НО ЧТО ЭТО ЗА МЕСТО ТОГДА?

Вот это предстояло выяснить в самое ближайшее время. А заодно найти Игоря, он наверняка находится в одной из этих палат. В какой только?

И есть ли другие люди в остальных палатах?

Инна собрала волю в кулак и шагнула наружу, по привычке закрывая за собой дверь. Все это ей только предстояло выяснить.

***

Семнадцать.

На всякий случай она пересчитала снова, вот уже в трети раз подряд, хотя не до конца понимала, зачем ей пригодится эта информация и как она ей будет пользоваться. Может так спокойней? Ну в смысле, когда ты знаешь, то ты, вроде как, контролируешь происходящее.

Все верно – ровно семнадцать.

Инна закончила считать. Она видела перед собой семнадцать ярусов вверх с невероятно длинными рядами деревянных дверей. Число дверей она не взялась считать, слишком их много на каждом из ярусов, да и незачем… наверное. Ее ярус находился почти на самом верху, будучи шестнадцатым по счету. Что выше, за семнадцатым ярусом с рядами дверей – не разглядишь, одна чернота вместо крыши, дотуда не дотягивается освещение ламп, хотя те и светят достаточно ярко. Но нет, не видно совсем ничего.

С места, на котором стояла Инна, она особенно хорошо видела необычную конструкцию, внутри которой оказалась. Помещение действительно напоминало стадион… большой футбольный стадион из тех, что со сдвижной крышей на тысячи мест. Ярусы замыкались, образуя этакий полуовал, крыша была «сдвинута», но там внизу, где у нормального стадиона располагается футбольное поле или легкоатлетические беговые дорожки, Инна увидела необычные, похожие на хирургические столы. Десятки и десятки штук, стоявших в ровные ряды на достаточно близком расстоянии друг к другу. На самих столах что-то лежало и, присмотревшись как следует, Инна вздрогнула. Она поняла, что внизу на хирургических столах лежат человеческие тела, накрытые тканью целиком. Правда, где-то из под ткани торчали руки, где-то ноги…

Жуть.

Поперёк горла встал липкий ком неприязни.

Сумасшествие какое-то происходит.

Откуда все ЭТО могло взяться здесь? Кто приволок сюда тела и главное зачем? По сути целая многоэтажка под землей, а нигде вокруг, ни на одном из этих ярусов не было ни души, если не считать тел умерших людей внизу. Но они ведь не из этих палат… НЕТ? А еще десятки камер видеонаблюдения по типу той, что была установлена в комнате, в которой она очнулась, окончательно запутывали… Инна отчетливо видела, что камеры обильно утыканы по периметру этого «стадиона». Спрашивается, кому они понадобились в таком количестве? Кого они «стерегли» своим неусыпным взором – не мертвяков же внизу?

Под ногами у Инны стелился грубый болотного цвета ковролин, тоже новый, ещё незамызганный подошвами обуви. Судя по тому, что он даже не забился пылью, которой здесь было достаточно много, стелили его всего пару недель назад.

Инна испуганно оглядывалась, спиной прижимаясь к дверному полотну своей комнаты. Хотелось провалиться сквозь землю! Но не возвращаться же обратно в комнату? Да ни за что! Чтобы потом оказаться на одном из тех хирургических столов, под плотной тканью, накрытой тканью?

Инна часто дышала, сжимая и разжимая кулаки.

Да что здесь вообще такое?!

Зачем ее приволокли сюда? И где все таки Игорь? Понятно, что в одной из этих комнат, но в какой? А кто тогда в других комнатах… Допустить, что Игорь мог быть внизу, Инна попросту не могла. Ее муж не умер, это не обсуждается, она не собиралась становиться вдовой, да ни за что на свете.

– Даже не пытайся умирать, слышишь Игорь, – прошептала она так, если бы муж слышал ее в это мгновение.

Инна продолжала оглядываться, слушая едва различимое потрескивание ламп, единственный звук, доносящийся внутри.

Следовало собраться. Сосредоточиться. И идти. Вот так, стоя на одном месте ей не удастся найти мужа и спастись. А пока захватчики сознательно или нет, но давали ей в руки шикарную возможность беспрепятственно передвигаться, этим следовало пользоваться по максимуму. И думать не столько о себе, сколько о ребёнке. Никто кроме ее самой не может позаботиться о малыше. Потом же ей такого шанса может никто не дать.

Она таки заставила себя сдвинуться с места. Пальцы (а на ее ногах после пробуждения не было обуви) касались жесткого ковролина. Здесь было холодно – градусов пятнадцать не больше, заметно холоднее, чем внутри комнаты, где сохранялась комфортная комнатная температура. Чтобы согреться Инна обнимала себя обеими руками, растирала плечи ладонями. Пижама, в которую ее одели похитители нисколечко не согревала, но она и не была рассчитана на то, чтобы похищенный шастал по коридору.

Ну и куда идти?

Инна оглядывалась, искала одичалыми глазами выход с шестнадцатого яруса. Где то же он должен быть здесь? Лестница или лифт? Как-то же перемещаются между этажами. Правда только не совсем понятно куда спускаться, если помещение изначально расположена под землей. Вниз? Или таки вверх?

Разберёмся.

Она решила, что будет решать все проблемы по мере их поступления. Не стоит строить далеко идущих планов, сейчас это не работает. Инна скользила пристальным взглядом по бесчисленным дверям, и с каждым новым шагом срабатывал датчик света, а у следующей двери загоралось освещение. Дополнительная лампочка у каждой двери подсвечивала «палаты» более ярким светом, чем тусклое освещение коридора. Освещение же за спиной медленно гасло. Это все пугало Инну, поскольку ей на самом деле казалось, что так она, будучи «на прицеле» ламп освещения, привлекает внимание здешних мерзавцев, но ведь они итак видели ее? И для этого вовсе не обязательно брать девушку на мушку с помощью этих светопредставлений. Видели… через объективы бесчисленных видеокамер, которыми был забит периметр «стадиона».

Дверцы лифта показались через десяток дверей – Инна почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце в груди. Она бросилась к лифту, но на половине пути вдруг остановилась, замерла, заколебалась. А Игорь… ее муж мучается в одной из этих комнат. Там ему вкачивают эту красно-коричневую дрянь, возможно издеваются и вообще… Инна все же подошла к лифту и нажала кнопку. Нет, будет глупо, по ИДИОТСКИ совершенно, начать искать мужа сейчас. Как? Идти вдоль длиннющего коридора и открывать все подряд двери, что встретятся ей на пути? Но ведь не хватит и целого дня, чтобы обойти все ярусы и заглянуть в каждую из комнат! И Инна при этом понятия не имеет, что на самом деле скрывается за каждой из этих дверей. Что если там ОПАСНО? Поэтому, нет, нет и еще раз нет. Она совершенно беспомощна, если точно не будет знать, куда они дели ее Игорька! Эта мысль неприятно обожгла девушку изнутри – но помочь мужу она сейчас никак не сможет, а если попытается, рискнет… то тогда не поможет себе и их будущему малышу.

Поэтому сомнения прочь.

Кнопка лифта не отреагировала на первое прикосновение. Инна продолжала жать и одновременно, чтобы согреться начала подниматься на носочки и опускаться обратно на пятки, как бы раскачиваясь. Глаза ее застыли на табличке на дверцами лифта, показывающей наглядно на каком этаже сейчас находится кабина.

Третий этаж.

Лифт не поднимался, кнопка не реагировала на прикосновение, не загоралась, как будто сломалась. Кабина никуда не ехала, так и оставшись на третьем этаже.

– Ну же, работай, пожалуйста, – прошептала Инна, продолжая оглядываться и вжимать кнопку. – Давай миленький, работай, я ведь тебя жду…

Она запнулась, потому что из-за перегородки за ее спиной появилось плавное, но усиливающееся свечение. В отличие от слабого и тусклого желтого света ламп, которым подсвечивались коридоры и даже света дополнительной подсветки дверей, новый источник света был куда более ярче. Свет отражался в металле дверец лифта. Одновременно в тишине послышались щелчки, а потом жужжащие звуки, наподобие тех с которыми открываются рольставни. Тут же снизу, от «футбольного поля» послышались голоса – совершенно неразборчивые и было непонятно, что говорят, но голоса мужские, низкие и грубые. Инна вжала голову в плечи и принялась нажимать по новой кнопку вызова лифта.