Книга была несколько раз переиздана, в том числе в 1556 и 1572 годах. Первая часть книги состояла из двух работ, которые были изданы в 1552 году под своими названиями. Другие части издавались позже под другими названиями. Вышло даже издание части книги на английском языке и вся книга на немецком языке.
Литературное творчество
Первая, недатированная, работа была написана, вероятно, до 1555 года, поскольку посвящена вышеупомянутой принцессе Наваррской, которая стала королевой Наварры в 1555 году. Название книги вводит в заблуждение, сообщая читателю, что у него в руках «Книга Орус Аполлона, сына Осириса, короля Египта… сочинение удивительное, научное и древнее». То ли издатель проявил изобретательность, оформляя титульный лист, то ли Нострадамус был неправильно информирован.
«Орус Аполлон» не имеет никакого отношения к египетским богам. Это одна из форм имени Гораполлона, автора IV века, написавшего трактат «Иероглифика», который был переведен на греческий язык неким Филиппом, о котором ничего не известно. Во времена Нострадамуса было сделано несколько переводов трактата на латынь. Поэтическая версия Нострадамуса (пересказ трактата Гораполлона) содержит 182 стихотворных описания, в общей сложности приблизительно две тысячи строк. Это произведение не представляет никакой литературной ценности.
Второе сочинение – «Парафраза Галена, его увещевания Менодота в изучении изящных искусств, а также медицины» – столь низкого качества, что даже самые рассудительные пришли к невероятным выводам. Бюже зашел дальше всех, сделав потрясающее открытие, что эта работа ключ к Нострадамусу: «нарушения грамматики, отсутствие знаков ударения, пропуски букв, ломающие ход мысли, все это делалось для того, чтобы оттолкнуть читателя и заставить думать, что автор сумасшедший», и тем самым внушить отвращение «толпе», дабы она подальше держалась от его сочинений, оставив их для настоящих ученых, которые могли понять то, что он действительно имел в виду. Сочинение посвящено барону де ла Гарду (командующий флотом в Средиземном море) и датировано 17 февраля 1557 года.
Работы комментаторов и критиков
Первые полдюжины печатных отзывов на пророческие произведения Нострадамуса были резко отрицательными. Бюже тщательно исследовал эти оскорбительные памфлеты и пришел к потрясающему заключению: некоторые работы были делом рук большевиков того времени, кальвинистов, управлявшихся из Москвы, Женевы, и направлены против Нострадамуса как одного из столпов католичества. Действительно, Нострадамус не упускал возможности оскорбить гугенотов и всегда предсказывал, что их ждет плохой конец.
Первый из памфлетов был напечатан в 1557 году под названием «Первая инвектива господина Французского Геркулеса против Нострадамуса, переведенная с латыни (per l.u.c.m.)»[96].
Проведя исследование, Бюже высказал предположение, что за этими инициалами скрывается Фарел, а одним из сподвижников Кальвина был как раз Гийом Фарел. Судя по названию памфлета, следовало ждать дальнейших инвектив, но, похоже, их больше не последовало.
Второй памфлет назывался «Чудовище кощунства» и содержал такое количество несправедливых и оскорбительных слов, что мы не можем обвинять Бюже в том, что он дал волю своему воображению. Изучив памфлет, он сделал вывод, что его автором был Теодор де Без, известный кальвинист, ученый, преподаватель, остроумный человек. Вот самое любопытное из обвинений: «Ты подобен тому безумцу, который, не будучи в состоянии обессмертить себя достойными и похвальными деяниями, хочет увековечить свое имя бесчестным делом – сожжением Эфесского храма». Памфлет был напечатан в 1558 году.
В 1558 году был напечатан еще один трактат, к которому, похоже, не были причастны кальвинисты. Этот язвительный трактат под названием «Обличение злоупотреблений, невежества и подстрекательства Мишеля Нострадамуса» был написан неким Лораном Виделем, который в течение жизни был секретарем нескольких выдающихся людей, в том числе маршала де Лопиталя и герцога де Ледигьера. Среди прочего Видель обвиняет нашего пророка в нечестивости, невежестве, в занятиях колдовством, в том, что он ничего не смыслит в астрологии, в употреблении возбуждающих напитков. Недоверчивый Бюже задается вопросом, кто же на самом деле был автором трактата, и высказывает предположение, что им является не Видель, а Пьер Вире. Паркер цитирует некоторые типичные места этой весьма ненаучной критики: «Где ты набрался этой чепухи? Ты, несносный вредитель, вводящий людей в заблуждение своими лживыми учениями… поверь, ты – несчастный дурак… я объявляю миру, что ты – сумасшедший дурак… О, несчастный дурак… Послушай, Мишель, я молюсь, чтобы ты оказался не большим дураком и ослом, чем я тебя считаю… говорю тебе, ты, толстая скотина…»
В 1560 году вышел памфлет под названием «Опровержение господином дю Павийоном… лживых и непотребных пророчеств Нострадамуса и других астрологов». В нем столько же яда, сколько остроумия. По мнению Бюже, автор просто хотел привлечь к себе внимание, нападая на знаменитого человека.
В том же 1560 году в Англии Уильям Фулк, придя в ярость от прочитанных в английском переводе альманахов, издал на латыни памфлет «против бесполезных астрологических предсказаний» Нострадамуса и его давно забытых коллег.
Последний памфлет, датированный 1562 годом, был по общему признанию напечатан в Женеве и содержал сатирические стихи о Нострадамусе. Дю Вердье сохранил часть этих стихов, которые написал Конрад Бадий.
От критики переходим к первому основному пропагандисту, чьи работы о Нострадамусе можно сравнить только с работами аббата Торне, одного из толкователей Нострадамуса во второй половине XIX века. Издания его объемистых трактатов стали почти такой же редкостью, как первые издания центурий. Его комментарии стали образцом для всех комментаторов, в том числе и его ошибки: внесение изменений в текст, замазывание недостатков, неопределенные и произвольные примечания и т. п.
Насколько нам известно, Жан-Эме де Шавиньи был выходцем из благородной семьи, жившей в Боне, был хорошо образован, получил докторскую степень по теологии и праву, и в 1548 году стал мэром города Бона. Можно только предполагать, какие причины заставили Шавиньи в начале 1550-х годов отказаться от многообещающей карьеры ради изучения астрологии у Нострадамуса.
Наряду с Сезаром Нострадамусом Шавиньи пишет биографию пророка, основанную на опыте личного общения. Исходя из этой биографии, можно сделать вывод, что их общение не прерывалось, что Шавиньи жил с Нострадамусом постоянно как друг, секретарь и ученик. Однако в завещании Нострадамуса, в котором упоминаются члены его семьи и друзья, написанном подробным, ненострадамовским языком, не упоминается Шавиньи. Нет никаких ссылок на него и в работах Сезара Нострадамуса. Кроме того, из его комментариев относительно придуманных Нострадамусом слов или завуалированных имен собственных видно, что Шавиньи не владеет «сокровенными знаниями». Его объяснения не выдерживают никакого сравнения с объяснениями более поздних толкователей.
Напрашивается единственный вывод: Шавиньи просто время от времени наносил визиты Нострадамусу и обсуждал с пророком темы, связанные с астрологией и пророчествами. Если это так, то мы вправе предположить, что его присутствие в последние дни жизни Нострадамуса связано только с тем, что он узнал о приближающейся смерти пророка и поспешил в Салон. Сам Шавиньи, похоже, хотел, чтобы люди думали, что он являлся доверенным лицом Нострадамуса.
Однако, какими бы ни были его отношения с Нострадамусом, Шавиньи действительно потратил большое количество лет, собирая работы пророка и обдумывая их. Среди его известных работ три изданные книги и две рукописи, которые никогда не издавались.
Исследователям Нострадамуса не удалось ознакомиться с первой работой Шавиньи о Нострадамусе, но сохранившееся название книги – «Собрание предзнаменований М. Нострадамуса в прозе» – дает возможность представить ее содержание. В этой книге Шавиньи собрал предсказания Нострадамуса на каждый месяц, но по собственному разумению ограничив временные рамки. Он, возможно, считал, что оговоренные даты были своего рода шифром для более позднего периода. Бюже считает, что, хотя эта рукопись датирована 1589 годом, Шавиньи хотел придержать ее, пока его теорию не подтвердит история. И хотя он никогда не издавал полное собрание предсказаний, в других его работах есть много выдержек из собрания, которые позволяют сложить мозаику практически целиком.
