Он нежно погладил ее по щеке. Нет, Мэнди не бессердечная. Импульсивная и упрямая — да, но только не безжалостная или бездушная. Не моргнув глазом, она отдаст все, что имеет. Причем вызвать у Мэнди сочувствие было легче легкого. Деннис и сам это не раз проделывал совершенно бесстыдным образом.

— Ты не так уж и плоха, подружка, — сказал он, посмеиваясь. — По крайней мере тебе удается поднимать у мужчин настроение.

— Вот спасибо! — недовольно наморщив нос, сказала Мэнди. — Но твои комплименты мне не нужны. — Она сделала шаг назад. — Пойдем — поздороваешься с Джакто.

— Он все еще с тобой? — приподнял брови Деннис.

— Мы не можем жить друг без друга. Мы два сапога пара. Никто больше не понимает… — Она оборвала себя и отвела взгляд в сторону. — Он будет рад тебя видеть. Мне кажется, он всегда тебя любил, Деннис.

— Да? Я рад это слышать. Джакто мне ничего подобного не говорил. Но он вообще-то не очень разговорчив.

Мэнди рассмеялась своим серебристым смехом и повела летчика через дорогу — туда, где в позе отдыхающего Будды сидел, скрестив ноги, Джакто.

— Может, он и мало говорит, — сказала Мэнди, — но всегда заставляет себя понимать.

С этим Деннис был полностью согласен. Старый абориген мог с помощью одного скупого взгляда выразить целую гамму чувств. Почему-то в присутствии Джакто Деннис всегда чувствовал себя неуютно. Его темные непроницаемые глаза, казалось, видели и замечали слишком многое. Насколько можно было судить об этом в темноте, Джакто с момента их последней встречи почти не изменился. Коротко подстриженные волосы старика по-прежнему сверкали сединой, старые темные брюки и клетчатая рубашка так же свободно висели на его худом теле. Деннис не мог как следует разглядеть его худое лицо, но готов был поклясться своей «Сессной», что на нем, как обычно, можно увидеть чуть язвительную насмешку человека, который слишком много видел и слишком хорошо все понимает.

Остановившись, Мэнди смотрела, как караван свернул с дороги и теперь пробирался по неровному, изрытому склону опалового месторождения. Часть грузовиков уже остановилась, и было видно, как люди выпрыгивают из машин и начинают ставить палатки.

Спокойствие пустыни было нарушено, а вся ситуация чрезвычайно осложнилась. Однако, глядя на энергичную деятельность киношников, Мэнди испытывала знакомое чувство возбуждения.

Наступило время перемен. Начинает что-то происходить, появились новые люди, которые действуют по своему усмотрению и реагируют на меняющуюся обстановку. Как она любит перемены, а ведь на этот раз приключения обещают стать более захватывающими, чем раньше, потому что там, где-то в этой толпе, находится Роман Галлахер.

— Мэнди! — окликнул ее подошедший Деннис. — Что-то не так?

Она покачала головой.

— Да нет. — И снова двинулась вперед, туда, где сидел Джакто. — Возможно, все идет даже очень хорошо.

Сделав глубокий вдох, Мэнди расправила плечи и уверенно постучала в металлическую дверь походного домика.

— Романа сейчас нет. Я думаю, он вместе с помрежем отправился выбирать место для съемок. Может, я могу чем-нибудь помочь?

Повернувшись, Мэнди увидела направляющегося к ней от соседнего домика мужчину. Его красивое лицо было ей знакомо.

Брент Пенроуз. Мэнди узнала бы его и прошлой ночью, просто в лунном свете золотистые волосы знаменитого киноактера казались темнее, чем они есть.

— Разве что поможете мне получить разрешение остаться на Гребне Мертвеца, — улыбнулась Мэнди. — Вы имеете какое-нибудь влияние на мистера Галлахера?

— Очень небольшое. — Засунув руки в карманы джинсов, он небрежно прислонился к металлической двери домика. — Я смотрю, вы почистили перышки, хотя и до этого выглядели довольно аппетитно. — Брент посмотрел на ее длинные загорелые ноги в коротких шортах цвета хаки. — Жаль, что я не в состоянии надавить на Романа. Но, может быть, мне поможет то обстоятельство, что я очень богат и знаменит?

— В чем поможет?

— Заполучить вас в свою постель.

— Какая удивительная прямота! — развеселившись, сказала Мэнди. — Нет, боюсь, что это не поможет. Я не заключаю сексуальных контрактов.

— Ну, я подумал, что все-таки стоит попытаться. Вы не обиделись?

— Нет. — На Брента Пенроуза с его привлекательной улыбкой было трудно обижаться. К тому же Мэнди тронула его откровенность. — Наверно, я должна чувствовать себя польщенной. У вас ведь наверняка большой выбор сексуальных партнеров.

— Только не в этой глуши, — с подкупающей искренностью сказал он. — Кроме динго, тут никого нет. Мне придется долго хранить целомудрие. Вот разве что вы передумаете, — испытующе глянув на нее, добавил он.

Мэнди с улыбкой покачала головой.

— Уверена, что вы это переживете. Кстати, а зачем вы сюда приехали, если испытываете такие мучения?

~ Потому что Роман дает мне шанс доказать, что у меня есть еще что-то, кроме красивой внешности. — Его улыбка поблекла. — Я неплохо проявил себя в нескольких приключенческих фильмах, и теперь мне предлагают только роли крутых парней. Черт возьми, я могу играть, но до сих пор мне никто не давал шанса доказать это.

— Я уверена, что вы можете играть, — спокойно сказала Мэнди. — Я никогда не видела ваших фильмов, но я знаю работы мистера Галлахера. Не думаю, что он доверил бы главную роль в одной из своих картин кому-то, в чьих профессиональных способностях не был бы уверен.

— Да? Видите ли, у меня тоже бывают моменты неуверенности в себе, — улыбнувшись, сказал актер. — Вы пролили бальзам мне на душу, Мэнди. Надо же — женщина, которой не нужны мои деньги и мое тело, приходит мне на помощь! Пожалуй, надо приложить все усилия, чтобы удержать вас поблизости на тот случай, когда мне понадобится поддержать уверенность в своих силах.

— Буду рада вам помочь, — улыбнулась в ответ Мэнди. — Но вот на вашего мистера Галлахера я, кажется, не произвела большого впечатления.

— Я бы так не сказал. По-моему, вы как раз произвели на него очень большое впечатление. — Улыбка заиграла на его губах. — Тем не менее некоторые мужчины отнюдь не такие бесхитростные, как ваш покорный слуга. Роман иногда бывает очень неуступчивым.

— Мне жаль об этом слышать, — скривившись, сказала Мэнди. — Хотя, по правде говоря, я и сама могу быть упрямой как осел.

Протянув руку, он осторожно поправил локон, падающий ей на глаза.

— Я не хочу рисковать своей ролью в картине, а в остальном помогу чем смогу. Договорились?

— Договорились, — тихо согласилась Мэнди.

— Не хотел бы вам мешать, Брент, но все-таки был бы очень благодарен, если бы вы чуть-чуть подвинули задницу и впустили меня в трейлер. — Голос Романа был полон сарказма. Повернувшись, оба посмотрели на него с удивлением. Режиссер был одет в светло-бежевые брюки, коричневые замшевые башмаки и рубашку цвета хаки. Судя по его виду, Галлахер умирал от жары и был, что называется, на грани. — Я четыре часа бродил по этой чудовищной жаре, и теперь мне нужно принять холодный душ и выпить побольше жидкости.

Взгляд, которым он посмотрел на Мэнди, был полон холодной ярости.

— Раз уж вы пришли к согласию с нашей нарушительницей, то почему бы вам не отвести ее в свой трейлер?

— Я бы с удовольствием, но у леди к вам есть дело. — Голубые глаза Брента лукаво блеснули. — Когда закончите, постучите ко мне в дверь, — сказал он, повернувшись к Мэнди. — Я буду ждать, — хриплым голосом добавил он. — С нетерпением.

Мэнди сердито посмотрела на него. Черт бы его побрал со своим своеобразным чувством юмора! Роман Галлахер и так в скверном настроении.

— Он прав, — вслух произнесла Мэнди. — Мне нужно с вами поговорить. Я вас долго не задержу.

— Да уж, конечно, не задержите, — поджав губы, ответил Роман и открыл тяжелую металлическую дверь. — Нельзя же заставлять Брента ждать. — Он жестом пригласил Мэнди пройти вперед. — После вас. Ничего, мы сейчас быстро покончим с этим делом.