Мнусь, не знаю, как задать ей занимающий меня вопрос. Но тетя Лена знает меня как облупленного, и ей ничего не стоит догадаться.
- Катьку свою, небось, разыскиваешь? – усмехается она.
- Да… - облегченно вздыхаю я. - Хотелось бы повидаться…
Она смотрит на меня, иронично приподняв бровь и склонив голову на бок. Но потом, видимо, решает не дразнить меня.
- Я ей ОФП поставила сейчас, - произносит она, - чтобы размялась как следует перед тренировкой. Так что в зале твоя подруга…
- Спасибо…
- На здоровье.
Я делаю движение чтобы отъехать к калитке, но Буйнова останавливает меня, поймав за рукав куртки.
- Сережа, только давай без… спецэффектов, хорошо?
Я на мгновение встречаюсь с ней взглядом. И отвожу глаза.
- Девочка совсем недавно оправилась от травмы… - тихо говорит она. - И душевной и физической. Не мучай ее… Если она тебе и правда небезразлична.
Киваю. Прекрасно понимаю, что она имеет в виду. И ясно мне, что она и понятия не имеет о том, на сколько Катя мне, как она выразилась, небезразлична…
Переодевшись, иду в гимнастический зал. И, не дойдя, останавливаюсь в коридоре перед зеркалом.
Катька…
Она единственная из четверых никогда не упускает случая высказаться о том, как я выгляжу. Я равнодушен к комплиментам… Может быть, потому что избалован с детства, слыша их со всех сторон. Но она, в отличие от многих, говорит не чтобы мне польстить, и точно не для того, чтобы доставить мне удовольствие. Она, как бы, для себя отмечает, кто рядом с нею…
Стаскиваю с головы свою бандану, в которой всегда катаюсь, чтобы волосы не лезли в глаза.
Из зеркала на меня смотрит смугловатый, голубоглазый тип с копной длинных, вьющихся черных волос, свисающих ниже плеч.
Она говорила, что я ей нравлюсь… Вот таким…
Толкаю дверь и захожу внутрь. Большой светлый зал, с огромными окнами, залит светом, и я не сразу замечаю в углу у станка знакомую изящную фигурку, энергично тренирующую скрутки со жгутом. Стройные ножки, круглая, аккуратная попка, обтянутая черными лосинами, тонкая талия, красивые руки… Белокурая головка на длинной шее… Забранные в два смешных хвостика волосы… Как же она мне нравилась когда-то… Давно… В далекой прошлой жизни…
- Краснознаменному ЦСКА от «Зеркального» физкульт привет!
Мой голос эхом отскакивает от стен и окон. Катя сбивается с ритма, оборачивается и, на мгновение замерев, высвобождает руку из жгута.
Подхожу к ней, и останавливаюсь в шаге, словно наткнувшись на стену.
Она улыбается. Но взгляд ее грустный и какой-то затравленный.
- Серенький… - произносит она ласково. - Хороший мой…
- Здравствуй, Катюня…
Катя делает шаг, преодолевая остаток разделяющей нас дистанции, и вдруг, прижавшись ко мне, просто кладет голову мне на грудь.
- Обними меня… Пожалуйста… - шепчет она. – Хоть на секундочку…
Я удивлен – не то слово. Такая странная реакция… Все же обнимаю ее худенькие плечи, глажу ладонью по волосам, по спине… И конечно же вдыхаю ее свежий запах, ее настоящий аромат, знакомый с детства, в котором все родное и ни единой капли чужого…
- Держи меня, а то я снова сбегу, - говорит Катя, не поднимая глаз.
Мне становится не по себе.
- Котик, ты меня пугаешь… - я отрываю ее от себя, пытаясь заглянуть в глаза. – Что случилось?
Она медленно поднимает на меня свой взгляд. Улыбка тает на ее губах. И мне кажется, что она готова сказать мне что-то очень важное…
- Просто устала, - вздыхает Катя, виновато пожимая плечами. – Увидела тебя… Обрадовалась… Поняла, что не должна бы… На столько… Потом вспомнилось разное…
Она мягко выскальзывает из моих рук и, отступив, отворачивается. Я не пытаюсь ее остановить.
- Нам бы поговорить, Катюш… - спокойно говорю я.
Она вздрагивает. Ежится, словно от холода. И качает головой.
- О чем?.. – произносит она. – Зачем?..
Я готов ответить на оба ее вопроса. И мне очень хочется это сделать. Но для этого я должен видеть ее глаза. Так просто… Сделать два шага и протянуть руку…
Я не успеваю отреагировать, лишь в последний момент, краем уха услышав приближающиеся сзади шаги. А потом сильные руки хватают меня за плечи и, как куклу, с силой отшвыривают в сторону.
Он пролетает мимо меня, обнимает Катю, склонившись к ней и прижимая к себе, словно ребенка.
- Катенька, Катюшенька, родная моя… Что он сделал?..
Он оборачивается в мою сторону, и яростный взгляд его карих глаз вонзается в меня двумя острыми кинжалами.
- Валет, сгинь отсюда!.. – цедит он сквозь зубы.
- Артем… - Катя дергается в его руках, но он не позволяет ей вырваться.
Меня внезапно накрывает волна лютой ненависти.
- А то что? – злобно интересуюсь я. – Снова устроишь мне Париж?
Розин на миг застывает, словно от удара. Потом отпускает Катю и поворачивается ко мне.
- Ланской, ты совсем рехнулся? – в бешенстве сжимая кулаки рычит он. – Я сказал, пошел вон!..
- Артем, нет!
Катя повисает на нем сзади, не позволяя приблизиться ко мне.
- Ну, давай, - уже спокойно говорю я. – Доведи хоть что-то до конца… Хот Арти…
Он снова рвется было в мою сторону, но Катя крепко обхватывает его, словно дерево, не давая двинуться с места.
- Он ничего не знает, Артем, - громко произносит она. – Я ничего не успела… не смогла сказать… Не смогла…
Она поворачивает голову в мою сторону.
- Сережа, уйди пожалуйста.
- Ну уж нет… - взвиваюсь я.
- Пожалуйста!.. – истерично кричит она.
От этого ее крика вздрагиваем оба, и Розин, и я.
- Пожалуйста… - уже тише говорит она. – Если ты хоть когда-нибудь, хоть на одно мгновение любил меня… - она опускает голос до шепота. – Просто… уйди…
Катя больше не смотрит на меня. Обнимая Артема, она что-то шепчет ему, что слышит только он. И его ярость успокаивается. Бросив на меня еще один хмурый взгляд, он снова склоняется над ней.
И я перестаю существовать для них обоих.
Высказанную столь эмоционально Катину просьбу я, все же, выполняю. И убираюсь прочь из зала, оставляя их друг другу.
И эмоции у меня при этом самые противоречивые. Потому что… Да, для них меня может быть и нет. Но увы… Они для меня есть. При чем оба. И что с этим теперь делать я не знаю…
Как и предполагалось, питерские старты откатываю кое-как, с трудом выползая на второе место, не столько за счет своих невероятных талантов, сколько благодаря допущенным соперниками ошибкам. С Мишкой разрыв чудовищный и позорный – почти десять баллов. Следует откровенно признать, что в этом сезоне он выглядит значительно более убедительным чемпионом, чем я.
Вообще “Зеркальному” пока этой осенью не очень везет. Приехавшие со мной в Питер Давид с Артемом почти ничего не показали в своей возрастной группе, а Маша с Диной, словно сговорившись, обе завалили акселя, пропустив на призовые места Лизу, незнакомую мне девочку Шиповенко и… Катю.
Катя… Ох уж эта Катя…
После той отвратительной сцены в гимнастическом зале, которую устроил мне Хот Арти, мое желание общаться с Катериной испарилось начисто. Скажем так, на имевшийся у меня на тот момент минимум вопросов я одной только этой истерикой Артема и абсолютно неожиданным поведением Кати, получил столько ответов, что выяснять или уточнять что бы там ни было дальше у меня не было ни нужды, ни желания. Зачем? Разве и так не понятно?..
Когда, валяясь вечерами на диване в своей американской квартире и вспомная шаг за шагом, минуту за минутой, тот роковой день в Париже, я понял, что это именно Розин испоганил мне снаряжение и довел до падения и до травмы, тогда же мне стала очевидна и фигура его соучастника, а возможно и вдохновителя. Просто верить в это не хотелось. Кто угодно, только не…
Потом, когда я вынудил во всем сознаться Таньку, мне пришлось с досадой признать, что поверить в очевидное придется.
Джокер…
Кто же еще мог скрываться за этим псевдонимом? Да еще и сделать это на столько явно, практически оставив свой автограф на размалеванной клоунской физиономии…