Вернувшись спустя полтора месяца в Питер, я ехал на аэродром, настраиваясь на выполнение «злополучного» уровня. Николай Яковлевич встретил меня радушно, хотя подозреваю, что, возможно, и надеялся, что я уже больше не приеду. Но мой принцип «врешь, не возьмешь» всегда заставляла меня доводить до конца незавершенное. Впрочем, я и сам себе удивлялся.

Вроде не «ботаник», неплохой горнолыжник, в молодости серьезно занимался спортом и с легкостью с места крутил сальто, в армии лучше всех работал на батуте, делая двойные сальто и другие сложные акробатические фигуры, а тут вдруг превратился в эдакого «тормоза». Перед выполнением прыжка о своей проблеме с вращением поделился с только что закончившим курсы AFF Левиным Мишей, который уже имел статус спортсмена. У него уже на 19-м (самостоятельном) прыжке случился отказ – перехлест основного купола, и он умудрился в самом начале парашютной карьеры произвести отцепку и приземлиться на запасном парашюте. Сильное желание выполнить уровень заставлял меня искать причину ошибки. Миша с присущей ему легкостью посоветовал: «Если будет разворачивать, постучать в воздухе ногами друг о друга, а если и это не поможет, выполнить группировку, взяв руками за колени, после чего сразу раскрыться, что приведет к стабильному и устойчивому положению». Уже позднее Миша сказал мне, что сам-то он это не пробовал, но где-то читал об этом. Но парашютизм не тот вид спорта, где может помочь «звонок другу». Пройдя повторный инструктаж, я пошел на выполнение очередной попытки пятого уровня. Как только самолет оторвался от земли, моя уверенность падала пропорционально набору высоты. Сомнения вернулись, в голове все смешалось. После набора высоты, покинув борт самолета, прогнувшись, попытался стабилизировать положение тела, но меня вновь начало разворачивать. Действуя по совету Миши, я постучал ногами друг о друга, вращение продолжилось, после чего, решительно сгруппировавшись, взялся руками за колени, моментально провалившись вниз. Раскрывшись, я увидел, что лежу на спине, инструктор висит выше надо мною, метрах в ста. Надо отдать должное, я не потерял самообладания, не растерялся. В голове пронеслось, надо переворачиваться на живот, т. к. понимал, что в таком положении открывать купол нельзя. Как-то, инстинктивно перевернувшись на живот, прогнувшись, принял стабильное положение, бросил взгляд на высотомер, который показывал 1800 метров, и стабильно раскрылся на заданной высоте.

На земле инструктором мне был учинен разнос, при просмотре видео я узнал все, что Николай Яковлевич думает обо мне… На вопрос, что это было, я повинился перед инструктором, честно рассказав про совет друга, не назвав его имени. Мой совет будущим студентам в период обучения – никого, кроме своего инструктора, не слушать. Это аксиома! И как я убедился на собственном опыте, она не требует доказательств. В этот же день была очередная перепрыжка, и это был какой – то прорыв. Крутить меня, как будто само собой перестало, тело приняло стабильное положение, позволившие мне выполнить задание в полном объеме. Наконец я перешел на шестой уровень!

Позднее, анализируя причину, по которой меня разворачивало, пришел к выводу, что она заключалась в том, что я был сильно напряжен. По всей видимости, у меня было неровное, асимметричное положение ног, которые из-за того, что были напряжены, выполняли роль «заклинившего» руля, что и приводило к вращению. И как только я расслабился, вращение само по себе прекратилось. Уверен, что это самое верное объяснение.

Уровень шестой. С позиции студента – это, наверное, более сложное задание. Прежде всего, с психологической точки зрения. На этом уровне студент отделяется из самолета самостоятельно, а инструктор прыгает следом. После отделения студент принимает стабильное положение, находит инструктора визуально, после чего должен выполнить заднее сальто, принять стабильное положение, проконтролировать высоту, затем еще раз выполнить заднее сальто, после чего выполнить разбежку. Алгоритм выполнения заднего сальто не сложен. Здесь не нужны акробатические способности. Главное – это контроль положения тела в пространстве и умение студента принимать стабильное положение. Для выполнения сальто нужно вытянуть прямо перед собой руки, одновременно подтянув колени к груди, и после переворота на 360 градусов отпустить ноги и привести руки в исходное положение, стабилизировав положение тела. Согласитесь, ничего сложного?! Разбежка – это упражнение, во время которого парашютист должен выпрямить ноги и тело, вытянув руки назад вдоль туловища, как бы опираясь на них и за счет изменившейся аэродинамики, падение становится не строго вертикальным, а приводит к перемещению парашютиста в горизонтальной плоскости. Николай Яковлевич сказал, чтобы я прыгал не на мотор, а под хвост. От других студентов, уже совершавших такие прыжки, я знал, что выполнение прыжков под хвост значительно проще.

Мало того что первый раз отделяешься самостоятельно, так еще и новое положение при отделении, что, конечно, напрягало. Пока самолет набирал высоту, мысленно прокручиваю, что и как нужно делать в воздухе. Как всегда, когда подходишь к двери, из головы словно все выветривается. Выставив руки вперед, рыбкой, как с вышки в бассейне, ныряю вниз. Ощущения совершенно другие. Все происходит как будто в замедленной киносъемке. Про себя мысленно отмечаю, что я уже кручу сальто, только не назад, а вперед, и не два раза, а несколько. Получилось какое-то неконтролируемое вращение, эдакое «сальто-мортале»! После совершения нескольких переворотов включаю голову, мысленно дав команду расслабиться и прогнуться. И как только я это делаю, сразу принимаю стабильное положение. Смотрю на высотомер, высота чуть более 3300 метров. По команде подошедшего ко мне инструктора делаю заднее сальто, получается сальто с пируэтом, сразу же выполняю второе, которое, как мне кажется, получается даже красиво. Затем контроль высоты и разбежка. В тот момент мне казалось, что я вытянулся в струну, и по усиливающемуся шуму ветра я понял, что я перемещаюсь по горизонту и лечу достаточно быстро. Оттормозив на заданной высоте, открываюсь и приземляюсь в отведенном секторе. Иду к линии стартового осмотра, весь в сомнениях, сдал или нет. Понимаю, что задание выполнил, но смущает эти несколько незапланированных «сальто-мортале». Николай Яковлевич, отметив, что я что-то долго «кувыркался», говорит, что в целом задание выполнено и я допущен на следующий уровень. После успешного выполнения данного уровня я был просто окрылен и на следующий день настроен был с первого раза выполнить оставшиеся три уровня.

Уровень седьмой. По условиям задания – самостоятельное отделение под хвост, затем заднее сальто, потом переднее, развороты в воздухе вправо и влево на 360 градусов и разбежка. Новым элементом было переднее сальто, которое также с технической точки зрения не представляло сложности. В этот раз, прыгнув под хвост, я сразу же расслабился и прогнулся, приняв стабильное положение, после чего достаточно уверенно выполнил все задание. Все было стабильно, разве что переднее сальто получилось несколько с пируэтом. И если сальто на меня особого впечатления не произвели, то разбежка мне доставила неизгладимое ощущение полета. Еще не приземлившись, я уже понимал, что выполнил задание и получу разрешение на следующий уровень. Видеопросмотр прыжка показал, что я действовал правильно и достаточно уверенно. Для себя я решил, что сегодня же выполню еще один уровень, а если получится, то и заключительный.

Уровень восьмой. Принципиальное отличие данного уровня от предыдущих в том, что этот прыжок выполняется полностью самостоятельно, без участия инструктора, что накладывает дополнительную психологическую нагрузку. Было как-то страшновато и непривычно, что рядом нет того, кто может в любой ситуации прийти на помощь. Тут надежда только на себя. Задание было такое же, как и предыдущее, то есть выполнение заднего, затем переднего сальто, развороты вправо и влево на 360 градусов и разбежка. Про себя подумал, сделаю, что успею, все равно проконтролировать некому. Самолет начал разбег, рядом сидят спортсмены, и среди них я, совсем один, без такой привычной и надежной поддержки инструктора. В общем, все сами в себе и сами по себе, и среди них я такой же, как все. На ум, почему то приходят слова из песни моего любимого в детстве фильма «Последний дюйм»: «…какое мне дело до всех до вас, а вам до меня!» Порядок отделения всегда таков, что студенты AFF прыгают крайними (у парашютистов не принято говорить «последними»