки. Это заставило Барнса растеряться на мгновение, однако практически сразу же он начал покрывать лицо парня мелкими поцелуями вперемешку с успокаивающим шёпотом.

— Нет, малыш, не бойся меня… — поцелуй под ухом. — Пит, я никогда не причиню тебе зла или боли… — нежное касание кончиком носа у основания шеи. — Поверь, я владею собой покруче Бэннера… — легко прикусывая кожу на шее. — Я сказал глупость ранее… — и, наконец, в самые губы. — Я остановлюсь, только скажи…

Поцелуй медленный, тягучий, со вкусом. Он как сладкая патока затягивает обоих…

Питер расслабился в нежных руках и завороженно следил, как блестящий чёрный металл отсвечивает бликами. Теплая бионика почти невесомо скользнула по его животу к пуговке на джинсах.

Питер приподнял бедра, позволяя снять с себя джинсы, и потянулся, чтобы стащить футболку с солдата, замечая, как напрягся Баки.

— Я знаю, что там…— успокаивающе прошептал он.

— Тебе не нужно это видеть, малыш… — Барнс нежно убрал руки парня от краев своей футболки.

— Я видел. Я видел записи с твоим осмотром… — Питер скинул большие ладони и снова потянулся к футболке солдата, на этот раз снимая ее одним движением.

Он нежно коснулся почерневшего шрама уродливо вросшей плоти в крепление для бионики. Протез заменили в Ваканде, но переходник заменить Баки не дал. Он хотел оставить его как напоминание о всех смертях, в которых он был повинен, несмотря на физическую боль, которую причинял переходник.

Питер приподнялся и, цепляясь за шею Баки руками, снова потянулся за поцелуем. Большим пальцем он провел по коже на основани челюсти и засмеялся в поцелуй.

— Щетина.

— Ну у меня полноценно растёт борода с шестнадцати, а это с тысяча девятьсот тридцать третьего года, и поверь, я рад, что сейчас нет социальной нормы на гладковыбритое лицо! — рассмеялся Барнс, и перекатился на спину, усаживая Питера на себя верхом.

Атмосфера в спальне накалялась все больше. Теперь уже Баки приподнялся для нового поцелуя, однако Питер, игнорируя это движение, завороженно оглядывал обнаженный торс Барнса, нежно руками оглаживая напряжённый пресс, ощущая подушечками пальцев сотни маленьких шрамов и ожогов. Сыворотка солдата не так совершенна, как у кэпа. Ее цель — удержать объект работоспособным. Кого волнует эстетический момент…

Баки резко сел, опрокинув Питера спиной на матрас. Парень машинально обхватил его ногами за талию, но Барнс тут же скинул их, встал на колени и стал торопливо расстёгивать пояс на армейских штанах, нарушая вязкую тишину комнаты позвякиванием металла, когда пальцы бионики касались пряжки ремня.

Питер, приподнявшись на локтях, завороженно смотрел в серые глаза, не смея опустить взгляд. У него как-то не было времени развиваться в этом направлении, он искренне старался развиваться как нормальный подросток, но спасение мира ему мешало.

Любопытство в глазах Питера натолкнуло Барнса на неожиданную мысль:

— Малыш, ты занимался этим раньше?

Питер молча лишь отрицательно мотнул головой, поскольку в горле у него пересохло от волнения.

— Все будет хорошо, малыш. Просто доверься мне… — горячо шептал Баки, склоняясь над Питером и нежно гладя его шею правой рукой, задевая большим пальцем подбородок.

Парень оказался очень гибким. Обманчиво хрупкое тело выгибалось так, что лучшие гимнастки могли бы позавидовать ему. И то, на что парень был способен в бою, и то, как безропотно он доверился Баки в постели, вызывало трогательный трепет у солдата. Такой нежности он не проявлял даже с самыми невинными девушками, соблазненными им в далеком довоенном мире. Никого ещё он не подготавливал настолько тщательно.

Было безумно трудно сдержаться и не войти в податливое тело одним рывком. Но солдат держал слово. Он не позволял себе забыться ровно до того момента, пока Питер сам не толкнулся ему навстречу.

— Баки, я — мутант, на меня бетонная стена падала. Не мучай себя так… И меня не мучай, я хочу тебя… — тихо простонал он.

И Барнс отпустил себя. Он вдавил Питера в матрас, сгибая его практически пополам. Одна нога соскочила с его плеча, и Питер прогнулся, невольно меняя угол так, что фрикции стали менее ощутимы. Он поймал себя на мысли, что ему это не нравится, и постарался сменить позу, пытаясь снова поймать угол, чтобы вернуть те ощущения, которые заставляли тело выгибаться от наслаждения.

Баки, заметив копошения, испуганно замер.

— Ты в порядке? — встревоженный тон. — Тебе не больно? Говори со мной, Питер!

— Мне… Хорошо. Ааргх, да! Сильнее, Баки, я хочу сильнее!!!

Вид раскрасневшегося парня, извивающегося и просящего подобное сквозь сбитое дыхание, заставил Барнса рыкнуть против воли. Он вышел из парня и заставил того встать с кровати.

— Пошли!

— Куда?!

— Тут не далеко, — нервный смешок. — Боже, к креслу, Питер! — и не дожидаясь, пока парень опомнится, Баки перекинул его через плечо и, делая несколько шагов в сторону от кровати, перекинул Питера через спинку большого кожаного кресла. — Ногами до пола достанешь?.. — шёпот на самое ухо.

Вместо ответа Питер привстал на носочки, лег голой грудью на спинку кресла и, глядя затуманенным взглядом через плечо на Баки, так прогнулся в пояснице, что у того сердце пропустило удар и зашлось диким галопом.

Он с силой укусил нежную, почти прозрачную кожу на подставленном плече, и увидел, как укус тут же бледнеет. Не в силах больше сдерживаться и уже не боясь сделать больно этому чуду регенерации, он входит на всю длину и снова замирает, пытаясь восстановить дыхание. Маленькое путешествие помогло слегка остыть и теперь разрядка снова оказалась далеко.