Провожу ладонью по плоскому животику. Очерчиваю пальцами края уродливого шрама. Уродство его особо не заметно глазу. Основная суть в самом его существовании. Это ведь я — урод… виноват…

Так, стоп! Походу я просто сегодня перебрал. Это просто секс, ничего больше. И нет в ней ничего особенного.

Одергиваю руку, и порывисто поднимаюсь с кровати, пока опять не климануло:

— Одевайся и выходи! — рявкаю, направляясь в коридор.

— Куда?

— В больницу поедем.

— З-зачем?

Останавливаюсь в проёме. Устало потираю переносицу и поворачиваюсь к девушке, что все ещё лежит на кровати.

— Тебя должен осмотреть врач. Если я что-то повредил, то тебе окажут необходимую помощь.

— Ничего н-не нужно…

— Немедленно собирайся! Мне не нужны внезапные сюрпризы из прокуратуры. Разберёмся сейчас, и чтобы я тебя больше не видел, поняла меня? — рявкаю. — Какой идиоткой надо быть, чтобы о таком врать? Да я бы даже не глянул в твою сторону, признайся ты сразу… — осекаюсь, заметив, как застеклянели голубые глаза.

— Вот потому и соврала, — глухо роняет Олеся.

Послушно поднимается с кровати и принимается одеваться. А я не могу дух перевести, напоследок жадно впитывая взглядом изгибы соблазнительного тела.

Олеся берет с полочки над телевизором маленькую пачку влажных салфеток. Отворачивается от меня, чтобы стереть следы крови с бледной кожи. Достаёт из ящика чистые трусики и поспешно натягивает их. Болезненно морщится, вынуждая меня шагнуть к ней навстречу:

— Очень больно?

Вздрагивает, будто забыла о моем присутствии:

— Все в порядке, — сухо отрезает.

Стискиваю кулаки, и отшатываюсь обратно в коридор.

Она мне так же и в процессе врала. «В порядке». Нормальный у неё порядок. Это же какой треш должен произойти, чтобы она наконец вышла из себя и показала эмоции? Прямо как перед тем, как я нарушил ту зыбкую грань между нами, которую клялся самому себе сберечь во что бы то ни стало… И зачем я только вошёл в ее квартиру сегодня?! И уж тем более… в неё. Я просто кретин!

Акт внезапного самобичевания прерывается телефонным звонком из моего кармана. И кому я понадобился среди ночи?

Я идиотка? Бесспорно! Но как бы там ни было, я исполнила свою заветную мечту — Ярослав стал моим мужчиной, хоть и всего на одну ночь. Чего уж теперь ныть и жаловаться? Сама нажелала…

Выхожу в коридор, даже боясь глянуть в сторону Ярослава Сергеевича. Мне так стыдно, что хочется провалиться прямиком к соседям-наркоманам. Даже в той преисподней я себя сейчас почувствую комфортней.

— Ты уверена? — звучит напряжённый голос Ярого, вынуждающий меня все же поднять глаза, чтобы понять, что это он не со мной говорит. — Я тебя понял, Люд. Еду домой… — продолжает он в трубку.

Меня сковывает оцепенение, и я тупо замираю посреди своего обшарпанного коридора.

Люда? Домой?

Его дома ждёт женщина, тогда как он развлекается на стороне. И едва разделавшись со мной, он отправится домой? К ней?

Пытаюсь вспомнить, как правильно дышать, чтобы не всхлипывать.

А на что ты рассчитывала, идиотка?! Неужто надеялась соблазнить его своими «недюжинными» сексуальными навыками вплоть до «жили они долго и счастливо»? Дура! Твой удел стать одноразовой малозапоминаюшейся любовницей… Хотя почему же малозапоминающейся? Уж своими проблемами я явно на голову переплюнула всех, кто у него был. Так что даже «гордое» звание любовницы мне пока далеко не по зубам!

— Я уезжаю, — холодно бросает он, не отрывая от меня взгляда.

Все что могу — кивнуть, и опустить глаза, чтобы не спалить слёзы в них. В горле ком, в голове сплошная беспочвенная обида и… сука, ревность!

Только не вздумай сейчас разрыдаться тут при нем! Этого я себе уж точно никогда не прощу. Куда уж унизительней, после всего, что произошло, ещё и выть. Мало мне, что он поимел меня как шлюху прямо в коридоре?А потом ещё и отчитал как ребёнка, за мою идиотскую ложь? Мало?

Проглатываю слёзы, и обнимаю себя за талию, буквально пытаясь держать себя в руках. Даже виду не подам, как мне обидно…

Ну какого черта он все не уходит?!

Вскидываю на него взгляд, будучи полной решимости послать его куда подальше и вытолкать из квартиры, пока он не унизил меня ещё больше, но едва не проглатываю язык, обнаружив что в наглых темных омутах, плещется какое-то щемящее душу чувство.

Кажется это… сожаление.

О, ну конечно! Теперь-то он жалеет, что связался со мной!

Он вдруг делает едва заметный шаг ко мне навстречу:

— Скорее всего мы больше никогда не встретимся, но…

— …но если встретимся, сделать вид, что мы не знакомы! Я уже поняла! — выпаливаю я. — А ещё лучше вообще не попадаться вам на глаза! Все верно?!

— И это тоже. Но я хотел сказать, чтобы ты позаботилась о себе. Больше не надейся, что серый волк прийдет и спасёт тебя…

— Ясно! — выдыхаю я яростно. — Серый волк уже получил что хотел, теперь не интересно…

Он как-то горько усмехается:

— Поэтому научись сама за себя постоять. И перестань наконец открывать эту чёртову дверь среди ночи не пойми кому.

— Отправляйтесь в преисподнюю, Ярослав Сергеевич, — шиплю я.

Его кривая улыбка почему-то кажется мне болезненной:

— Точно, туда мне сейчас и дорога.

Он вдруг подаётся вперёд, кладёт ладонь мне на затылок и притягивает мою голову к себе…

Это настолько сейчас неожиданное нападение, что будто цепенею. А он коротко касается моей макушки губами, и будто бы затягивается запахом моих волос:

— И пахнешь ты ужасно, — бормочет мне в волосы, но не спешит отодвигаться от отвратительного запаха.

Упираю ладони ему в грудь, желая оттолкнуть мерзавца, но он прихватывает меня за талию второй ручищей и порывисто вжимает в своё мощное тело. Дергает меня за волосы, вынуждая посмотреть на него:

— И вовсе не в моем вкусе…

— Вот и валите туда, где вас ждёт та… — не успеваю договорить, потому что в мой рот впечатываются грубые губы.

Поддаюсь на автопилоте, позволяю ему требовательно себя целовать. Но наконец опомнившись, принимаюсь колошматить наглеца в грудь.

Вместо того, чтобы отпустить, он наваливается на меня всем телом, придавливая к стене. Ловит мои руки и заводит над головой.

Понимаю, что уже почти забыла, почему должна сопротивляться.

Вот черт…

Прикусываю его наглый язык, и пытаюсь перевести дыхание, когда он отстраняется. Смотрит на меня тяжёлым взглядом, будто сам только что очнулся. Потирает губы.

Вдруг тянется в карман, и выудив оттуда плотно забитую наличкой купюрницу, бросает ее на тумбу. Я даже отреагировать не успеваю, настолько ошеломлённо-опустошённой я сейчас себя ощутила.

— Прощай, принцесса, — с этими словами он разворачивается и выходит из квартиры.

А я остаюсь в звенящем одиночестве посреди своего обшарпанного коридора.

И будто ничего и не произошло. Только почему-то теперь в душе дыра. Между ног саднит. На комоде у двери пачка денег. И лицо мокрое от слез.

Я надеялась поскорее уснуть и забыть, как страшный сон внезапное воплощение своей мечты, потому что иначе попросту сгорю со стыда. Но сегодня явно не мой день.

Мерзавец! А я ведь даже умудрилась справиться с болью, и… получила удовольствие с ним. Это было так… так… ярко! Чертов бабник, теперь я его и подавно никогда из головы не смогу выкинуть!

Использовал меня как вещь, и выкинул.

Говорит, больше никогда не увидимся? И слава богу! Я не готова ещё раз пережить этот стыд… Ненавижу! Как он крутил мной… будто я его тряпичная кукла. Так грубо. По животному… Страстно…

Меня словно на американских горках швыряет из одного чувства в другое: то я проклинаю его, и весь сегодняшний день в целом, то сгораю от любви и от желания снова увидеть его, прикоснуться…

Что-то мне подсказывает, что я больше никогда не смогу испытать подобного. Ни один мужчина не сравниться с этим дьяволом. А этот самый дьявол, больше на пушечный выстрел не подпустит к себе лживую проблемную девицу.