Карта бита… Жёлтый цвет, ещё желтее… Парк. Акация цветёт. Я шепчу себе: «Мареев, На чужбине жить не мёд. Чересчур ты задержался У сторонушки чужой. Побледнел, поиздержался, Стал, родимый, сам не свой». Свистнул рак вдруг за горою, Утка крякнула в ответ: «Не печалься, мы с тобою, Мы с тобой, душа-поэт». «Наша сельская ракита…» Наша сельская ракита Снилась мне ночной порой — Понял я, что карта бита, И лечу к тебе – домой. В Альпах 1. Осень, луг, водопад… Альпы белые шапки надели, От макушки до пят Разодеты в зелёное ели. Всё – родное, моё, Здесь душа отдыхает в блаженстве, Небо в сердце поёт О природе, её верховенстве. 2. Бежит ручей с горы стремглав, Стою опасливо с ним рядом. Ручейный знаю буйный нрав: Взрываясь зверем-водопадом, Он сносит на своём пути Живое всё и неживое — Нигде покоя не найти, И нужно ли искать покоя? И опять себе… Вот день ещё один прошёл И весело, и быстро, — Опять стишок отправил в стол, Испортил вечер выстрел. Я ранен был, убит я был Исподтишка и подло. Убийцу тут же я простил, Забыв свою же гордость. «Во сне лежал я весь в поту…» Во сне лежал я весь в поту — Не тех люблю, не тех жалею, Ушла вся жизнь под хвост коту — Когда очнёшься ты, Мареев? Блеснул улыбкой новый день — Ушли сомненья, словно тень. «О, пчёлы! Мудрости пример…» О, пчёлы! Мудрости пример И беззаветность чистоты, Вчера полдня на них глядел, Но не увидел суеты. Ты говорила, что сумбур У пчёл от химии в цветах. Нет-нет, он есть у глупых кур И в очень умных словарях. Но пчёлы! Это мир иной, Нам нелегко его понять — Готовность жертвовать собой У пчёл не взять и не отнять. Сродни пчелиной – жизнь в селе, Люблю её неспешный ход… …Льняная скатерть на столе, И в деревянной плошке мёд. А в голове моей сумбур — Восторг и грусть, и даже дурь. Жизнь моя… Жизнь моя течёт неспешно На виду у всех друзей — Чистых, искренних, негрешных — Птиц, лягушек и ежей. Целый день трудяги-пчёлы Добывают чудо-мёд, Ворон старый, с виду квёлый, День-деньской спит напролёт. Начинает утро сойка, Песню тихую поёт, Любит пенье землеройка, Что в пруду у нас живёт. Белка шустро сойке вторит, Но соперничает с ней — С ели прыг, и на заборе — Танец рыжих кренделей. Ну а ёжик, друг мой ёжик, Всех он краше, всех милей, Он на варежку похожий, Я зову его Матвей. Топотит на крепких ножках, Вертит мордочкой вокруг, Сера шубка вся в иголках, У ежа отменный слух — При опасности свернётся Вмиг в игольчатый клубок. Сойка та над ним смеётся, Ей, наверно, невдомёк, Что Матвей хитрющий малый, Что чертовски ёжик смел, Он вчера змею-удава Изловил и мигом съел. Ёж – помощник, ёж – надёжа, Эх, не может петь Матвей! Станцевать, конечно, может Для моих лесных друзей. «На сосне под небом синим…» На сосне под небом синим Белочка пустилась в пляс… Под восторг тигровых лилий Отбивает дятел джаз. Учит деток утка-мама Плавать в маленьком пруду. На одной ноге упрямо Цапля ждёт-пождёт еду. А лягушка притаилась У коряги на воде, Ночью ей во сне приснилось, Что сегодня быть беде. Шмель кружится над ромашкой И тихохонько жужжит, Незнакомая букашка В мир неведомый бежит. Парк живёт обычной жизнью, Я давно уже здесь свой И учусь у братьев ближних Быть всегда самим собой. «В парке дождь слегка покрапал…» В парке дождь слегка покрапал, К рыжей белке подхожу И шепчу ей: «Дай мне лапу, Я орешек положу!» Опасается рыжуха Добрых помыслов моих, Пучит глазки, водит ухом, На сосну взлетает вмиг. Ворон старый не боится — Сам людей пугать мастак. Пошутил я: «Дура-птица!», — Отвечает: «Сам дурак!» В озерце живут две утки, Терпеливо ждут утят, Не приемлют птицы шутки, Не спугнуть бы – улетят. «Уп-уп-уп…», – звучит над парком, Звонко кто же так поёт? С хохолком красивым, ярким Раскрасавец наш удод. Возвращаюсь к рыжей белке И взлетаю на сосну. У друзей там посиделки — Будем слушать тишину. |
