Дома первым делом я бегу во двор, гриль достаю и мясо из холодильника. Вчера мы с Алексом хотели его пожарить, я даже подготовила несколько кусочков, но мы отвлеклись сначала на поцелуи, потом на спонтанный жаркий секс, после которого заниматься готовкой не было ни сил, ни желания.

Пока мама с отчимом приходят в себя после дороги, мы с Алексом обустраиваем беседку. Тарелки выносим, напитки, я быстренько овощи для салата нарезаю, тайком щипаю своего мужчину за бочок, чтобы не расслаблялся. Он в долгу не остаётся: то за ухом меня поцелует, то по заднице легонько шлёпнет, то тронет там, где не положено. Я тихонько хихикаю и в сотый раз отвлекаюсь от приготовления!

— Вредный ты, не даёшь мне сосредоточиться, — жалуюсь.

— Так прогони меня.

— Угу, не дождёшься. И вообще, надо бокалы взять, совсем о них забыла.

Мчу на кухню, шкафчики открываю. И как раз вовремя мы с Алексом разделились — наши родители спускаются вниз. Василий Андреевич идёт во двор, мама возле меня крутится. Но ничего не спрашивает! Выжидает, что ли? Нет уж, я проявляю стойкость и ничего ей не рассказываю. Пусть одновременно с отчимом обо всём узнает.

— Мы с Ленкой разругались.

Об этом лучше сообщить сейчас, чтобы больше к неприятной теме не возвращаться. Мама удивлённо поднимает брови, головой качает. Я вздыхаю и развожу руками. Ну а что сделаешь? Иногда дружба заканчивается.

— По какой причине? — тихо спрашивает мама.

Она в курсе той позорной ситуации с дневником, поэтому не вижу смысла что-либо скрывать. Говорю быстро, чтобы навсегда эту страницу закрыть.

— Вот. Но теперь у меня новые подруги появились, Тая со Светой. Так что всё хорошо. Я одна не останусь, — с трудом улыбаюсь. — Давай в беседку пойдём. Там, наверное, мясо уже вовсю готовится.

— Конечно.

Фух, я рада, что мама не стала давать мне советы или сокрушаться по поводу утраченной дружбы. Может, потом до неё дойдёт, но сейчас я про Ленку вспоминать не хочу. Даже несмотря на то, что у неё проблемы с жильём и с алкоголем. Ничего, как-нибудь сама справится, взрослая же девочка.

Во дворе витают умопомрачительные запахи жареного мяса. Живот требовательно урчит, я проголодалась. Мы всей пока ещё дружной семьей садимся за стол. Алекс справа от меня разместился, поэтому я осторожно и незаметно трогаю его ногу под столом. И прячу улыбку за бокалом вина, когда он тоже ненароком меня касается.

Ох, мы прям с огнём играем!

— Ну, рассказывайте, как вы тут без нас поживали? — мама хитро улыбается, словно уже всё знает.

Я встревоженно смотрю на Алекса. Пора или ещё слишком рано? За ним ведь первый шаг, а я подстроюсь. Если надо будет, то скроем наши отношения на какое-то время. Ничего страшного.

Алекс отодвигает бокал, накрывает мою ладонь своей и, прямо смотря на Василия Андреевича, произносит:

— Мы с Микой встречаемся.

Мама и не удивляется особо, но в её глазах появляется волнение. Конечно, мы ведь считали Алекса тем ещё холодным и безразличным мудаком, а он оказался замечательным парнем! Надо будет обязательно ей обо всём рассказать, и о том, что дневник он никогда не читал, и что о чувствах моих не догадывался, да и вообще — хватит на прошлое опираться. Мы сейчас совсем другие люди.

— Вот как, — Василий Андреевич начинает кашлять, мама быстро протягивает ему стакан с водой.

Алекс предельно напряжён, только кадык слегка дёргается, выдавая его волнение. А ладонь, которой он мою руку накрыл, ледяная прям.

— Я давно в Алекса влюблена, — признаюсь. Почему-то мне кажется, что этот факт немного смягчит приговор.

— Даже так, — тянет отчим. Снова пьёт водичку. — И почему я об этом не знал? — поворачивается он к маме.

— Чужие секреты я не раскрываю, — ничуть не теряется она под недовольным взглядом Василия Андреевича.

— Я об этом тоже ничего не знал, — зачем-то говорит Алекс. — К сожалению.

А вот так уже лучше. Я сжимаю его руку, пытаясь согреть её, оживить. Алекс улыбается краешком губ, он больше не холодная безэмоциональная глыба.

— Мы очень счастливы вместе, — произношу я, беря на себя такую ответственность — говорить за двоих. Но прошедшие дни доказали, что Алексу тоже хорошо со мной. Я не могу ошибаться.

— Ага. Ясно, — прочищает горло Василий Андреевич. Вот не пойму, что значит его «ясно». Это удивление? Или полное неодобрение? Дайте мне кто-нибудь переводчик со взрослого языка на общепринятый.

— Я не хочу ничего от тебя скрывать, пап. Понимаю, что ты шокирован, ведь мы с Микой сводные брат и сестра. Но так получилось. Я не мог сопротивляться собственным чувствам.

Сердце совершает невообразимый кульбит в груди, восторг пьянит и дезориентирует. Алекс не мог сопротивляться чувствам. Он не устоял передо мной. Божечки, как приятно это осознавать!

Я улыбаюсь, как дурочка, пока не натыкаюсь на цепкий взгляд Василия Андреевича. Растерянно моргаю и опускаю голову. Радоваться ещё рано.

— Мне нужно побыть одному, — отчим встаёт и в полной тишине идёт в дом. Его никто не останавливает.

Мама тяжело вздыхает и хватает бокал с недопитым вином. Алекс мрачно смотрит на дом, а я в расстроенных чувствах обнимаю его прижимаюсь щекой к его плечо.

Н-да, я всё-таки надеялась, что отчим положительно отреагирует на наши отношения. Мы ведь счастливы с Алексом — разве этого недостаточно, чтобы принять наш союз?

Минуты утекают, а отчим не возвращается. Мама за ним идти не собирается, говорит, что Василию Андреевичу нужно время, чтобы принять эту неожиданную со всех сторон новость.

Алекс отходит от нас, чтобы поговорить по телефону с Кириллом. Наверное, появилась информация про Макара. Ну или это просто дежурный звонок, без особого смысла. Ох, это маме ещё про своего бывшего парня рассказать надо. Вот она офигеет. Их с отчимом всего две недели не было, а моя жизнь чуть ли не в остросюжетный боевик превратилась. Или в странную мелодраму.

— И давно вы?.. — спрашивает мама, приподняв левую бровь. Смотрит пытливо, чуть настороженно.

— Угу, — киваю. — Я выследила Алекса, когда он только домой вернулся. Он тогда меня не узнал. А потом понял, что я — та самая сводная сестра в смешных очках, и решил держаться от меня подальше. Как видишь, у него ничего не получилось.

Улыбаюсь. Мама, заметив это, расслабляется немного.

— А как же Макар? — любопытничает она.

— Там сложная история. Давай о нём сейчас не будем, хорошо? — прошу я. Сейчас правда не время обсуждать этого психопата.

Алекс возвращается за стол. Сжимает мою руку, без слов показывая, что ничего плохого не случилось. Я уже считываю его эмоции без всяких подсказок.

— Может, тебе стоит поговорить с отцом? — шепчу я вопросительно.

— Может. Но не уверен, что это хорошая идея. Отец слишком шокирован.

— Да, вы бы издалека начали рассказывать, а то ошарашили так ошарашили. Вася расслабился после отдыха, таких известий он не ожидал, — мягко укоряет нас мама.

— Да мы как-то не подумали… — мямлю я. Нет, ну правда, зачем намёками и окольными путями говорить о том, что мы с Алексом встречаемся? Василий Андреевич не глупый человек, он бы сразу всё понял. Но мама за него переживает очень, это видно по её побелевшим пальцам, охватившим ножку бокала.

— Я скоро вернусь, — вдруг произносит Алекс. И, не обернувшись даже, не объяснившись, скрывается в доме.

Мы с мамой переглядываемся. Тянусь за вином, но пить не хочется. Так, нюхаю вино, машинально верчу бокал в руке, на цвет рубиновый смотрю. Губы сухие облизываю и сверлю взглядом второй этаж дома, там кабинет отчима находится. Боже, я надеюсь, они не поссорятся!

— Всё же будет хорошо? — в надежде обращаюсь к маме.

— Конечно, — неуверенно тянет она.

Снова взгляд на дом. На телефон. Хочу понять, сколько минут уже прошло. Вроде немного, рано паниковать.

— Похоже, что Алекс серьёзно настроен, — озвучивает свои мысли мама.

— Да, мне тоже так кажется.