Опустил женщину на пол, где ковер с густым длинным ворсом закрывал доски пола. Широко развел ноги, вошел легко и быстро по скользкому пути. раскрыл ее бедра максимально, двинулся глубже. Дотянулся до узкого горлышка, через которое начинает путь новая жизнь. Услышал вскрик. Не боли, но нового возбуждения. Отступил, вернулся и прикоснулся еще раз, снова вскрик, теперь уже ярче. и каждое следующее прикосновение рождало все более яркий ответ. Отходя склонялся к гурди, посасывая соски, возвращаясь стучался в устье ее матки и снова возвращался к груди. И легкие вскрики становились все более громкой песней, в какой-то момент ставшей протяжным криком вкупе с новым витком оргазмической радости.
Сжал длинные ножки плотно, положил обе на одно плечо, чтобы чувствовать плотнее путь к собственному полету в бездну. Шел по этой дороге, зная,что в конце есть место, которое он сегодня целовал максимально интимно, и нежно, и сильно. И не имеет значения, что никогда эти поцелуи не дадут общих детей. Инстинкты такого не знают. Они понимаю лишь то, как ты близко, как ярко, как мало надо,чтобы достигнуть цели. Излился и обмяк, покидая врата грешного рая. Губами неторопливо добрел до живота, целуя вокруг пупка впалую чашу. Протянул руку к коробочке, которую в порыве страсти запихнули под диван к самой стенке и достал второе колечко с незамысловатым витым узором love. Зацепил симметрично на пальчике второй ноги.
- Ну вот, теперь ты моя жена,- поцеловал в навершие лобка.- Всерьез и надолго!
- А где твои два кольца!- возмутилась Этери.- В смысле - мои! Но для тебя!
- Мужьям не полагается,- Дудаков продолжал целовать ее в опасной близости от легко возбуждающихся мест, которые кажется толком и не успокоились после первого раунда.
- Я так не согласна! Пусть одно будет твое!- долго рассматривала колечки, думала.- Нет, они оба слишком красивые.
- Придется всем верить мне на слово!- еще раз поцеловал холм Венеры возле истока расщелинки, открывающий путь в женскую тайну.
Где-то между джинсами и футболками завибрировал и запиликал сообщениями телефон. Расслабленная новобрачная дотянулась до трубки, открыла чат с дочерью и совершенно неромантично выматерилась, два скриншота с постылого сайта бодрили почище любых напитков Дудакова, но в несколько ином ключе.
- Ни днем, ни ночью от них покоя!
Убив видео, позвонила дочери, которая отозвалась таким же заблоченным экраном.
- Откуда этот бред, дочь?- воззвала к Диане.
- Ты же видишь!
- Мне надо подумать,- резко выдохнула в трубку и отключилась.
Молча развернула экран со скринами. Первый гласил: “Дочь Тутберидзе Диана Дэвис переходит выступать за США”, Второй - “Этери Тутберидзе хотела бы тренировать в Соединенных Штатах”.
- Какого хера?!- возмутился Сергей.
- Нас опять кто-то невзлюбил,- легкое настроение потерялось, уступив место ледяной сосредоточенности.
За окном закат стал почти плотной ночью. Две серебристых полосочки на пальцах ног умилительно выделялись на фоне загара. Не глядя, Этери вытянула из кучи одежды футболку Сережи и влезла в нее. Думалось лучше в режиме адского ада, а не райского сада. Был бы у нее бронежилет, его бы натянула. А так… лучшая защита из доступной.
========== Часть 124 ==========
Не, в принципе, Сергей Викторович никогда не сомневался, что Этери Георгиевна знает много больше, в том числе и нецензурных слов, чем говорит, но эту забористую вязь, в которой предлоги являлись единственным, что можно было бы сказать в приличном обществе, он бы записал. Может, кто-то из редакторов прессы цвета дурдома тоже записал, но после такого и с такими угрозами вряд ли решится когда-то обнародовать.
- Если ты лично можешь послать главреда этого сайта, то почему просто на корню не пресекаешь весь поток грязи, который льется?- негромко удивился Дудков.
- Сереж, за все надо платить,- вздыхает Этери.- Если я прошу их об одолжении, в обмен мне будут диктовать условия. И я знаю, что это не те условия, который я захочу выполнить.
После публикации уже публичного опровержения в соцсетях, женщина было отбросила телефон и вытянула ноги, как вдруг снова протянула руку:
- Чуть не забыла…
Быстро нашла контакт и стала ждать ответа.
Голос Ани Щербаковой был мутен со сна и невнятен, но даже в этом состоянии она узнала тренера.
- Доброе утро, Аннушка,- усмехнулась трубка мобильного девушки давно знакомым голосом.- Ты просила уведомлять тебя, я обещала. Так вот слушай меня Щербакова. Сегодня в интернете ты прочитаешь много разного. Знаю, чему захочешь поверить. И верь, чему хочешь, но если я приеду тридцатого, а ты занималась все это время ерундой, то выпорю тебя лично скакалкой! Поняла?!
- Этери Георгиевна, с вами все в порядке?- удивилась Аня.
- Нет, Ань, я слегка пьяна, очень зла и планирую воплотить все, что сказала сегодня по телефону в жизнь, если к моему настроению не прислушаются! Ясно?
Меньше всего фигуристка ожидала подобного тона, подобных откровений и подобных обещаний от своего тренера. Даже проснулась сразу же, хотя вчера тоже была слегка пьяна, очень весела и планировала спать минимум до десяти утра.
- Ясно,- тихо ответила чемпионка.- До свидания.
- И тебе всего хорошего! Ударного труда и веселого отдыха!- завершили разговор Штаты.
Девушка набрала номер телефона Даниила Марковича, но тот трубку не взял, поэтому открыла интернет… и поняла, что имела в виду немного пьяная и очень злая Этери Георгиевна. В первую очередь испугалась, прочтя увиденное. Только потом вспомнила то, что услышала меньше десяти минут назад в трубке и покачала головой:
- Иногда угроза быть выпоротой - это почти здорово.
В России набирало обороты утро, в Атлантическом океане была самая настоящая ночь. Женщина перекрестила длинные ноги продолжая сидеть на полу, откинувшись на одну из ножек закрепленного у стены каюты диванчика:
- Сереж, налей вина! Край надо выгрузиться из всего этого дерьма,- поморщилась Тутберидзе.
Опрокинула залпом в себя поданный бокал, странно и затравленно посмотрела на мужчину, снова глубоко вздохнула.
- Пойду поплаваю, - поднялась, стянула его футболку.
В романтическом полумраке, созданном в каюте освещением тело казалось почти призрачно-прекрасным. Только засос на ключице, оцарапанная щетиной кожа груди у самого соска, да и сами соски слегка воспаленные игрой, мужских губ, языка, зубов, недвусмысленно говорили, что, и тело, и душа в ней реальны, осязаемы, живы и ранимы.
Дудаков в воду не полез. Наблюдал, как в свете фонаря от яхты в черном ночном море плещется светлая женщина. Она плавала долго, пока, очевидно не замерзла. Поднялась на борт, резко и быстро сполоснулась, и было видно, что совершенно не переключилась.
- Нет, Дуд,- возмущенно спросила Этери,- наливая самостоятельно очередной бокал, что за мудаки?! Одну ночь могли мне дать?! Надо жы было именно сегодня?!
Прижала его голову к плечу, которое он поцеловал в знак утешения.
- Знаешь, душа моя,- Сережа оставил еще один поцелуй,- вообще-то думал оставить это до другого раза, но, если уж так, давай сегодня…
Отошел и извлек еще какую-то баночку, явно из того же магазина,что и напиток с колечками.
- Это еще что такое?!- Этери подозревала и выпитое в странном влиянии, будоражащем, так что сладко пахнущая субстанция золотистого цвета, которая оказалась в емкости, ее насторожила всерьез.
- Я не уверен,- Сережа обмакнул два пальца в то ли крем, то ли гель и провел сначала вдоль одной ключицы, потом вдоль второй.- Сказали, что это помогает полностью сосредоточиться только на том, что во время брачной ночи важнее всего.
Поставил баночку на стол возле которого стояла его нагая Маргарита и предчувствовал неизбежный бал сатаны в ближайшее время. Почерпнул еще немного мази растер между пальцами и обхватил ими соски. Ладони затеяли игру с женскими грудями, губы проследовали тем же путем по ключицам, что до этого пальцы. Вкус кожи был пряно-сладким, таким же стал поцелуй.
