— Чепуха. Мне это не важно.

— Важно. И ты знаешь это.

Я поднимаюсь из-за стола, обхожу его. Обхватываю лицо Амрита, сидящего на стуле, перекидываю ногу через его бедра и сажусь. Целую его. Жадно и отчаянно. Чтобы он все понял. Чтобы не говорил этих глупостей.

Он сжимает мои волосы на затылке. И все снова рушится.

***

Это ощущается иначе.

Его движения медленные, поцелуи долгие и неторопливые. Он смотрит так, что внутри скручивает от боли. Его пальцы скользят по моему бедру, он обжигает своим дыханием мою шею. Воздух между нами раскален, наполнен невысказанными словами, несказанными признаниями. И они ощущаются на языке язвами.

Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Но я знаю, что он прав. И он знает, что я знаю. Просто не могу себе признаться.

Каждое мое движение наполнено отчаянием. Я сжимаю его затылок так сильно, как только могу, прижимаюсь своими губами к его, шепчу его имя. Хочу законсервировать этот момент. Эту секунду, когда мы — едины, в одном ритме, прижатые друг к другу, потные и жадные. Хочу сохранить это. Не хочу, чтобы все рушилось.

Но все будет разрушено, потому что по-другому и быть не может. Потому что он — магнит. А я — положительно заряженное ядро. И мы несовместимы.

Он нависает надо мной, убирает влажную прядь волос с щеки, смотрит. И я слышу звон разбивающегося сердца. Или двух.

Я прижимаю его ладонь к своей щеке и зажмуриваюсь. Нет ничего прекрасного в этом уродливом моменте осознания. Сбежать и притвориться не получится.

***

— Тебе лучше не идти, — говорит Лима, хмурясь. Обычное ее выражение в последнее время. Я игнорирую ее слова, беру телефон, проверяю сообщения. — Это повлияет на твою карьеру, Амала. Уже повлияло. Берберри хотели, чтобы ты открывала показ в следующем сезоне. Теперь не хотят. Ты замешана в скандале с делом об убийстве.

— Я знаю. — Я поправляю ворот блузки, в квартире душно и тяжело. — Просто… я хочу быть там, понимаешь? Мне нужно быть там.

— Даже если его оправдают… — ее взгляд становится еще более грустным и жалостливым. — Ты любишь его?

— Нет, — я качаю головой. — Правда нет. Это… Я хотела его, хотела нас, но потом он все разрушил, а я бы никогда не смогла жить с тем, кто изменяет, даже если это были ненастоящие отношения. Понимаешь? Поэтому… не знаю, как тебе объяснить, если я себе толком-то не могу.

— Киллиан будет с тобой? — Лима вздыхает; кажется, она смиряется со всем этим.

— Да.

— Это хорошо. Он положительно настраивает на тебя СМИ.

Я ничего не отвечаю. Тот факт, что Киллиан находится со мной на публике, одновременно радует и ранит. Когда мы были вместе, он не позволял этого. А теперь — теперь он на снимках папсов рядом со мной. Теперь он поддерживает меня. Мы много разговариваем. Много проводим время вместе. Это в какой-то степени похоже на возвращение назад.

И все это сводит меня с ума. Я стою на краю, и я могу упасть в бездну, а могу отступить от нее.

И я пока не решила.

***

Суд оправдывает Амрита. У него железное алиби.

Тем не менее тот факт, что он был подозреваемым, уничтожает карьеру Амрита. Культура отмены и прочее дерьмо. Он собирается вернуться в Индию на какое-то время.

Это означает конец между нами. Я знаю это, смотря на него в зале суда.

И мне больше не больно.

========== 4 Глава ==========

Это похоже на дежавю.

Но: другое время года, другое мороженое и другой билборд, возле которого мы стоим.

— Чем ты будешь заниматься? — спрашивает Киллиан, он стоит ближе, чем полагается бывшему парню.

— Все тем же, — я пожимаю плечами, поворачиваюсь к нему. — Сниматься в фильмах, строить карьеру.

— Найдешь нового фальшивого парня?

— Не думаю, — я качаю головой. Киллиан протягивает руку к моей щеке. Его касание привычно нежное. Я слегка трусь о его ладонь, прикрывая глаза. — Я должна извиниться. За то, что не посоветовалась с тобой. За то, что я все так разрушила.

— Не надо.

— Я провела недели, рыдая в подушку. Я хотела приползти к тебе, как побитая собака. Мне казалось, что я никогда не смогу оправиться от ран. А потом боль отступила. И я увидела, какими глупыми мы были.

Киллин вздыхает, наклоняется ко мне, целует. И я отвечаю.

— Я не переставал любить тебя, Амала.

— Я тоже.

***

Мы сидим в офисе, Лима просматривает предложения и советуется со мной. Прошло почти полгода с момента, когда Амрит уехал из США. С момента, когда я вернулась к Киллиану.

— Как проходит подготовка? — спрашивает она, поднимая голову. Ее волосы стали короче, а улыбка мягче. Она не признается мне, но я знаю, что они с Рэйтаном начали встречаться. Рэйтан лучше Габриэля, о чем я уже напоминала ей.

— Даже не спрашивай, — я страдальчески стону, прикрывая глаза. — Мы ищем девочку-цветочницу. Хотя я не хочу девочку-цветочницу.

— И как ваш организатор? Он один из лучших в Голливуде.

— Он хорош. Просто мы с Киллианом не можем найти компромисс. У нас разное представление об этой свадьбе. Теперь он хочет с размахом и шумом.

— А ты, значит, нет?

— Нет, — я кусаю губу. — Мне не нужно его публичное доказательство любви. Я знаю, что он любит меня. Он сделал мне предложение. — Я поднимаю руку, на безымянном пальце помолвочное кольцо, которое Киллиан купил еще год назад. То самое, о котором говорил мне много месяцев назад. — Но он будто бы отыгрывается за все то время, что скрывал меня.

— Снова хочешь быть маленьким секретом?

— Не хочу такой шумихи.

— Тебе стоит сказать ему об этом.

— Наверное, ты права.

— Конечно, — Лима закатывает глаза. — Итак, твое свадебное платье? Кто его шьет, напомни?

Лима прекращает рассматривать рекламные предложения, и мы погружаемся в обсуждение предстоящей свадьбы.

***

В конце концов, мы с Киллианом находим компромисс. Вариант свадьбы, который нам подходит.

— Ты согласна? — спрашивает Киллиан, когда мы сидим в постели со всеми планами свадьбы. — Сотня гостей. Никаких репортеров.

— Да! — я широко улыбаюсь. — Хотя я бы убрала своих родственников, которые будут критиковать нашу свадьбу, потому что ты не индиец.

— Мне плевать. — Он убирает ворох бумаг, кидая их на пол, тянет меня на постель и целует. — Я люблю тебя. Жду не дождусь, когда ты станешь моей женой.

— Я люблю тебя тоже. — Я скольжу пальцами по его волосам. — Я так долго ждала этого дня. С нашего первого свидания. Я знала, что хочу быть твоей женой. У меня никогда не было другого ответа. Только «да».

Киллиан снова целует меня. Проводит ладонями по моей талии, забираясь под футболку, его пальцы обжигают мою кожу. Он — оплот. Надежность. Безопасность. Стабильность.

***

Мама вытирает слезы платком. Лима подает ей бокал шампанского. Стилисты собирают вещи.

До свадьбы три часа.

И. Вау. Я выхожу замуж.

— Ты такая красивая невеста, — говорит мама, подходя ко мне. — И счастливая.

— Да, — я улыбаюсь ей, пытаясь сдержать слезы. Смотрю на себя в зеркало.

Сшитое дизайнером платье превращает меня в какое-то воздушное облако. Легкий макияж, легкая укладка. Я выгляжу так, как и мечтала.

— Пойду проверю жениха, — Лима лукаво подмигивает и покидает комнату. Мама следует за ней, оставляя меня в одиночестве.

Я надеваю сережки, придирчиво осматриваю себя, убеждаясь в том, что все идеально. Иначе в этот день быть не может.

Это моя свадьба. С мужчиной, которого я люблю. Самый важный день.

Я беру бокал шампанского, который мама оставила. Делаю глоток. Я взволнована и напряжена. Но это хорошо.

Мой телефон, лежащий на кровати, звонит. Я подхожу к нему. На экране имя «Амрит Дубей», и мое сердце останавливается.

Больше года назад, в этот день, мы играли фальшивую пару. И он мне по-настоящему нравился.

Амрит был глотком свободы, дерзостью и вызовом мира. И это было хорошо какое-то время. Мне это нравилось.

Но я в глубине души всегда знала, что не хотела этого. Вызов миру не мог продолжаться вечно.