Сара вовсе не считала себя сумасшедшей. Просто… было кое-что в её отстойной работе. Что-то, что заставляло её делать странные вещи.
Так. На всякий случай.
========== Глава 2. Две встречи. ==========
Комментарий к Глава 2. Две встречи.
Если вы подозреваете у себя отравление, следует немедленно обратиться за помощью.
Итан выглядел хорошо до неприличия: выспавшийся, побритый и с бодрой улыбкой на посвежевшем лице. Сара время от времени завистливо поглядывала в его сторону, но ничего не говорила, занятая своими делами. Её выходные прошли далеко не так радужно, к тому же информация из дела Джона Доу никак не хотела откладываться в голове. Сара отвлекалась на шум ветра за окном, тиканье старых часов, напевающего себе под нос Итана и разве что глазом не дёргала от перенапряжения.
— Его привезли. Так волнующе… Жаль, мне не досталось ни одной сессии с ним.
Итан многозначительно откашлялся, разглядывая Сару. Она встала рядом с ним у окна, пытаясь увидеть Человека в маске, ожидая присутствия прессы и наглых журналистов, снующих вдоль забора. Но ничего подобного и в помине не было; он вылез из крохотной машины и тут же выпрямился, ни на кого не глядя. С такого расстояния Сара едва ли могла что-то рассмотреть, поэтому сразу же отвернулась, широко зевая.
— Ты о чём?
— Мистер Хилл отдал его дело тебе.
— Завидуешь?
— А если и так?
Сара усмехнулась, покачала головой. Ей всегда нравился Итан, и в первую очередь — за прямолинейность.
— Я заинтересована и взволнована не меньше твоего.
— Поэтому не выспалась? Выглядишь дерьмово.
С другой стороны, его прямолинейность частенько переходила в откровенную грубость, что весьма раздражало. Но Итану повезло: он выглядел обеспокоенным, поэтому Сара проглотила ответную колкость и махнула рукой. Сделала вид, будто ищет что-то в бумагах и сильно занята этим бесконечно полезным занятием, так что Итан отстал с расспросами и достал из кожаного кейса газету. Заголовок на первой странице сообщал: «Продолжается расследование катастрофы рейса 592 ValuJet». Чуть выше мелкими буквами были указаны номер выпуска и дата. Пятое декабря тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
Сара тряхнула головой, привстала со своего места, опрокинув кружку с кофе, и вгляделась внимательнее.
Двадцатое мая тысяча девятьсот девяносто шестого года.
Итан, заметив её интерес, поёрзал на диване.
— Жуть, правда? Миссис Трини заявила в пятницу, что предвидела эту катастрофу.
Миссис Трини была пациенткой Итана уже лет пять и, несмотря на возраст, оставалась одной из немногих, кто ни разу не принимал запрещённые вещества и всё ещё мог связать несколько слов. В девяносто первом она столкнула мужа с лестницы, уверенная, что в противном случае он сделал бы с ней то же самое. Пронырливая старуха никак не показала своего раскаяния.
— Тогда почему она никого не предупредила? — без особого интереса спросила Сара, вытирая кофе со стола.
— Потому что в этом нет смысла, люди погибли бы в любом случае.
— И что эта фаталистка забыла в больнице? Позволила бы мужу себя прикончить и не обременяла тебя лишней работой.
Итан отложил газету и очень неодобрительно взглянул на Сару.
— Какая-то ты злая сегодня. Дёрганая.
— Станешь тут дёрганой. — Сара швырнула в мусорное ведро испорченные жёлтыми пятнами бумаги. — Не работа, а сумасшедший дом какой-то! — Итан красноречиво выгнул бровь в ответ на это высказывание. — Не придирайся к словам… Я вообще не думала, что переживу этот месяц.
— Закончишь оформлять Фрэнка, тогда и можешь говорить, что пережила.
— Не напоминай о Фрэнке!.. — У Сары внезапно разболелся живот. Фрэнк умер по естественным причинам, но федералы как с цепи сорвались, чуть ли не ежедневно требуя от больницы новые бесполезные документы. Она снова заговорила, меняя тему: — Так что там с Трини?
Итан наклонился ближе и ухмыльнулся, вероятно, довольный, что смог заинтересовать Сару подобным разговором.
— Она считает, дело не в том, что ты не можешь избежать встречи, которая произойдёт через пять минут, а в том, что можешь её перенести, но не вычеркнуть из своей жизни.
— Не поняла, — призналась Сара. — Если она считает… Боже, не могу поверить, что мы это обсуждаем… Если она считает, что могла предупредить этих людей и отсрочить их гибель, то почему и пальцем не пошевелила?
— Во-первых, она не могла. Как ты себе это представляешь? ВалуДжет Эйрлайнз послушал бы бабку из психбольницы? Во-вторых, как она считает, каждое грубое вмешательство влечёт за собой череду неприятных последствий. Например, она могла погибнуть от рук своего супруга, быстро и не особо болезненно, но вместо этого нарушила цепочку событий и теперь вынуждена жить в заключении, пить таблетки и ходить в душ под присмотром санитара. Типа, судьба наказывает везунчиков по-своему, как-то так. Сейчас она уверена, что оказала пассажирам бесценную услугу. — Сара поёжилась, и Итан понимающе кивнул. — Вот именно. Я виду не показал, сказал только, что умозаключения у неё любопытные. А сам сидел и думал, вдруг я надрываюсь здесь потому, что не погиб лет десять назад?
Сара напряглась.
— Почему именно десять лет назад? В восемьдесят шестом.
Итан медленно моргнул.
— Просто так сказал. А что?
— Да так… Я пойду перекурю. У нас ещё есть время до собрания.
Он усмехнулся со знанием дела, но ничего не сказал.
Сара не курила на самом деле, но держала при себе целую пачку сигарет. На случай, если нужна будет причина срочно отойти на свежий воздух, либо если захочется уйти от разговора, как в случае с Итаном.
Когда Сара наконец выбралась на улицу, у неё голова шла кругом от авиакатастроф, фатализма и дурацких газет. Утренняя прохлада растаяла, словно её и не было, и унылые серые стены больницы нагревались под палящим солнцем. От асфальтированной дороги, уходящей далеко за лес, шло лёгкое марево, и казалось, что деревья стоят в воде. На долю секунды Саре показалось, будто между соснами мелькнула красная ткань, как у верхушки циркового шатра, но тут же яркое пятно превратилось в машину, промчавшуюся мимо.
Сара ещё немного постояла на улице, пиная камушек, но ушла внутрь, когда щёки начали гореть от нависшего зноя.
***
По понедельникам мистер Хилл проводил коротенькие собрания.
Пару лет назад один из начальников в министерстве на основе взятой, казалось бы, из ниоткуда статистики сделал вывод, что медицинскому персоналу необходимо дополнительное время специальной поддержки во избежание профессионального выгорания.
Сара не знала, каким образом потраченное на нудную лекцию о сопереживании и ответственности время сделает её работу менее дерьмовой. Мистер Хилл, вероятно, думал также, поэтому не задерживал их дольше, чем на пять минут; а может, у него просто были больные колени и несколько лет до остеопороза — в его-то возрасте попробуй постоять у всех на виду, вещая о таких утомительных нюансах.
Он напоминал о том, что каждый желающий может обратиться к нему лично за профессиональной помощью, и всякий раз как будто невзначай предлагал всем вместе поужинать и обсудить рабочие проблемы.
Всякий раз ему ответом служила гробовая тишина.
Сара заёрзала на стуле, стараясь не встречаться взглядом с мистером Хиллом. Итан, казалось бы, почувствовал её смущение и поинтересовался весёлым голосом:
— Доктор О’Нил, кажется, вы не заняты этим вечером? Почему бы вам не обсудить рабочие проблемы за ужином?
Сара сердито пнула его ногу и уставилась на собственные ногти, будто вопрос адресовался не ей. К счастью, мистер Хилл пропустил дурость Итана мимо ушей и продолжил:
— По настоятельной просьбе нашего местного отделения полиции я должен предупредить вас о нескольких важных вещах. — Мистер Хилл, порывшись в карманах, достал дважды свёрнутую бумажку. Сара и Итан переглянулись, другие присутствующие стали шептаться. — Вам, как никому другому, известно об участившихся случаях передозировки си-пи-двадцать пять. Шериф убедительно просит вас быть внимательными и не принимать подозрительные таблетки, капли, спреи и прочее из чужих рук. Не оставлять в общественных местах без присмотра еду и напитки. Запирать двери на ночь и обращаться за помощью в экстренные службы при обнаружении у себя или у кого-то другого следующих симптомов: беспричинная агрессия, повышенное чувство тревоги, чрезмерная подозрительность, длительная бессонница, галлюцинации, частое дежавю, провалы в памяти, ощущение нереальности происходящего…
