— Что, не нравится? А между тем это сделали якудза, чтобы я не слишком распускал свой язык. Думаешь, легко разговаривать с таким языком и без зубов? Хочешь попробовать?
— Нет, не… не хочу, — попытался было отстраниться Джиро.
Он почувствовал, как по его спине ползет липкий страх. Это чувство, как зверек, царапало мелкими коготками и поднималось от задницы к затылку.
Кожа покрылась мурашками. Кончики пальцев похолодели, а сердце забилось так сильно, словно он только что поднялся на десятый этаж по крутой лестнице.
— А придется, — почти сочувствующе взглянул на него старик. — Придется, друг Джиро. Потому что не хрена было обижать обычный люд. Почему-то все, кто обижал народ, потом удивляются, когда приходит возмездие. Вот ты обидишься, если я сейчас тебя грохну? Нет, скажи — ты сильно расстроишься?
Из руки старика начал выходить черный дым. Как будто у факира-огневика… Только вот вряд ли это непонятное существо собралось показывать фокусы. Да и то, что из дыма вдруг сплелось лицо Шина Яно, вряд ли могло вызвать желание захлопать от восторга.
— Не надо меня грохать… пожалуйста… не надо, — Джиро попытался отползти прочь. — У меня нет сил…
Неожиданно он поймал себя на мысли, что ему вдруг захотелось жить. Вот совсем недавно он ждал прихода смерти, а сейчас…
Сейчас хотелось жить! Да так сильно хотелось, что он был готов променять всё своё богатство на лишний денек жизни.
Он пополз прочь, стараясь как можно быстрее переставлять холодеющие руки и ноги. А они еле слушались… Как в кошмаре, когда спящий пытается от кого-то убежать, а догоняющий становится всё ближе и ближе.
Только это был уже не кошмар, это всё было наяву! Об этом сказал и камешек, впившийся в ладонь и разодравший кожу. Джиро пополз, оставляя следы на дорожке из белоснежного камня. Пополз, не в силах подняться на ноги.
Неожиданно, он очень сильно полюбил жизнь. Полюбил рыбалку и охоту, женщин и людей. Полюбил всех! Вот только бы успеть им всем сказать об этом прежде, чем…
— Вот скажи мне, японец, в чем сила? — раздался молодой голос за спиной. — Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. Вот у тебя много денег и чего? Я думаю, что сила в правде! У кого правда, тот и сильней. Вот ты обманул кого-то, денег нажил и чего — сильнее стал? Нет! Не стал. Потому что правды за тобой нет. А тот, кого обманул… за ним правда. Значит, он сильней!
— Какой брат? — чуть ли не взвыл Джиро. — Я не знаю никакого брата…
— Да фильм такой был… Ну, в другом мире, — вздохнул молодой голос. — Эх, сейчас бы взять пару бутылочек сакэ, да под хорошие роллы посмотреть. Но не сняли его в вашем мире. Вот и приходится отыгрывать за Данилу. В общем так, не заползай в дом. Давай всё закончим на свежем воздухе?
Джиро обернулся. За ним неторопливо шел молодой подтянутый человек. Его отличительной чертой были белые волосы и татуировка на щеке. Небольшая веточка сакуры.
А ещё из рук хинина струился черный дым. Густой черный дым, в котором мелькали чьи-то лица.
Впрочем, Джиро знал, чьи это лица! Он их знал, но вот хинина никогда раньше не видел.
— Хинин? Я тебя не знаю!
— Ещё бы ты меня знал, — хмыкнул молодой человек. — Я сам тебя сегодня вижу в первый и в последний раз.
— Отпусти меня, хинин. Отпусти…
— С какого перепуга? Ты знаешь, сколько я до тебя добирался, — раздосадовано ответил хинин. — И ещё столько же переться обратно. А мне завтра рано вставать. Да за одну дорогу тебя убить мало.
— Нет, не убивай! Я… я всё отдам!
— Конечно же отдашь, — хмыкнул хинин. — Твоими средствами уже занимаются. Большая часть переведена в благотворительный фонд, а остатки зачислены в счет детского дома «Вокзал мечты». Ты уж не обессудь — тебе бабло всё равно уже не нужно, а вот детям деньги пригодятся. Ладно, хорош болтать, а то скоро твоя охрана очнется и начнет под ногами мешаться. Молиться будешь?
Джиро взвыл. В холодных глазах хинина он обнаружил только одно — безразличие. Такое же безразличие было в его глазах, когда он подписывал документы, выгоняющие людей на улицы. Джиро вовсе не волновало — что будут есть дети тех, кто оставался без работы. Его тревожило только наличие нулей на его счете. И желательно, чтобы этих нулей становилось всё больше и больше.
А сейчас… Сейчас всё, что было заработано, вдруг исчезнет? По воле какого-то странного существа? Да никогда такого не будет! Даже если вдруг все ангелы ада придут за ним — Джиро Цутия не отдаст своих денег!
Джиро быстро создал оммёдо, которое должно было сжечь хинина. Огненный шквал должен был снести белобрысого прочь и…
Огонь ударил точно в грудь хинина, но…
Он только улыбнулся!
Весь огненный шквал уперся в лицо тени, которая жадно распахнула пасть и начала поглощать огонь, как будто это было лучшее лакомство на свете. Лицо Шина Яно жрало огонь жадно, растворяя его в себе.
Это было страшное зрелище. Джиро Цутия почувствовал, как на его голове зашевелились волосы. Он неожиданно понял, что возмездие неминуемо.
— А я думал, что обойдемся без прелюдий, — с сожалением отозвался хинин. — Что же, если хочешь предварительных ласк, то держи… Я тот, кто пришел с тебя спросить за всё! Я неминуемая кара! А ещё я Черный Плащ, летящий на крыльях ночи! Блин, аж взгрустнулось по своему миру… Прими же свою участь, Джиро-сан! Давай заканчивать, пока я вообще не расплакался от тоски!
Одну из юдзё, спящих внутри поместья Цутия и согревающих старческую постель, неожиданно разбудил дикий крик. Она прислушалась, но потом решила, что ей показалось. После этого она повернулась на другой бок и снова уснула. Через полчаса её разбудили полицейские…
Глава 19
Что в вашем понимании тренировка со стихией Огня? Понятно, что будет очень жарко. Так жарко, что подгорят волосы в носу. А уж когда ею руководит Ягуар, то и вовсе можно забыть о том, чтобы выйти без повреждений из тренировки.
Очередная группа детдомовцев из "Вокзала мечты" прибыла воскресным утром. Я-то думал понежиться и выспаться как следует, но куда там. Радостный Норобу бесцеремонно залетел ко мне в комнату и начал пинать моё расслабленное тело так, как будто принял себя за офигенного футболиста, а меня за мяч, который нужно срочно забить в ворота.
Конечно же моему расслабленному телу это не понравилось, и оно попыталось перехватить костлявую ногу. Это вызвало ещё и поток некрасивых слов, способных повредить психику мамзели из дома благородных девиц. Впрочем, я последней не являлся и даже ответил пару раз столь же витиевато и по существу.
— Вставай, Тень! — в ответ на мои потуги сравняться в брани воскликнул Норобу. — Вставай! Все остальные тебя уже ждут!
— Пошли всех остальных на хер! — огрызнулся я. — Скажи им, что мне нужно принять ванну, выпить чашечку кофе…
— Я сейчас тебя выброшу в окно вместе с футоном! Там Кацуми уже разминается, даже Малыша подняли с утра пораньше, а ты…
— А я сегодня уставший гандон, — буркнул я, пытаясь спрятаться под подушку. — Пусть начинают без меня!
— Ты такой гандон всегда, а не только сегодня, — покачал головой Норобу. — Но какой пример ты покажешь молодым ребятам из детского дома? Что ты им продемонстрируешь? Полное наплевательство и неуважение к преподавателю? Ты это хочешь показать?
— Не отстанешь? — спросил я уже без надежды в голосе.
— Конечно же нет! Ты должен там быть, и ты там будешь. Пусть даже для этого мне придется позвать на помощь мототаксистов. А если будешь кочевряжиться, то я попрошу Казимото дать тебе ещё больше нагрузки, чем обычно!
Я тяжело вздохнул, высунул один глаз из-под подушки. На лице Норобу не было ни капли сочувствия. Даже маленькой капельки. Сэнсэй был жесток и непоколебим, как памятник первому императору.
— Ладно, я встаю. Но я это обязательно запомню, сэнсэюшко! — пробурчал я, выбираясь из теплоты одеяла. — Вот выпадут у тебя зубы — я тебе суши жевать не стану!
— Что-о-о? — с опасной интонацией протянул сэнсэй.
