- Я не хочу общаться с Катей месяц в году в отпуске!- возмутился Сергей.

- Мы будем жить в Казани,- отрезала хрупкая блондинка.- Что будешь делать ты, решай сам! Сереж, иногда надо сделать однозначный выбор. И жить с ним. А ты все пытаешься усидеть на куче стульев. Все время так не получится.

Молча сходила за постельным бельем и отдала мужчине.

- Ты поступаешь неправильно,- покачал Сергей головой, забирая простыни и покрывала.

- Правильно. Может быть, впервые с момента встречи с тобой,- отмахнулась женщина.- Поступи и ты правильно.

Да уж, вечер не хотел становиться томным. Дудаков все понимал, и расстройство Ксюши, и ее страх, и попытку что-то решить радикально здесь и сейчас. Но не так же! Не лишая его Кати!

При свете ночника смотрел на круглое, расслабленное личико дочки, улыбавшейся чему-то во сне. Не мог он жить здесь, а Катя, его маленький котенок, где-то за сотни километров. Это просто ерунда. Это неправильно! Вот Ксения и предлагает правильно поступить. А правильно получается только одно - ехать в Казань за ними. Бросить работу, бросить все его московскую жизнь. И Этери, конечно, бросить. А как иначе?

Как можно оставить любимую и любящую женщину было понятно еще меньше, чем, как жить без любимой и привязанной к нему дочери. Вот так и выглядит патовая ситуация. Цугцванг - куда ни поверни, везде проигрыш.

========== Часть 92 ==========

- Дань, хватит вокруг меня суетиться! Отправляйся домой, тебя девушка ждет!- в очередной раз повторила Этери.

Поднос с чаем был аккуратно поставлен на стол, а мужчина, присевший рядом, меланхолично ответил:

- Никто меня не ждет. А ты плохо выглядишь.

Глейхенгауз был прав: блондинка рядом нервно крутила в пальцах чайную ложечку, да и все остальное поведение походило на что угодно, но только не на спокойствие.

- Я переживаю за Дуда,- пожала плечами в ответ на замечание.- Естественно, дергаюсь. Но ведь это ребенок, Дань! Мало ли что! И он не отвечает!

- Да, это ребенок. Да, мало ли что,- согласился хореограф,- но, Этери, от твоих нервов ничего быстрее не решится. Успокойся, пожалуйста!

Протянул большую кружку с некрепким вечерним чаем.

- Что ты натворил, что остался без девушки?- поняв бесперспективность попыток выгнать товарища, попыталась сменить вектор мыслей женщина.

- Все женщины гонят меня за одно и то же,- неловко пошутил Даня.

- О!- даже не нашлась, что ответить.- Ну, тебе хоть понравилось?

В ответ мужчина лишь пожал плечами:

- Да черт его знает, Этери! Я вот думал, мне с Олей нравится, а как тебя не стало, понял, что не нравится. Что нравилось только с тобой, а это… даже не знаю, чтобы понять разницу, не терять что ли ориентир.

- Я даже не понимаю, что сказать на это,- изумилась Тутберидзе в ответ на такую откровенность.- Все это… пожалуй, мерзко.

- Пожалуй,- не стал спорить хореограф.- Слушай, в процессе - нет, а потом, ну, я пытаюсь лишнего не думать. Так проще. Всем же было хорошо? Думаешь вот эта Сонечка будет по мне рыдать?- как-то скривился.- По мне, собственно, никто не рыдает, Этери. Вон ты себе нашла Дуда, сидишь и готова зарыдать по нему. А по мне, интересно, хоть слезинку пролила?

Вспомнился тот день, тот разговор, та полуобнаженная Оля за спиной у ее мужчины, которая вроде бы случайно запрыгнула в кадр и тут же выпрыгнула. Ночь бессонницы. День бешеной работы. Она загнала несчастных оставшихся фигуристов до тошноты и дрожи во всех конечностях, но плакать? Плакать тогда казалось стыдным. Признаком слабости,а ее и без того макнули в дерьмо. Домакивать себя дополнительно - ну уж нет! В жизни столько поводов для слез, но не унижение. От унижения надо злиться, вцепляться зубами, доказывать, насколько был неправ тот, кто тебя унизил, насколько ты выше и значительнее его. Вот это достойная реакция, а плакать? Этери и так много плакала - от сентиментальности, любви, нежности, горя утрат. Только Даня не был горем. Даня стал унижением. Так что по нему Тутберидзе не плакала. Это просто ниже ее достоинства.

- Нет, Дань, по тебе я слез не лила,- честно признала женщина.

- Ну, вот видишь!- нашел подтверждение своим словам Даниил.

- Знаешь, Глейхенгауз, слезы, пожалуй, тоже надо заслужить,- отрезала Этери.

- Видимо, да,- неожиданно не стал спорить с ней мужчина.- Может, когда-нибудь я их и заслужу.

Заложил ладони за голову, откинулся на диване, где сидели оба и безнадежно сказал:

- Я запутался до полного одурения, до тошноты, до маразма!

- У меня та же фигня,- повторила его жест блондинка.- Никогда не думала так увязнуть на старости лет.

- Ты не старая!- возмутился Даниил.

- Да я не об этом!- отмахнулась Этери,- Хотя спасибо, конечно.

- Не за что. Это ж правда,- вздохнул Даня.- Слушай, а если вдруг у вас с Дудом, ну, не срастется, может, нам попробовать еще раз?- предложил, не открывая глаз.

В общем-то даже почти не всерьез. Ну, кто такое говорит серьезно? Тем более, когда женщина переживает о любимом человеке, от которого нет вестей.

- Я буду так себе вариантом для отношений, если это вдруг произойдет,- вздохнула Этери.- Наверное, Дуд - это последний.

- В каком смысле?- не понял Даниил.

- Последняя попытка завязать что-то похожее на нормальную личную жизнь,- уточнила блондинка.

- То есть я был предпоследней попыткой?- усмехнулся в ответ на ее слова.

- Ты и не был никогда нормальной личной жизнь. Приятной, интересной, но что уж тут нормального?!- Этери развернула голову и посмотрела на знакомый профиль.- Я, Данечка, любила в тебе красивую временность. И отпустила бы без всякого боя, будь ты хоть немного честнее и храбрее.

- Мне обидно, вообще-то,- мужчина тоже повернулся.

- Тебе не на что обижаться,- легкое пожатие плеч.- Странно держать у своей юбки молодого, полного сил человека, у которого вся жизнь впереди, когда твоя катится на закат. Да и тебя это бы испортило. Уже начало портить.

- Мне тебя не хватало, и я растерялся,- вздохнул Даня.- Но разлюбить так и не смог. Запутался во всем, увяз по уши, а разлюбить не смог.

Протянул руку и легонько провел по щеке, отводя кудрявые пряди.

- И забыть ничего не могу.

Пальцы проскользили от щеки вниз по шее, сдвинули ворот блузы, зацепились за бретельку бюстгальтера.

- Ничего не могу, Этери…

Еще немного, столько, сколько потребуется, чтобы губами прижаться к коже между плечом и шеей, и ему станет хорошо, знакомо, будоражаще прекрасно.

- Уходи, Дань!- спокойно раздается в ответ на его ласку и слова.- Уходи. И так все дергано и нервно. Не провоцируй.

Пальцы отдернулись, мужчина даже вроде смутился.

- Не сердись,- попросил он, поднимаясь,- это всего лишь надежда.

В комнате заворчал телефон коротким сигналом. На экране отобразился текст, одновременно утешительный и огорчающий.

- Катя нашлась,- сообщила гостю Этери.

- Значит скоро ты не будешь тут одна,- кивнул Даня и пошел на выход.- Мне так спокойнее.

- Да,я поняла,- кивнула женщина.

Ну, право слово, неужели одну ночь она не переночует без Сережи? Тем более такая ситуация?

========== Часть 93 ==========

Этери с самого утра не понравился этот день, двадцать седьмое апреля, потому что он имел наглость прикидываться самым обычным будним днем. Таким, какие были у нее уже многие годы. Подъем в начале девятого, медленное кружение по квартире, душ, кофе, завтрак, сборы. Стояла у окна, заложив руки в крест на груди, и не верила утру за окном. Ничего обычного в двадцать седьмом апреля не было.

За неполные два дня Сережа словно пророс в ее квартире: в холодильнике лежали сосиски, в ванной его бритва, на крючке этот дурацкий, удобный огромный халат, на тумбочке у кровати остались на зарядке наушники, а открывая плательный шкаф, Этери невольно наткнулась на пару футболок и белье.

Как было с Даней она уже даже толком не помнила. Наверное, так же. Он ведь ночевал в этом доме, тут были и какие-то предметы гигиены и ухода, и сменная одежда, и гаджеты, которые не забрал с собой при отъезде в Мексику. Даня точно приходил в ее квартиру и вывозил все свое, когда Этери не было. Это помнила, а ощущения такой тотальной пустоты, в которой обдираешься об острые углы воспоминаний, нет. Может, и были, да бабья память забывчива. Вот прошла новая любовь и от старой остались только смутные мазки воспоминаний.