- Разве у меня?- мужчина прикусил мочку женского уха.- Это ты в банальной сардельке слышишь намек…
- Сосиске,- хихикнула блондинка.
- Да ладно!- прижался еще сильнее бедрами.- Ты уверена, что именно о сосисках сейчас думаешь?!
Женщин со смехом развернулась в его руках и легко пробежалась пальцами по мужским бокам, стекая в пах.
- А я не думаю,- хитро прищурилась,- о еде на ночь думать вредно!- и нырнула рукой под одежду.- И пробовать вредно.
Обхватила пальчиками член, нежно провела рукой вверх и вниз. И внезапно убрала.
- Да, точно… Все вредно!- попыталась отстраниться.
Только развернулась, чтобы отойти, как под руку ей поднырнула светлая голова, под колени подхватила пара рук и закинула на плечо:
- Ну уж нет! Потрогала - бери!- грозно проворчал мужчина!- А то все щупают… Товар портится!
И скатил женское тело на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, которой оказался диван в гостиной:
- И кто же ваш товар щупает, Сергей Викторович?- сурово прищурилась Этери.
- Вот-вот! Бери быстрее, пока упаковка в целости и ничьи загребущие ручонки не успели прибрать!- а потом как-то стало не очень до шуток, потому что губы нашли губы, а пальцы, которые проверяли “целостность” упаковок друг друга затеяли забавную, нежную игру.
- И все-таки,- задыхаясь от ласки губ на ее теле, пробормотала Этери,- без пробы - это не то!
Остановилась обнимающими ладонями на бедрах, рассыпала кудри волос, щекоча подвздошные кости и утопила в неге и влаге горячего рта все прочие желания. Придерживал женскую голову за затылок, гладил по волосам, ощущая, как нежные, ловкие язык и губы объясняют его телу дорогу в маленькую смерть и рай для всех живых.
- Господи, иди сюда!- позвал из своего полубезумного возбуждения.
Поцелуями от угла до угла губ благодарил их за дрожь вожделения, направляемую резким толчком в ждущее его проникновения устье прекрасного тела. Что-то невнятно шептал о любви вплетая в поцелуи, ритм движения, мутящимся рассудком, теряющимся за инстинктом обладания лучшей самкой, слушал такой же невнятный шепот, в котором мерещилось и ее “люблю”. Верил. Пока нет разума, расчета, прагматизма, веришь чувствам, плоти, сердцу, душе. И ничто из этого не сомневалось в любви. Пока разум покидал свою вахту.
Этери тоже надеялась на разум любовника и корила предательницу-выдержку, не удержавшую язык за зубами. И это она не про ласки, а про обморочные слова, сорвавшиеся перед самым пиком в целующие мужские губы. Пусть он не поймет, не подумает, что это всерьез. Пусть не считает попыткой подтолкнуть к окончательным решениям. Разве помят мужчины то, что происходит во время секса? Разве сами не говорят то, чего не думают? Вот пусть так и будет.
Пока в голове плыл туман разрядки, слов не находилось, только благодарственное поглаживание каждой острой косточки, каждой мягкой складочки. А потом слова бы нашлись, только заглянув в лицо, Сергей увидел, что любовница спит. Может, и не надо с ней говорить? Знать достаточно. Хотя бы надеяться, что знаешь правду. Что-то подсказывало, что в диалоге она от своих чувств отречется и не дрогнет. Лучше знать так, без уточнений.
========== Часть 89 ==========
Почти забытое: ее чемодан, рядом дорожная сумка. Когда двое из одной точки направляются в другую. Раньше так было с Дишей. Не всегда вместе и в одном направлении, но случались выезды одним днем. Последний раз вот - на злосчастную олимпиаду.
- Я поеду с ребятами,- в очередной раз повторят Дуд,- дождусь вас всех за кулисами, помогу собраться и вернемся домой вместе.
- Сереж, мы это тридцать раз обсудили,- даже немного морщиться женщина,- я умственно сохранная, все поняла. Мне просто это не кажется абсолютно нужным. Ну что мы с Максом не управимся что ли?
- Мне так спокойнее,- и это он тоже повторяет уже который раз.
- Ну и ладно,- в очередной раз сдается ни в чем не убежденная Этери.
У них отвратительно ранняя тренировка. Спортсмены ворчат и дуются на то, что пришлось ехать аж к половине восьмого на каток. Все расшатанные и разобранные от недосыпа, несвоевременности нагрузки, да и от ожидания поездки. Четыре часа до Нижнего, чуть больше в самом городе, который они и не увидят. Четыре часа назад. Кочевая жизнь артистов.
Трусова упорно валится со своего любимого четверного лутца.
- Сашенька!- несется через каток раздраженно-насмешливый голос главного тренера.- Если ты планируешь так катать в Нижнем, оставайся в Москве, допивай шампанское с чиновниками!
Смурной и нервный каток простреливается хихиканьем спортсменов со всех сторон. Их сегодня слишком много, но тут без вариантов. Комфорта им в этот день не обещано.
Сашка заходит в новый лутц и с горем пополам и громадным недокрутом его выезжает.
- Ну, хоть что-то!- одобряет в своей манере Этери Георгиевна.
Цепляется взглядом за профиль, сидящего рядом Дудакова. И замирает, не понимая, насколько:
- Если ты думаешь, что на моем лице сейчас кто-то прыгнет квад, то этого не будет,- полушепотом улыбается Сергей.
Он чувствует ее внимание, как поглаживание ладони. И знает теперь, что оно значит. И оба они молчат об этом. Глупо? Наверное, очень глупо. А все же не говорится о неверном ночном признании.
Дане как-то не особенно до наблюдения за сладкой парочкой, у него тут свои сладости и радости. Оля, которую, как ему казалось, он приручил своими ключами и правом жить в его квартире, внезапно шарахнула все это вчера вечером о стол на кухне, глянула зло и выдала:
- Это мой предел, Дань! Я тебе еще никто, а уже бегаю и названиваю по твоим блядям, больницам и моргам!
Про блядей он искренне не понял, а про больницы и морги, как не понять, если он активировался только утром, уйдя из теплой постельки теплой девчонки, с которой до этого прямо на рассвете закрепил успех и удовольствие. Так что, похоже, совместная жизнь так и кончилась, не начавшись. Но это не очень занимало, а вот готовая бронь на далекие теплые пляжи с легким экстримом на двоих волновала. Надо искать компанию, если уж основной вариант отпал.
Итак, утренняя тренировка двадцать шестого апреля на катке “Хрустальный” шла шатко, валко, да и подошла к концу. Всех одариваемых госнаградами и госплюшками оставили в Москве, помахав и пожелав всяческих удовольствий. Остальных собрали в автобус и повезли на вокзал. Недалек Нижний Новгород, а и не близок.
Мужики расположились в тренерской, поглядывая то на часы, то на наглаженные костюмы, спортсменов распустили по домам готовиться к ответственному мероприятию. Хором поматерились на дураков-чинуш, которым ни раньше, ни позже.
В итоге разговор перетек в русло “ни о чем”, то есть о жизни.
- Слушай, Дуд,- помялся Даня,- как ты думаешь, у нас есть среди девочек-тренеров желающие прокатиться на Бали.
- Да примерно каждая первая,- засмеялся Сергей Викторович.- А тебе-то зачем? Другу ищешь компанию на время отпуска на морях?
- Себе ищу,- признался Глейхенгауз.- Все забронировано, а пары нет.
- С каких это пор?- удивился Сергей.
Удивление, надо признать, было малоприятным: свободный Глейх - потенциальная обуза на личном фронте самого Дуда, так что он бы ему и тренершу сосватал, и топ-модель, лишь бы был при женщине, да при обязательствах.
- Со вчерашних,- нервно ответил Даня.- Непонятно, что она так из-за отключенного телефона взбеленилась?!
- Пришла расплата за кутежи, да, Даньк?- похлопал молодого коллегу по плечу Дудаков, понявший еще при звонке Оли Этери, куда унесла лихая судьбина их хореографа.- За блондинку или брюнетку так страдаешь?
Сергей Викторович откровенно иронизировал.
- Я, может, всю ночь на звезды смотрел!- попытался выкрутиться молодой человек.
- Так было хорошо, что аж до звезд в глазах? Да еще и всю ночь!- уже не скрывал веселья Дуд.
- Иди на хер,- совсем потерял всякое чувство юмора Глейхенгауз.
- Да помирись ты со своей Ольгой,- посоветовал техтренер.- И больше такой фигней не занимайся: не забывай, что у тебя есть отношения.
