Исаков промолчал.

— Хотите чаю? Кофе? Секретаршу? Шучу-шучу… она в отпуске.

— Статистика говорит, что вероятность случайно найти печатника среди случайных подростков на улице в тот самый момент, когда отдел так сильно в нём нуждается, стремится к нулю.

— Стремится, но не достигает. Верно? Может чего покрепче выпьем?

— Товарищ подполковник, я хорошо ознакомился с вашим делом. По нему у меня тоже появились вопросы, но пока что я не хочу их задавать. Пока что меня не интересуют закрытые дела с парочкой резонансных фамилий среди преступного мира. Также меня не волнуют ваши не отрапортованные дела с бывшим печатником под позывным Скор. Мне не важно, на каких основаниях вы совершили рейд на нарко-группировку без согласования с вышестоящим руководством. И пока что я не хочу знать, почему вы пользуетесь разными мобильными телефонами, по одному из которых регулярно отправляете шифрованные сообщения неизвестному адресату. Прямо сейчас меня интересует только один вопрос, товарищ Шумякин: откуда вы узнали про Майорова Никиту?

Блок-схемы в голове Шумякина завязались на узел. Исаков знал слишком много и, скорее всего, откопает ещё больше, если потребуется. Правильного ответа на вопрос не было. Шумякин слишком долго работал, устал, расслабился, оставил много следов.

— На улице вы сделали мне предложение — продолжить наше общение на уровне болтовни, — сказал Шумякин.

— Так, — Исаков кивнул.

— Я его принял. И теперь у меня тоже появилось предложение.

… … …

Геолокация из сообщения совпадала с моим местоположением. Странно.

— Подождать? — спросил водитель.

— Нет, спасибо, — я закрыл дверь, махнул ему в окно. — Езжайте. Дальше я сам.

Машина уехала, оставив меня рядом с баром под названием «Кровавый Красный». Он находился далеко от центра, в малознакомом мне районе. У входа не толпились посетители, если не считать припавшего спиной к стене обрыгана. Улицу освещали в основном лишь фары проезжающих машин; лампочки в фонарях светили не лучше, чем велосипедные катафоты, а фонарь вблизи бара — не работал.

Нет, я не ждал ужин в дорогом ресторане в смокингах и костюмах тройках. Но это… Гремлин звал меня на серьезный разговор. Я предполагал, что он состоится в лучшем случае на съемной квартире, а в худшем — в подворотне, подвале или на заброшенной стройке. Бар был не самым плохим вариантом. Но почему бар?

Ну ладно. Я потянул ручку и оказался в безвкусице восьмидесятых годов. Коричневый ковролин на полу, врезанные зеркальные полоски в потолке, красные стены.

На удивление в баре было довольно людно, но в тоже время тихо. Посетители разбрелись группками по разным углам. Одни играли в карты под пиво, другие еле слышно болтали, третьи коротали время, развалившись тушками по периметру углового дивана. Почти все они уставились на меня. Значит, если между собой они не дружили, то как минимум были знакомы. Новеньких тут не жаловали.

Под взгляды посетителей и фоновую музыку я прошел к столику Гремлина. Тот сидел один, потягивал кто-то коричневое.

— Привет, — сказал я и сел напротив.

Мужик возле барной стойки показал на меня пальцем и шепнул что-то своим корешам. Гремлин повернулся, посмотрел.

По правде сказать, я не боялся этой встречи. Я адекватно оценивал ситуацию. Гремлин — зверь, убийца, настоящий боец специальных операций, выходец из криминального мира, имя которого известно каждому второму на улице. Но у меня был козырь.

Хочешь — не хочешь, но моя причастность к ОБНИС делает меня чуть более особенным. А я не сомневался, что Гремлин о ней знал. Зачем он стал бы избивать моего сводного брата, если — вот он я. Причастность к такой структуре, как отдел по борьбе с незаконным использованием способностей, вешает на тебя этакий бафф частичной неуязвимости. Покушение на сотрудника ОБНИС чревато серьезными последствиями. В конце концов даже Сыны Си отступили, пускай и временно.

Увидев Гремлина в живую, я стал бояться ещё меньше. Черт возьми, что с ним стало? Куда делся тот начальник охраны семьи Беляевых?

Передо мной сидел опухший, небритый и полупьяный типичный головорез из подворотни. Как он так быстро деградировал? Так долго пробивался наверх, встал у руля охраны известного бизнесмена города и так быстро вернулся к истокам. Пускай он и прежде не носил костюмов, но теперь рубашка сменилась мешковатой кофтой с воротом под горло. От его кулаков, размером с грейпфрут каждый, несло табаком.

— Ты избил моего брата?

Гремлин хмыкнул, продолжил пялиться на меня.

— Не очень-то умно с твоей стороны отправлять мне фото, — сказал я. — С ними против будет проще собрать улики.

— Улики?!?! — крикнул худой белобрысый мужик у барной стойки и ударил себя по колену. — Ах-ха-ха-ха!

Гремлин смотрел на меня, молчал.

Мои отношения с братом были… никакими. Их просто не было. И все же, я чувствовал ответственность. Чем больше он молчал, тем больше я накручивал себя, запуская внутри вихрь внутренних сил. Он тоже готовился. Нужно либо бить первым, либо выбрасывать очень много силы во вне, чтобы не вылететь из бара через стену после его импульса.

— Это все из-за Даши? — разбавил я напряжение, хоть и знал ответ на этот вопрос. — Нет? Что с тобой случилось, Гремлин? Тебя так зацепило моё поведение в особняке, что ты решил поломать мою жизнь ценой своей?

По выражению его лица я понял, что попал в точку. Впрочем, выбирать было не из чего. По пути в бар я не постеснялся и позвонил Даше. Как и ожидалось, она послала меня в задницу и попросила больше никогда в жизни ей не звонить. Ей было совершенно плевать на меня. Почти уверен, что она уже нашла себе новую жертву. Сам Беляев из-за моего вынужденного обещания с ума не сошел бы. Бизнесмены оценивают риски и принимают взвешенные решения, а тут попахивало абсурдом. Попахивало перегаром, куревом, старыми промасленными бархатными обоями и абсурдом.

— Значит всё из-за рукопожатия? — спросил я. — Тебя так ущемило, что рассеянный парнишка переиграл тебя на силу хватки? Серьезно?!

Он промолчал, но я снова почувствовал попадание в яблочко.

— Ну извини, — сказал я.

Гремлин поменялся в лице. Каменное выражение треснуло удивлением. Хорошо. Во всяком случае я ощутил снижение его силовых вибраций. Желание ударить импульсом снизилось на десяток процентов.

— Не думал, что это доставит тебе столько проблем, — сказал я и окинул взглядом бар. — Но и не думаю, что у тебя есть право заходить дальше, чем ты уже зашел. Магазин Фиты, потом мой брат. Не слишком ли большая цена за одно рукопожатие? Теперь ты угрожаешь жизни моей подруге. Давай вот как поступим…

— Да не слушай ты его! — рявкнул белобрысый.

Он больше не улыбался и не скрывал, что откровенно слушает наш разговор.

— Давай сделаем так, — я не обращал внимания. — Посчитаем, что ничего этого не было и закроем тему. Я совершил ошибку, ты совершил череду ошибок. Окей. Я это принимаю и не раскручиваю маховик мести.

Я специально не стал упоминать ОБНИС. В обществе таких людей это могло вызвать бурю недовольства. Тем более, что белобрысый мудак показывал его не скрывая. Главное, что Гремлин понял, о чем я говорю. У меня и так врагов навалом. Жмем руки, расходимся. Никаких преследований, угроз, заведенных в ОБНИС дел.

— Идёт? — я протянул руку.

— Эй! — крикнул белобрысый и подскочил к столу.

— Я сам решу, — впервые подал голос Гремлин.

— Ты чего здесь заливаешь, щенок?!

Белобрысый не послушал Гремлина. Такого же телосложения, как и я, но на пятнадцать лет старше, он вместил свою задницу на диван рядом с Гремлином.

— Мир предлагаешь?! ХА! — он раскрыл рот, показывая желтые зубы. — Ты хоть знаешь, сколько он потерял?! Да он всё потерял!

Я продолжал смотреть на Гремлина и держать руку. Гремлин опустил глаза в стол.

— Мира он захотел! Да из-за твоего фуфла Гремлин потерял работу и уваже…, — белобрысый осекся, — …связи с уважаемыми людьми в городе! — Белобрысый посмотрел на Гремлина. — Что ты его слушаешь?!