– Выпьем ещё, приятель, – вздохнул Гримуэль и махнул рукой трактирщику. – Выпьем ещё чуть-чуть…

Я не возражал. Пиво в этом мире и вправду оказалось выше всех похвал. А Гримуэль его ещё и хаял, как только мог, утверждая, что в этих придорожных трактирах никогда ничего хорошего не бывает, а вот как до города доберёмся…

Трактирщик молча наполнил наши кружки из деревянной бочки и отправился выслушивать пожелания одного из отряда, нас сопровождавшего.

Вообще, получалось всё из рук вон странно. Сначала Гримуэль признал в Диане богиню. Потом, вслед за ним, с этим согласился отряд, выехавший из леса. Что это был за отряд, какое к нему отношение имел Гримуэль – понять было непросто, да я не очень и старался. Лично мне достаточно было и того, что бить не будут, а наоборот – ещё и накормят. И напоят. И всё – бесплатно.

У меня в кармане до сих пор лежали деньги, которые всучил мне «лох обыкновенный» в Серени, но чуйка подсказывала, что лучше тут этими радужными бумажками не размахивать. Тут все расплачивались монетами: медными, иногда – серебряными. Наверняка где-то и золотые ходят, да только не в придорожных трактирах со скверным пивом, которого три литра высосешь и ещё хочется.

– Так, это, – сказал я и с удивлением заметил, что язык заплетается. – Чё там по Диане-то? С какого перепугу вы ей… поклоняетесь?

Врать не буду, меня от этого несколько перекосило. Мы, значит, стараемся, спасаем её по-всякому, а она – бах! – и богиня. Неправильно это всё. Так она никогда ничему не научится, стервозина.

Диану, кстати, поклонение нисколько не беспокоило. Приняла как должное. Посмотрела на коней, которых ей предложили, послала всех лесом и велела запрячь четвёрку в нашу «летающую тарелку», что и было сделано. Я к тому времени убедился, что движок вышел из строя окончательно и бесповоротно, так что пришлось нам всем торжественно катиться в раздолбанной «карете», из которой удалось высунуть колёсики. Благо, ехали недолго. Уже через полчасика начало смеркаться, и в поле зрения появился трактир, напомнивший мне кафе «Кафе» с Жыпаргулью. Тут Диана сразу же потребовала себе комнату, куда и удалилась, а мы с Фионой решили продегустировать пиво.

И продегустировали.

Гримуэль глубокомысленно отхлебнул из деревянной кружки и ответил на мой вопрос:

– Диана из тех королев, что любят роскошь и ночь…

Вдруг он встретился взглядом с кем-то из отряда и с серьёзной миной кивнул, после чего замолчал. Я пошевелился, и перед глазами всё поплыло. Пришлось хвататься за стойку. Что ж это за колдовство такое гнусное? Сидит честный человек, пьёт себе пиво, и вдруг – вот это вот всё. Мерзость! Я даже завертел головой в поисках мрачного колдуна, который навёл на меня этакую порчу, но не нашёл, только голова ещё сильнее закружилась, и захотелось блевать. Пришлось отхлебнуть пивка – полегчало. Прохладное такое, ароматное, вкус с лёгкой горчинкой. Эх, скорей бы добраться до города, где правильные напитки наливают, как утверждает Гримуэль.

– Так о чём это мы? – спросил я, фокусируя взгляд на собеседнике. – А, да. Когда уже в город-то придём?

– Думать о будущем нет причин, – сказал Гримуэль, похлопав меня по плечу.

И на всё-то у него мудрый ответ есть, да такой, что с выдумкой. Идеальный собутыльник прям.

– Ладно! – Я одним махом допил пиво, смутно предчувствуя, что пожалею об этом. – Мне, кажись, спать пора.

– Засыпай, – согласился Гримуэль и, видимо, преисполнившись пьяного уважения, протянул ко мне руки: – Хочешь – на руках у меня засыпай!

– Не, – покачал я головой. – На руках – не! Хотя…

Я нагнулся и выкатил откуда-то из-под стойки мирно храпящую Фиону. Не бросать же тут, с толпой бухающих рыцарей. Мало ли, что им в голову взбредёт. Ладно если просто побалуются, а ну как решат, что эта неведома зверушка – от лукавого, и надо её на костре сжечь?

Несмотря на то, что выпила тян больше своего веса, поднять её я таки сумел и сложными зигзагами направился через зал к лестнице на второй этаж. Зал гудел. За каждым столиком бухали, рубились в карты, травили байки. Чем не жизнь? В рыцари, что ли, записаться? Ай, блин, задумался!

Я наступил на болтающийся до пола хвост и чуть не упал, но ограничился тем, что долбанул Фиону головой о перила, после чего перестал отвлекаться и сосредоточился на сложных взаимоотношениях с окружающим пространством.

Шаг за шагом я одолел лестницу и оказался в полутёмном коридоре. Тут, на втором этаже, было тихо и спокойно. Я толкнулся в одну дверь – заперто. Попинал другую – оттуда сонно крикнули: «Уходи! И не возвращайся».

Третья дверь распахнулась, я ввалился туда, замер на пороге и озадаченно икнул.

Посреди комнаты стоял на коленях мужик в трусах. Рядом с ним стояла бутылка. Или две бутылки. Так, нет, сконцентрируемся! Бутылка – одна, и в ней – меньше половины чего-то занимательного.

– Возьми моё сердце, – услышал я шёпот. – Возьми мою душу. Я так одинок в этот час…

Звучало так мрачно, что я снова икнул, на этот раз – куда громче. Мужик услышал и подскочил, будто под ним острая пружина распрямилась. Повернулся, уставился на меня дикими глазами, держа в вытянутой дрожащей руке кинжал. Чего он там с кинжалом-то сидел? Странный…

– Тебе чего? – рявкнул он.

– Ди… – Я опять икнул. – Диану…

Хрен его знает, что я сказать хотел. Наверное, почувствовал, что могу выхватить в рыло за вторжение и попытался отмазаться, сославшись на то, что я – с богиней. Однако про Дианину божественность тут, в трактире, пока никто особо не распространялся, на лбу у неё написано не было, так что мужик понял меня своеобразно.

– Богиню ищешь? – прочувствованным голосом спросил он.

– Угу, – кивнул я и поискал взглядом, куда положить похрапывающую Фиону.

Койка стояла возле двери, постель была заправлена. Туда я, не долго думая, бросил ужратую кошкодевку, и сам опустился на край. Ух, как голова кружится! Офигеть, каруселей не надо. Нет, правда, не надо, я ж сблевану!

– Каждый из нас ищет богиню, – нудно бубнил мужик, присев рядом, с бутылкой в руке. Кинжал он куда-то спрятал, надеюсь, не в трусы. – А мне повезло. Я нашёл…

– Уважаю, – кивнул я и машинально взял протянутую бутылку. Глотнул с горла. Креплёное вино тяжело бухнулось в желудок. – А чего тогда бухаешь?

Мужик, кажется, всхлипнул, и я содрогнулся. Упаси богиня от таких, которые по пьяни нюни распускают. Бухать надо, чтобы радоваться, а не чтобы сопли размазывать, такое моё мнение. Лучше уж Фиона, со своими стихами.

– Её больше нет со мной, – прошептал мужик.

– Ушла? – икнул я. – Забей. Бабы – дуры. Я вот тоже одну, там… Сама, вот, без меня – в тюрьме бы гнила, веришь?

– Верю, брат, – сказал мужик, положив руку мне на плечо. – Как родному верю.

– Я для неё – всё! А она? Боги-и-иня! – И приложился к бутылке.

– Вот и иди к ней, – сказал мужик, завладев бутылкой и тоже от души хлебнув.

– Нахрена? – вытаращил я на него глаза.

– Она ведь жива?

– Ну, дёргалась вроде, часа два назад, – пожал я плечами.

– Пока ты жив – не умирай. – Мужик похлопал меня по плечу. – Если судьба – она ждёт тебя. Не теряй ни минуты! Когда придёт роковой час, ты будешь жалеть даже о секундах…

И он, снова всхлипнув, приложился к бутылке.

– У меня тут кошка, – пробормотал я, покосившись на Фиону.

– Да, я уйду, и мне плевать, – отмахнулся мужик. – Ты знаешь, где меня искать.

– Внизу, где бухают? – уточнил я.

– Угу, – кивнул мужик, встал и начал одеваться. – Не уснуть сегодня. Разбередил ты мне душу воспоминаниями…

Нормально. Я разбередил? Да я вообще ничего не делал! Я спать хотел. Это он меня на какие-то хреновые мысли навёл, которые я теперь думаю.

– Пошли! – подхватил меня мужик под руку. – Спасибо тебе.