И да, на тренировках она была всегда на пределе. Этери же хотелось, чтобы и публика видела, какие пределы есть у Ани. А Ане хотелось, чтобы у публики было ощущение, что вся ее работа на льду - игра, легкая и воздушная. Не сходились они, в общем, в понимании того, что следует показывать народонаселению мира.

- Готовимся на лед!- коротко обозначила новый этап занятий Этери.

Девчонки, кто рысцой, кто мерным шагом пошли в раздевалки.

- Может, в костюмах прокатим?- предложил Даня.

- Да полно те,- поморщилась Тутберидзе.- Это уже не ново. Пусть катаются в удобном.

Лед они проорали. Все трое, потому что дети чудили и падали, падали и чудили.

- Адель, ты куда бежишь? На обед?- ругался Дудаков, глядя в макушку малышки.- Чего ты на этот риттбергер идешь так, будто он тебе не мил? Или не мил?

- Мил,- кивает девочка.

- Ну, так и зайди, как положено!

С другого края неслось голосом Этери:

- Ками не скидывай руки! Колено активнее!

Между их голосами Даниил Маркович гонял Майю:

- У тебя же вчера этот каскад получился на ура в короткой, чего ты его опять мучаешь?

Когда через два с половиной часа в тренровочном зале раздавался сладкий звук сонного дыхания спортсменов, а троица сидела за дверями этого царства Морфея, женщина потянулась, откинулась на спинку сидения и проговорила:

- В восемнадцать я бы тоже завалилась с ними дрыхнуть. Даже в тридцать. А теперь - не получиться.

- Кто тебе мешает?- пожал плечами Сергей,- Хоть сейчас принесу еще один мат и организую тебе царское ложе.

- Статус, будь он неладен!- вздохнула Этери.

- И это говорит женщина, которая две недели проспала в “Хрустальном” на полу, пока чемпионка Липницкая спала в тренерской на диване?!- чуть заметно улыбнулся Сергей

Таких подробностей Даня не знал. Не был он в то время вхож в ближний круг.

- Ну, а куда мне было деваться, если нас обложила толпа по периметру? Это ты был в те времена неизвестным героем: вышел, сел в машинку и домой, под бок к семье. А я Дишку видела, когда мама на тренировки проводила. И то - мельком.

Оба замолчали. Давняя история, поросшая быльем. Дудаков до сих пор помнит, как пытался выгадать Этери хоть десять лишних минут, занимая Липницкую, чтобы мать могла пообщаться с дочерью, а дочь с матерью. Это был первый жестокий урок славы. И, как оказалось, самый легкий.

- Соне надо позвонить, узнать, как она,- старший тренер встала, вынула телефон из сумки и ушла в глубь коридора.

- Я не знал таких подробностей,- негромко проговорил Даня, когда женщина скрылась из вида.

- Каких?- не понял сразу Дудаков.- А, ты про ночовки на полу? Ну, такая работа. Жалко, что без пользы страдали.

Сергей Викторович потянулся, разминая уставшую спину.

- Я бы и сейчас на полу отоспался,- зевнул и еще раз потянулся.

- Я бы тоже,- Даниил понял, что и сам устал.

- Ну, так пойдем, расстелим себе царское ложе, а Этери оставим этот диван, хоть сколько-то отдохнет. Нам же статус позволяет завалиться вздремнуть на полу?

Прокрались на цыпочках в зал, аккуратно вытянули один из последних матов, оттащили в уголок подальше от спортсменов и довольные вытянулись, скинув лишнюю верхнюю одежду.

Впереди было минут сорок отдыха, потом подъем, приведение себя в товарный вид, макияж, костюмы, наряды… И шоу, которое, как известно, продолжается в любой ситуации.

- Дуд, а если она от нас уедет?- ни с того ни с сего поделился опасениями Ани Глейхенгауз.

- Кто?- устало проворчал Сергей.

- Этери,- сам не заметил, как голос дрогнул.- Как мы без нее?

- Херово,-Дуд вздохнул, приподнялся на локте и продолжил.- Поэтому она и не уедет. И поэтому хорошо бы нам не быть дебилами, а ценить ее жертвы во имя нас.

- Не думал, что ты так умеешь в пафос,- хмыкнул Даня.

- Глейх, не будь идиотом!- Дудаков было повысил голос, но тут же вернулся в полушепот.- Я люблю эту женщину столько, сколько ты тут даже не работаешь. И если ей перекроют кислород здесь, пусть живет где угодно, делает, что угодно, но будет счастлива. Мне будет крайне хуево, и я сдохну без нее, но Дань, если хуево будет здесь ей, я все равно сдохну и легче мне не станет. Будет больше несчастных людей. И только.

- Можешь уехать с ней,- сам удивился, что предложил Дуд подобную идею.

- Она не согласится, да и я не мудак при всех моих недостатках.

Сергей Викторович вытащил наушники, собираясь погрузиться в какую-нибудь киношку.

- Разве уехать за любимой женщиной - это плохо?- Даня бы сейчас сорвался за Этери в любой угол мира, позови она.

- Глейх, у меня семья, дети. Дочь малолетняя,- Дудаков засунул один наушник в ухо.- Таким не разбрасываются.

- То есть, если она уедет, ты за ней не кинешься?- уточнил хореограф.

- Вот именно,- и, заканчивая беседу, мужчина отгородился наушниками и включенным кино.

Глейхенгауз молча отвернулся и тоже залез в мобильный. Странный разговор не давал ему покоя. И промаялся разными мыслями Даня до самого подъема. А потом снова стало не до того. Бегали, суетились, ждали девчонок, готовили, помогали, разминая мышцы. Этери ко всему прочему еще то и дело уходила выяснять состояние Сони. относительно утихли, лишь встав у бортика перед произвольной своей пары.

И снова ни Сергей, ни Этери не заметили, как плечи прижались друг к другу. За работой вообще мало что замечаешь и при этом становишься безумно откровенен.

У них был последний вечер вот так, совсем рядом и тела его терять не хотели, сближая двоих до полного соединения, окунаясь в энергию второго, заряжаясь ею и успокаиваясь.

И всю суету за своими спинами эта пара пропустила, а суеты было много. Даниил Маркович о чем-то поговорил с Аней, та перебросилась несколькими словами с Майей и Камилой, которые в свою очередь поговорили с Женей и Вовой и Аделией, а малышка Адель потянула за рукав Ягудина и что-то ему нашептывала на ухо. За вчерашний день они успели подружиться. Аделька прониклась тем, как Алексей Константинович подошел к ней и попросил Мишель, чтобы порадовать Этери Георгиевну в конце прокатов. Напряжение и непорядок чувствовали все, спортсмены в первую очередь. Какую-то затаившуюся старшего тренера - не понимали, и это будоражило, так что любая попытка вытащить ЭГ из раковины воспринималась детьми на ура.

В общем, Этери не ошиблась, за ее спиной готовился заговор, а она стояла прижавшись к мужчине, с которым осталась одна ночь безусловного обладания в поезде. И хотелось протянуть эту радость подольше, хотя бы так, опираясь на его спокойное плечо.

========== Часть 50 ==========

Глядя, как мягко доворачивает на зубце недокрут с прыжка Лиза Туктамышева, Этери думала о том, что вот все и закончилось. Мысль эта вызывала в ней какое-то сложное, двойственное чувство: с одной стороны, она была рада, что старт выстояли, все как-то отработали, хотя местами и позорненько, но так тоже бывает; с другой - это было окончанием безмятежности. Не понимать последнего, значит полагать себя большим элементом в системе, чем ты есть на самом деле. Вот они вернуться назад, Сережа включится в свою повседневную жизнь, будет разрываться между домом и дочерью. А ей.. а ей по остаточному принципу. А ведь привыкла же за эти несколько дней быть центром его жизни. Ну, или почти центром, хотя бы не периферией. Придется отвыкать.

Глубоко вздохнула, тряхнула нервно кудрями, отгоняя тяжелую мысль о скором одиночестве, развернулась и резко пошла вон. В раздевалке уже суетились Даня и Дудаков, препираясь на чем свет стоит.

- Да не наше это, говорю тебе,- Сергей отмахивался от чего-то, что Глейхенгауз держал в руках.

- А чье? тут только наши переодевались?- настаивал хореограф продолжая тянуть ладонь с какими-то предметами.

- Глейх, я не раскидываю свои вещи, тем более, уж конечно, не в девичьей раздевалке! Откуда я знаю, чье это? Может валялось тут сто лет до нас!

Оба развернулись на легкое покашливание Этери.

- О чем спорим?- такие разные, но в этой суете какие-то оба родные, хоть и тоже по-разному, а главное, такие, какими были вроде вот недавно.