© Иванова В., 2012

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

– Это даже не два и не единица! Это ноль, полный ноль! Сказать, что роман «Отцы и дети» написал Достоевский! Так обидеть Ивана Сергеевича… У меня просто нет слов!

Гневный голос учителя Льва Леонидовича гремел и громил, а Варя стояла у доски, кусая губы и сгорая от стыда. Интересно, кто такой Иван Сергеевич? Наверное, тот, кто на самом деле написал «Отцы и дети». Ой, только бы не расплакаться! Тогда вообще тушите свет. Глаза заплывут, нос станет красным…

– Вы же растете абсолютным неучем! Да вы вообще хоть что-нибудь читаете? Я уж не говорю о Тургеневе…

«Значит, Иван Сергеевич – это Тургенев!» Чуть-чуть полегчало – хоть на одну фамилию продвинулась вперед от абсолютного нуля.

– Вот, например, назовите хоть какого-нибудь современного писателя!

– М-м-м… Сейчас… – заторопилась Варя. – Этот… Ну как его…

– Джоанн Роулинг! – шептали из класса. – Стефани Майер!

Варя медлила. Эти имена она и сама знала, но ведь требуется-то другое. Взрослые не читают «Гарри Поттера» и «Сумерек». Можно было бы упомянуть и любимых трех Ирин (Молчанову, Щеглову и Романову) и остальных авторов обожаемой серии «Только для девчонок», но вряд ли учитель сочтет за серьезную литературу и эти книги. Надо бы вспомнить кого-нибудь из модных, современных, «взрослых»… Из тех, кто не на дальних полках в углу, а на витринах книжных магазинов. Здорово было бы блеснуть эрудицией! Но, как назло, на память ничего не шло.

Варя уныло посмотрела в окно. Заваленные снегом крыши маленького городка под названием Баюкин почти слились с землей. Лишь кое-где виднелись вывески: «Продукты», «Хозтовары», «Ремонт обуви»… Девочка перевела взгляд на кудрявого блондина за последней партой – в его глазах почудилась насмешка.

И тогда Варя решилась.

– Реймонт Обви! – выпалила она и со страхом уставилась на учителя, ожидая разоблачения.

– Реймонт Обви? Что-то не слышал о таком. – Лев Леонидович смущенно почесал бровь. – Это современный автор?

– Ну да!

– И что же он написал?

– «Шорохи блогов», – на ходу сочинила Варя. На щеках вспыхнули красные пятна.

– Ну что ж. Хорошо. Хоть что-то. Покажите тетрадь с домашней работой.

– Забыла…

– Давайте дневник.

– Забыла…

– Опять «забыла»?! Одно из двух: либо вы растяпа, каких мало, либо отъявленная обманщица. И то, и другое весьма печально!

Ну зачем, зачем он сыплет соль на рану? Варе и так немыслимо стыдно за свой позор. Провалилась на глазах у всего класса… И, что еще хуже, у кудрявого блондина по имени Родион. Вон как ехидно он ухмыляется!

– Садитесь! Завтра принесете и покажете мне тетрадь. А вот эту записку передадите родителям.

Прозвенел спасительный звонок. Варя выскочила в коридор, забежала в девчачий туалет и спряталась в самой дальней кабинке.

И уж тут-то дала волю слезам. Почему, ну почему весь этот кошмар должен был случиться именно сегодня, когда она так надеялась привлечь внимание Родиона новой блузкой и прической! Вот он, конфликт отцов и детей в чистом виде. И как только взрослые не понимают, что подросткам совсем не до уроков! Как будто сами такими не были.

Она так горько рыдала, что не заметила, как рядом возникла лучшая подруга.

– Варюх, вот твоя сумка. Пойдем отсюда! – Даша ухватила зареванную двоечницу за рукав и, прикрывая от чужих глаз, вывела в коридор.

– Он… Я… – прячась за подругой, Варя никак не могла успокоиться.

– Ну не надо! – забормотала Даша, жалостливо заглядывая в распухшие глаза. – Ты же знаешь, Лев на всех орет!

– Он за дело орал, – всхлипнула Варя. – Я сама дура. Тургенева с Достоевским перепутала.

– Зато ты знаешь Реймонта Обви! Я о таком даже не слышала, – попыталась утешить Даша.

Варя с грустью посмотрела на подругу. Ну как жить на свете, если даже лучшие друзья ничего не понимают!

– О чем он хоть пишет-то? – Даша, как назло, «не втыкалась».

– Как и все. О вампирах, сумерках и любви. – Варе не хотелось ничего объяснять.

– Круто! А почему я не читала? – Даша так достала своими вопросами, что Варе захотелось хорошенько ее встряхнуть. Но она сдержалась, окинув подругу усталым взглядом.

– Он же в блогах пишет. Надо зафрендиться.

– Скинешь ссылку? – заканючила Даша, и у Вари от ее тупости зачесались кулаки.

– А ты чего, и правда тетрадь забыла? – Подруга моментально сменила тему, наконец-то уловив ее настроение.

– Ну да. Только домашки там все равно нет.

– Не успела?

– Ну да. Вчера опять электричество отключали. И еще… В общем, другие дела были.

– Так бы Льву и сказала!

Варя вздохнула.

– Все равно ничего не поправишь. А Родион… мальчишки очень смеялись? – спросила она о самом больном.

– Нет, – соврала Даша. – Пойдешь в столовку?

– Нет.

Показаться перед классом зареванной было немыслимо.

– Принести чего-нибудь?

– Нет.

Про аппетит Варя тоже забыла.

– Не грусти! – Даша переминалась с ноги на ногу, не зная, как помочь подруге. – Ну хочешь, я тебе расскажу, про что там, в этом романе?

– Не надо, – Варя и думать больше не могла о Тургеневе.

– На, возьми! – придумала наконец Даша, вытащив из сумки книжку. На обложке красовалось: «Только для девчонок». – Новая, только-только вышла.

– Откуда? – поразилась Варя – любимую книжную серию в городке не продавали.

– Из Питера прислали. Еще не читала!

– Спасибо! – Варя с признательностью посмотрела на Дашу. – Я потом возьму, после тебя.

– Дурандина, ты где прячешься? Обыскалась тебя! – грянул рядом голос старосты Вали Каретниковой.

– Что-то не так? – испугалась Варя: казалось, любая встреча с «начальством» грозит неприятностями.

– На вот, возьми! – в руках старосты появились черные очки.

– Это мне? Сейчас вроде зима, – осторожно напомнила Варя.

– Долг возвращаю! Ты мне прошлой весной одолжила, забыла, что ли? А я только сейчас вспомнила.

Девочки ушли, Варя вернулась в туалет, умылась перед зеркалом. Стало легче – как всегда, когда выплачешься. Глаза еще горели и нос хлюпал, но с этим придется смириться и жить еще четыре урока. Хорошо хоть, густая челка прикрывает следы позора.

Она вытащила многочисленные заколки и шпильки, распустила волосы, потом собрала в обычный хвост. Какая разница, все равно ничего не изменится.

В рекреации было пусто – на большой перемене все ушли в столовую. Варя подошла к окну, облокотилась о подоконник.

Зимний день выдался ясным и морозным. Пухлые шапки снега нежились под лучами солнышка, голуби и вороны сражались за крошки и куски хлеба, рассыпанные старушкой. Краснощекие малыши летели с горок, валялись в снегу, кидались снежками. Редкие машины медленно скользили по обледеневшей дороге, водители, наверное, смачно ругались.

В этом городе хорошо всем, кроме нее. Даже музыка в плеере играла злая, тоскливая…

Подышав на окно, Варя вывела пальцем на запотевшем стекле: «Родион».

Потом обернулась и оказалась лицом к лицу с обладателем этого имени. Он с интересом смотрел через ее плечо на исчезающую надпись, а она считала мгновения до конца света.

«Если он сейчас скажет хоть что-нибудь, убегу из школы!»

Он действительно спросил что-то, но из-за наушников она не услышала и в панике смотрела на него, заливаясь краской. Потом вспомнила о плеере, выдернула наушники, но Родион уже отошел, и вскоре от группы парней раздался взрыв хохота.