- В садике,- забормотала блондинка.- Она же теперь уже полный день, Сереж. Я же работаю. Мы же договаривались.
- Да-да, я помню,- Сергей вывел Ксюшу за дверь, заглянул почти сразу к Этери, оставив мать своего ребенка в коридоре и светло улыбнулся.- Не начудила?
- Да все нормально, Сереж, не суетись,- отмахнулась Этери.
- Я ее отправлю и вернусь,- и скрылся из виду.
Да уж, только Сережиных первых жен и любимых жен ей не хватало для полного счастья!
Ксюша удивляла Этери который год подряд: начала тем, что остановила взгляд на Дудакове. Нет, Сергей Викторович, со всех сторон человек хороший, умеющий, и в комплименты, и в интерес к дамам. Но это же просто Дуд? Молодая женщина могла бы поискать кого-то и повыше полетом. Потом удивила тем, что залетела от Сереги, тот и охнуть не успел. Этери советов давать и влезать не стала. Хочет женщина ребенка, путь будет у женщины ребенок. А кто не спрятался и не предохранялся, сам виноват. При этом даже в мыслях она не допускала, что Дудаков уйдет от жены. Только если выгонят. В мире, знаете ли, должно быть что-то стабильное. Например, обручальное кольцо на пальце Сережи.
Дуда, надо сказать, после счастливого обретения дочери и выгнали было из дому, о монолит Сережа и его неизменное обручальное кольцо пережили отстранение от домашних чемпионатов и вернулись после дисквала на свое место. Мать младеницы Катерины Сергей даже не посвятил в свое отлучение от домашнего борща. Тем грустнее и забавнее звучала мысль про развод после олимпиады. Да второго пришествия и морковного поста дождется мир скорее, чем развода Дуда ради матери его дочки. Ради кого угодно, если уж быть честной с самой собой.
Кстати, вера Ксюши в грядущий развод сняла следующее удивление: молчание. Этери все-таки ждала, что слухи расползутся, но было тихо вплоть до прошедшего прощеного воскресения. И вот это стало последним удивлением от мастера удивлять - Ксении. Вообще, она давно забыла и забила на всплывающие уведомления в инстаграме. Тегали ее много. По делу, а чаще - не по делу. И на это уведомление не обратила бы внимания, если б не случайность. Хотела удалить, да и ткнулась - перешла а пост. Обалдела. Не увиденным вообще. Что, она не видела, как Серега целуется с посторонними женщинами? Не святой Дуд был. По пьяной лавочке мог и пошалить. Правда обычно его все же до постели не доносило. А так - обнимашки взрослые, да и не слишком взрослые. А вот пьяненький текст и упоминание ее аккаунта - это уже перебор. Через пятнадцать минут после ее звонка Дуду пост исчез. А волна осталась. И поддала Сереге по затылку, чтобы знал, как блудить с последствиями.
В итоге ей досталось ни за что, теперь получается, что наказание опередило преступление, похоже. Дудакову влетело по делу. А потом так же по делу, видимо, досталось и Ксюше, чтобы меру знала и в сеть нетрезвые мысли не выкладывала, да и Этери не приплетала.
Прервал ее размышления Сергей, ввалившийся в кабинет и бухнувшийся на свое место:
- Прости, она после олимпиады нервная.
- Еще бы ей не нервничать, если ты обещал развестись и не разводишься,- покачала головой Тутберидзе.- И ведь не разведешься, Дуд!
- Ну, не ради Ксюхи, конечно,- согласился Сергей.- Я ж думал, до нее дойдет. Ну какой развод, если я с рождения Катьки ее пальцем не тронул?!
- Так что ж ты ей сразу не объяснил все?- воистину, невозможно понять мужчин.
- Ну, конечно, она всю беременность пыталась сорваться и умчаться в голубые дали!- Дудаков нахмурился.- Ускакала бы с ребенком, как бы выкручиваться потом? Я с Егором половину родительства проспал, с Катюхой - не хочу. Хочу быть папой.
Серега даже глупости делал, потому что хотел вести себя правильно.
- Как же с вами, мужчинами непросто,- вздохнула в конце концов Этери.
- Ты считаешь, был лучший выход?- поинтересовался собеседник.
- Да я, честно говоря, даже не знаю, Сереж. Но нам бы без скандалов пока.
Дудаков кивнул.
- Поезжай-ка ты сегодня к Кате и ее маме,- наконец предложила Тутберидзе,- попробуешь утихомирить свою нервную женщину.
- Ну, если надо,- неуверенно начал Сережа.
- Боюсь, что надо. Мы и без того поставщики шумных новостных поводов для таблоидов. Только откровений про твои похождения не хватает!
С тем и выпроводила Дудакова. С тоской посмотрела на незавершенную работу с планами. Они просто не хотели быть заполненными и исправленными. Значит - снова после тренировок. Да и ладно, дома-то теперь не ждут. Можно хоть заночевать здесь.
- Снова привет,- в дверях появился Даня.
Бегло оценил начатый обед из доставки, удовлетворенно кивнул.
- Слушай, просьба. Давай послушаем вместе отобранные мою композиции. Шутки шутками, но надо им нормальную музыку искать, а не эти шуточки-прибауточки!- Глейхенгауз потоптался у порога и прошел к столу, где она наспех жевала обед от него.
- Когда?- пробормотала невнятно сквозь еду Этери.
- Лучше сегодня. Посидим после тренировок,- примерно так это всегда и происходит, рождение программы.
Женщина довольно улыбнулась. Кажется, кризис миновал. Работа пошла своим чередом. Ничего важнее-то для всех них и нет. И никакими постельными играми это не заменить и не отменить.
- Да, Дань. Приходи сюда после тренировок с ноутом и записями Обдумаем, повыбираем.
В такой знакомой рутине как-то забывалось, что поменялись, и они сами, и ситуация в мире, и жизнь в самой России. Если ставят программы, значит сезон точно будет. И ничего более стабильного для нее на планете нет: каждый день, приходя а работу, знать, что делать, как делать, куда стремиться.
И теперь, когда они снова будут слушать вместе музыку, споря над образами, есть шанс полностью закрыть состояние потерянности в жизни.
========== Часть 13 ==========
На льду много счастья, хотя и много огорчений. Вот Соня падает с тройного акселя - огорчение. Вот Майя выезжает квад-сальхов - радость. Вот Даша. Даша - это большая радость. И много слез. Последний раз плакала из-за Даши Этери в Пекине. Самые светлые слезы этой олимпиады. Пока они все пытались устоять и не сдаться. Даша пришла а лед. Чтобы вернуться и побеждать.
Она обязательно будет падать. Много. Больно. Без этого не удастся научиться летать.
- Даша, активнее правой ногой!- так и гонишь, через страх, через чувство самосохранения, чтобы они знали свои истинные пределы.
Даня снова поймал эту ее нежную, странную улыбку, которая так растравила его вчера вечером. И решил откладывать, догнал между спортсменами и спросил:
- О чем думаешь сейчас?
Этери даже притормозила, о ответила, как вчера:
- Ни о чем особенном.
- А о чем неособенном?- было интересно, откуда рождается эта нежность, с чем она связана.
- Да понятия не имею!- напряглась женщина,- Какая, вообще, разница, о чем я думаю?!
И укатилась к Соне.
О чем она думала? О боли. О том, сколько ее бывает в счастье. О том, что иногда и счастье-то полноценно лишь потому, что где-то в самой сердцевине есть прожитая боль. Только, разве об этом можно говорить с Даней? У него всегда боль - это была боль. Когда мать умерла, Даня был весь боль. А счастье - это счастье. Когда Аня выиграла, он был весь счастье. И все равно, что происходит вокруг. Даня умеет только так - либо полностью в счастье, либо полностью в боли. Без подтонов.
Так между размышлениями о сложности мироустройства и душ человеческих и прошли две тренировки. Пока расшнуровывалась, успела еще раз отправить Дуда к его побочной семье:
- Поезжай. С дочкой побудешь. С Ксюшей поговоришь. Как-то вам надо выруливать к правде, Серег. Она ведь ждет, надеется. А так бы уже кого-то могла найти. Поезжай!
Дошла до кабинета и в который уже раз попробовала доделать планы. И опять ничего не вышло: в дверь просунулась голова Глейхенгауза. Потом он сам - с сумкой ноутом наперевес.
Букет его со стола Этери убрала на подоконник, расчистив место технике, и приготовилась слушать.
- С чего начнем? С классики?- поинтересовался Даня.
