Именно поэтому мне больше нравятся опытные женщины, которые не разведут нюни, когда их случайно отшлепают. И не побегут в ментовку, если после нашей ночи любви на них останутся порочные отметины.

Моя спутница с довольным хихиканьем запрыгивает в мой гелик, стоит водиле распахнуть перед нами дверь. Называю ему адрес, и усаживаюсь к услужливой тёлочке, которая тут же без лишних разговоров сползает с сиденья к моим ногам и принимается расстёгивать мой ремень.

Откидываю голову на подголовник, и прикрываю глаза, чувствуя, что меня ведёт от выпитого.

Интересно, а та девочка хоть раз пробовала жестко? В ушах стоит ее соблазнительный стон, которым она меня одарила в больнице. Странная. Не хныкала, когда я ее смачно шлепнул. Неужто понравилось?..

Леся:

Кажется, с тех пор, как Ярый неожиданно вернулся в мою жизнь я стала плохо спать. Каждую ночь как идиотка таращусь в коридор, лёжа в своей кровати. Будто надеюсь, что он снова придёт. Но не придёт же…

Протискиваю пальцы между бёдер и убеждаюсь, что одна мысль о нем вынуждает меня возбуждаться. Прикрываю глаза, и сдавленно выдыхаю, однако уже в следующее мгновение едва не подскакиваю на матрасе, когда тишину моей одинокой квартиры разрезает настойчивая трель дверного звонка.

Это он.

Больше просто некому так настырно ломиться ко мне среди ночи.

Выскакиваю с кровати и мчусь к входной двери. Однако торможу у зеркала, что висит аккурат слева от входа. Скольжу оценивающим взглядом по своему отражению. Стягиваю резинку с волос, позволяя им шоколадным водопадом рассыпаться по плечам. Облизываю губы, чтобы они призывно поблескивали. И… стягиваю с задницы дурацкие хлопковые трусы с детским принтом. Заметила я его скептический взгляд при первой же нашей встрече, когда он увидел эту постыдную деталь моего гардероба. Я не могу рисковать своим единственным шансом: если он все же решится меня взять, и дойдя до этих дурацких трусов передумает, я просто сожгу всю свою одежду.

Запихиваю трусы в косметичку, что притаилась у зеркала, и поворачиваюсь к двери. Как обычно минуя глазок открываю ее, невольно впуская в свою квартиру терпкий аромат мужского тела, от которого даже голова начинает кружиться, вперемешку со стойким запахом алкоголя.

— Я разве не предупреждал, чтобы не открывала дверь кому не попадя? — рычит как обычно, едва показавшись в проёме скудно открытой двери.

Его взгляд жадно скользит по моему телу, задерживаясь на натянувшейся на груди майке.

И я вдруг обнаруживаю непредвиденный минус моего предусмотрительного избавления от трусиков-антисекс… Стискиваю бедра, чувствуя, что от одного его взгляда мне становится как-то слишком мокро. И судя по ощущениям, в отсутствии прикрытия, такими темпами у меня вот-вот потечёт по ногам.

А что самое смущающее в этом всем, так это то, что я хочу, чтобы он как можно скорее узнал, что на мне нет белья…

— Зайдёте? — спрашиваю прерывистым шепотом.

— Нет, ребёнок, — кажется он специально использует это дурацкое обращение, чтобы обозначить пропасть между нами. — Я только за ключами…

И я бы может поумерила пыл, и даже провалилась в какую депрессию от его слов. Да только взгляд, которым он как всегда обжигает мою кожу — говорит мне нечто совершенно иное. Готова провалиться на месте, если то, что сейчас плещется в его чёрных омутах не желание…

— Это кто? — вдруг слышится из-за моей двери женский голос, вынуждая мое сердце ухнуть в пятки от неожиданности. — Твоя доча?

Ярослав Сергеевич таранит меня читающим взглядом, и нагло усмехается:

— Нет. Всего лишь соседка.

От неожиданности даже не успеваю сдержать слёзы, что моментально застят глаза, когда он по-хозяйски подтягивает к себе фигуристую дылду, звонко опуская свою большую ладонь на ее зад. Девица хихикает, и зарывается носом в его шею, а он снова бросает на меня взгляд исподлобья:

— Смотри, мелочь, как на самом деле выглядят опытные женщины. Тебе ещё расти и расти… — он осекается, когда я моргаю и с моих ресниц срывается крупная капля.

Ярослав Сергеевич несколько болезненно хмурится и отводит неприязненный взгляд.

Поджимаю губы, пытаясь заставить подбородок не дрожать, но нихрена не выходит.

— Вот я о том и говорю, — цедит сквозь зубы, — я хочу иметь женщину, а не сопли подтирать девчонке. Я этого сполна насмотрелся — довольно! Просто дай мне чертовы ключи от моей квартиры!

— Значит вот в чем дело? — взрывает меня. — Приелась привычная картинка?! Что ж, покажу вам нечто новенькое!

В ярости стягиваю с себя растянутую футболку, и бросаю ее в лицо мужчине своей мечты. Он рефлекторно ловит ее, попутно роняя из рук свою пассию, и задерживает застиранную ткань у своего лица, не сводя с меня голодного и даже несколько растерянного взгляда.

— Ну что? Недостаточно хороша? — дрожащим голосом выдавливаю сквозь слёзы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не пытаться прикрываться руками. Благо хоть волосы растрепались и маленько прячут мой позор от наглых глаз. — Или как там… Опыта маловато? Так я наберусь! Только вам уже не достанусь, ясно?!

Кажется, замечаю в его взгляде нечто похожее на жалость…

Только не это. Я не готова чувствовать себя жалкой из-за человека, которого люблю всю свою сознательную и даже несознательную жизнь.

Толкаю дверь, с намерением ее захлопнуть и скрыть от недобрых глаз своё нагое тело, однако в проёме возникает чёрный ботинок, не позволяя мне исполнить задуманное.

Ярослав Сергеевич неторопливо задвигает меня обратно вместе с дверью. И я вижу, как звереют чёрные глаза. Блин… Кажется теперь мне наконец стало страшно.

Невольно пытаюсь прикрыться руками от яростного взгляда, делая полтора шага вглубь коридора.

— Не б-будет вам никак-ких ключей! — стоически пытаюсь хоть как-то отстоять свою гордость. — Вот вернётся х-хозяйка, ей и отдам! А вы… убирайтесь вон из моего дома… Я-ярослав С-сергеевич…

Голос подводит и с каждым словом я звучу все менее убедительно и злобно.

Ярый нависает надо мной, и я пытаюсь снова попятиться, когда он делает резкий выпад, ловит меня за талию, разворачивается вместе со мной, прижимая меня спиной к стене, и хрипло говорит у самого моего уха:

— Со мной так нельзя разговаривать, малыш.

— Не то что? — выпаливаю я, дрожа всем телом. — Н-накажете?

— Накажу, — кивает угрожающе.

— Слыхали уже, — язвлю я, сама от себя такого не ожидая. — Только грозитесь…

Он вдруг дергает меня за руку, разворачивая к себе спиной. В мое горло вцепляется огромная ручища, и хриплый шёпот щекочет ухо:

— Мое терпение не резиновое…

На мою задницу со звонким шлепком приземляется его тяжёлая ладонь, и мой стон отдаётся эхом по всему подъезду.

— Ты очень плохая девочка, — цедит Ярый в мои волосы, до сладкой боли сжимая мою шею. — Нехорошо провоцировать взрослых дядек. Это может быть чревато последствиями…

Ещё один шлёпок, и я прикусываю губу, чтобы не закричать. Не знаю, как называется это отклонение, но я совершенно точно хочу, чтобы он продолжал это делать со мной. Почему-то именно так я и представляла себе Ярого в сексе: дикий, жесткий…

Моей шеи вдруг касаются его губы, и я на мгновение теряюсь. На контрасте с жалящими кожу шлепками это слишком мягко. Так неожиданно нежно и трепетно, что даже выбивает из ожидания новой порции сладкой боли.

Распахиваю глаза и насколько это возможно поворачиваю голову к мужчине за спиной. Он отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза, и что-то в его взгляде вынуждает мое сердце трепетать сильнее, чем обычно при виде Ярого. Хмурится. Глаза мечутся по моему лицу, тогда как ладонь все крепче сжимается на моей заднице. Это борьба. Он хочет, но сомневается… Только ни это.

Порывисто разворачиваюсь в его руках и намертво запустив пальцы в его волосы, впиваюсь в его губы жадным поцелуем. Я не могу ему позволить передумать…

Он отзывается незамедлительно. Как я и рассчитывала — от сомнений не остаётся и следа, когда он подхватывает меня под бёдра и наваливается всем своим мощным телом, вжимая меня в прохладную стенку. Его руки жадно шарят по моей обнаженной коже, а губы сорвавшись с моих, спускаются по моей шее. Ярый голодно облизывает мою плоть, будто хочет меня съесть. А я только и могу отчаянно вцепляться в его мощные плечи, судорожно вздыхая…