«Не-а. У нас с этим строго!»
«А что вы там делаете?»
И тут Варю как прорвало. Пальцы забегали как сумасшедшие, и вскоре Родиону было доложено обо всем, что творилось в группе, включая музыкальный конкурс.
«И ты тоже сочинила мелодию? Клево ☺. Выложишь?»
«Не могу. Не знаю, как закинуть в комп».
На этом беседа закончилась.
Варя отвечала на сообщения, смотрела новости, общалась с народом, играла, слушала музыку, а душа ее пела. И пусть даже их первый разговор состоял всего из нескольких реплик, для полного счастья этого достаточно.
Время закончилась, и она с сожалением вышла из-за стола. Спасибо, милый комп! И как только люди в старину обходились без тебя?
Парень, работавший за соседним компьютером, тоже встал. Он разогнулся, разминая спину, повернулся…
Родион. Их взгляды встретились, и он тоже уставился на нее, вначале не узнавая, а потом все больше краснея.
Первой опомнилась Варя.
– Привет, – в панике пролепетала она.
– Ага, – кивнул он. – Так ты… тут?
– Ага. И ты?
– Ну да.
Содержательный разговор исчерпал все общие темы, и теперь они просто стояли и молча смотрели друг на друга.
Однако счастье оказалось недолгим: откуда-то сбоку вынырнула Света Рябова. На ней были точно такие же малиновые колготки, как и на Варе, и обе девочки на мгновение замерли, оторопело разглядывая друг друга. Потом Рябова наградила Варю убийственным взглядом и бесцеремонно схватила Родиона за рукав:
– Ты чего тут застрял? Я уже полчаса жду!
Парень, не сопротивляясь, двинулся следом, а Варя стояла столбом, не сводя с него глаз.
Больше ничего не было сказано, даже «пока», но их молчание было с лихвой искуплено насмешливой репликой Рябовой:
– Малиновые колготки и валенки – это не тупо, это диагноз!
«Апофеоз войны»
«Больше никаких малиновых колгот! Никогда, ни за что, ни в коем случае!»
Варя натянула одеяло на голову, тяжело вздохнула. Маме не понравилось, как она выглядит, и после прогулки Варю снова загнали в постель. Знала бы мама, что дочку бьет не гриппозная, а любовная лихорадка! А от нее, как известно, лекарств не существует.
Варя съежилась, закрыла глаза. Воспоминания о недавней встрече вгоняли то в жар, то в холод. Как все было бы хорошо, если бы не Рябова! Если бы не злосчастные малиновые колготки! Если бы не ее, Варина, вечная застенчивость!
Ах, если бы она умела отвечать на колкость колкостью! Она бы сказала Рябовой: «А у тебя диагноз – стерва! И это, как известно, неизлечимо!»
И неизвестно еще, как тогда повел бы себя Родион. Может быть, остался бы с ней, с Варей, пригласил бы погулять… Или в кино… Или в кафе! Хотя нет, какое кафе, малиновые колготки с валенками и вправду не айс. А вот в кино или в темном парке было бы незаметно…
– Варя, не спишь? – Голос мамы отвлек от унылых размышлений.
– Нет пока, – всклокоченная голова вынырнула из-под одеяла.
– Сегодня у Степана родительское собрание, мне надо сходить. Ты не вставай, полежи еще!
– Хорошо, – послушно кивнула дочь и, едва за мамой закрылась дверь, спустила ноги на пол.
Мама ушла, и Варя снова осталась одна.
Чем бы таким заняться? Она обвела комнату взглядом. Уроки? Бр-р… Нет, не сейчас. Книжку почитать? Все уже вроде перечитано…
И все же попробовать стоило. Она подошла к полке, сняла «Экспресс»… И люстра, помигав, погасла.
Ну вот, опять!
Варя на ощупь поставила книгу обратно на полку, нашарила на столе свечу. Прямо каменный век какой-то! Первобытно-общинный строй.
Огарок был совсем маленьким, огонек едва горел, и в почти полной темноте Варя вдруг поняла, что осталась в огромном доме совсем одна. И тут же вспомнилось, что музей затерян в огромном парке. Если что, ни до кого не докричишься, на помощь никто не придет.
Тут же тень на потолке нагло загоготала, страхи полезли изо всех углов, обступая маленькую обитательницу большой квартиры. В темноте за окном засияли звериные глаза, заскрипела лестница, кто-то застучал по крыше… Забаррикадироваться! Скорее, пока ОНО не вломилось в комнату!
Варя с неизвестно откуда взявшейся силой придвинула к двери стол, сверху водрузила стул, на него мольберт. Где-то еще должны быть свечки, их всегда полно вокруг, ну почему сейчас ничего не попадается?!
Наконец она нашла еще несколько огарков и, обламывая спички, зажгла, выставив перед собой как оборонительное заграждение.
Стало чуть-чуть светлее. Варя оглядела баррикаду – на душе стало спокойнее. Пусть попробуют теперь ворваться! Она отступила к шкафу, нащупала створку… И приняла мужественное решение: во что бы то ни стало отвлечься!
Вскоре на диван был вывален весь ее нехитрый гардероб. Лучший способ побороть страхи – определиться с нарядами к грядущему лету. Ну и что, что до лета еще целых полгода – середина зимы, как известно, самое подходящее время, чтобы задуматься о сарафанах – так же как в середине июля тянет примерить куртку и шубу.
Но Варю ожидало расстройство – прошлогодние одежки оказались малы. А ведь среди них были некоторые даже ни разу не ношенные! Обидно. Что, скажите, с ними теперь делать? Была бы у нее хоть сестра. А на Степку юбку и сарафан не наденешь!
С сожалением она поняла, что летом надеть будет нечего. Разве что невероятно красивую пижаму – бабушка купила в Москве в прошлом году, но тогда она была Варе велика. А теперь брючки и кофточка в ярко-красно-зеленую клетку сидят как влитые! И до чего же приятно, красуясь перед зеркалом, согласиться с мнением Даши о ее ногах! Ну и подумаешь, что пижама, кто об этом в Баюкине знает?
Вместе с летними нарядами проснулось летнее настроение, и страхи пустого дома были побеждены.
На радостях Варя плюхнулась на диван, взяла гитару и запела, начиная с новой песни и заканчивая ею же – хит номер два держался уже два дня! Жаль, Степка на тренировке по хоккею, интересно было бы узнать его мнение по поводу прогресса в вокале (в том, что прогресс был, Варя не сомневалась). С другой стороны, хорошо, что дома никого – можно было оттянуться и орать во всю глотку, что Варя и делала. Как же хорошо, когда нет соседей!
Она так увлеклась, что не услышала стук в дверь. Опомнилась только тогда, когда что-то ударило в окно.
И вмиг ужас вернулся и спеленал по рукам и ногам. Кто-то рвется в дом! Господи, как страшно. И ведь не позвонить и на помощь не позвать. Почему, ну почему у них нет соседей?!
Одним мощным выдохом, как на дне рождения, она потушила все восемь свечек, выглянула в окно – никого. Правда, из флигеля не видно входную дверь… Дрожащая, испуганная, она забралась на кровать, съежилась и зажмурилась, стараясь не дышать. Кто бы это ни был, пусть уйдет! Увидит, что дома никого, и уйдет!
– Варь! Открывай! Спишь, что ли? – донеслось снизу.
Варь?
Она встрепенулась, заставила себя сползти с кровати. Всунув ноги в валенки, дрожащими руками сняла с баррикады мольберт, отодвинула стул и в колеблющемся свете свечки осторожно спустилась с лестницы. Стены вмиг раздались, потолок взлетел ввысь… Только не смотреть вверх, только не смотреть!
Две фигуры в белых масках стояли на пороге, парень и девчонка, и в сумерках Варя не сразу разглядела, кто.
– А мы к тебе! – пропел знакомый голос – одна из фигур оказалась Дашей.
А вторая…
Высокий темный силуэт шагнул в прихожую и произнес голосом, от которого у Вари по коже пробежали мурашки:
– Привет.
Потрясенная, она оцепенела, не в силах вымолвить ни слова. Это… он?!
– А ты что, одна? А света что, опять нет? А свечки у тебя еще есть? – тараторила Даша, стягивая куртку и пытаясь приладить ее на вешалке.
– Привет, – выдавила наконец Варя, отступая вглубь. Как же хорошо, что нет света! Она вспомнила вдруг, что на ней клетчатая пижама, валенки и огромный бабушкин платок.
– А мы к тебе. Нам задали написать сочинение: «Как я ходил в музей». И тут я вспомнила, что ты как раз и живешь в музее, и решила освежить впечатления. А Родион, представляешь, вообще ни разу здесь не был!
