Сокровенное Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём. 1-е послание Иоанна, 4:16 Я долго шёл в кромешной темноте, Не знал, куда мой путь ведёт, Грешил, молился, клялся на кресте, Потуги были все не в счёт. Вдали узрели Свет глаза мои, Иду на тот далёкий Свет. Зачатки малые святой любви Познал сейчас, на склоне лет. Пытаюсь Свет я в сердце сохранить, В согласии с собой пытаюсь жить. «Последний лучик догорает…»
Последний лучик догорает В небесной выси пепельной, Последний ржавый лист слетает С осины нежно-трепетной. И я уже как лист тот ржавый — Помилуй мя, Господь наш правый. «…А ночи стали длинные…» …А ночи стали длинные, Тревожные, тягучие; Приходят сны повинные, Печальные, плакучие. Мечтания короткие, Желанья неказистые… Блаженные и кроткие, И робкие, и чистые. Из прошлого, из дальнего Приходят ночью сверстники, Молитвы поминальные Поют и тихо крестятся. А сердце глухо мается — И бьётся с перебоями; Никак ночь не кончается, Никак не успокоиться. Ночь каждая, как битва, — Внезапно просветление — Иисусова молитва Приходит во спасение. «Душа горит и ноет…» Душа горит и ноет, И мечется, и плачет; С душою в разнобое Безумно сердце скачет. Покойница слезами Смягчает укоризну. Кричу в ночи я: «Мамо, Спаси меня от тризны». Живые неживые Стреляют и хоронят. Земля гудит от взрывов, Земля от боли стонет. Людские судьбы бесы На кон свирепо ставят, Увечат мир телесный И тризну жадно правят. Но слышу голос мамин: «Бог есть и будет с нами». «Виноватая улыбка…» Виноватая улыбка, Шляпа рваная в руках, На земле футляр от скрипки, Грусть-печаль в живых глазах. Под пальтишком рядом с нищим Безмятежно спит щенок. Делят оба кров и пищу — Доброты людской урок. Мимо них плывёт толпа, Безразлична и тупа. «Смотрит синими глазами…» Смотрит синими глазами, Безотрывно смотрит вдаль — Под благими Небесами Разлилась в ночи печаль. «Хату некому оставить. Захиреет», – гложет мысль. Не убавить, не прибавить — Доживает тихо жизнь. Скошенные васильки Васильки уже не дышат, Ничего они не слышат, Ничего не могут видеть… Как легко красу обидеть! Чик коса – и мир оглох, Дай же разум людям, Бог. Банальные слова Ты всех любил, всем помогал, За всех молился, видит Бог. И вот случилось – ты упал, И вот случилось – занемог… Тебе никто не позвонил, Не обижался ты, терпел, И ты любил, ты всех любил И беспокоить не хотел. Как важно ближнего любить, И c Богом жить, и не роптать, Прогнать обиды и забыть — Важнее дать, чем просто взять. Готов банальные слова Я повторять и вновь, и вновь, От них светлеет голова, Светлей становится любовь. «Купол церкви под луною…» Купол церкви под луною, Золочёный крест блестит. Мир, объятый тишиною, — Всё живое чутко спит. Сколько мест таких сакральных Сохранилось на Руси… Буду бога за тебя молить… …Ну а ты, голуба в шубе крашеной, У тебя свой ум, своя игра, Пухлы губы, ярко напомажены — От самой себя куда ушла? Что сегодня ты опять затеяла, И зачем ты здесь, на мостовой? Взгляд больной, худые пальцы веером, — Кто избранник в этот вечер твой? Утром ранним тихо рядом с храмом Будешь хлебом голубей кормить… Кто-то скажет: «Ветреная дама…», — Бога буду за тебя молить. С берегов большой реки… Стихотворная хроника весны В том краю дельфиньем… Там, за горизонтом, за небесной синью, Лето разгулялось, песни напевая, Парус тёмно-алый в том краю дельфиньем Обгоняет ветер, над волной летая. Там, за горизонтом, парус и дельфины, Там цветут деревья и дожди грибные, Вижу сам себя я в мире том невинном, Слышу песни лета, славные, родные. Где ты, где ты, где ты затерялось, лето? Хмурится и злится снежная весна. К морю полечу я даже на край света — Вижу чудо-лето ночью из окна. За штурвалом стою, песню вечную морю пою, Возвращаюсь назад в забубённую юность мою. |
