— Огонь-трава, кофейные зёрна, лимадис, — принялась перечислять ингредиенты, ведьма, — эльфийский цветок и ещё что…

— Корица для вкуса, — с уважением глядя на неё ответил гигант и представился. — Везави, — он перевёл глаза на Ликона, на лице которого читалось отчаянное желание попробовать напиток, и всё с той же ухмылкой предложил. — Будешь?

Юноша уверенно взял кружку, сделал один глоток, второй и сполз по скамье вниз, лишившись чувств. Агни со вздохом проверила, бьётся ли у Ликона сердце и, убедившись, что тот просто, наконец, добился чего хотел и уснул, не без труда усадила его обратно.

— Агнесса, — представилась ведьма и кивнула на своего друга, — а это Ликон.

— Гевент, — не поворачиваясь сказал старик и добавил, — самый трезвый первосвященник в мире.

Ведьма выразительно посмотрела в его сторону, сильно сомневаясь в правдивости сказанного.

— Он действительно первосвященник. В Марке, — пояснил Везави и, кинув на того красноречивый взгляд, добавил, — непьющий первосвященник.

— Я без алкоголя ни строчки Писания не помню! — вредно заявил Гевент.

— Ты его хоть читал?

— Нет, но алкоголь помогал мне импровизировать! — обиженно заявил первосвященник и повернулся к ведьме. — Однажды я обвенчал одного паренька с суккубом!

— И чем это закончилось? — так, как будто он знал ответ, спросил Везави.

— Не знаю! Давно уже не видел их вместе.

Гевент нехотя принял из рук Везави стакан с напитком и с отвращением выпил. Когда он оклемался, Агни спросила:

— А почему первосвященник путешествует в почтовом фургоне?

— Инкогнито, — ответил за него гигант.

— У первосвященника много врагов?

Везави криво усмехнулся.

— У первосвященника слишком много собутыльников.

Гевент смерил его взглядом, кислым настолько, что от него свернулось бы молоко, и постучался в перегородку, разделяющую старика с возницей:

— Скоро трактир?

— Километров тридцать ещё, — ответили снаружи.

Первосвященник, чертыхнувшись, забился поглубже в угол.

— А что забыла девочка со своим дружком в почтовом фургоне? — без всякого интереса спросил Везави.

— Едем повидать мир! — рефлекторно соврала Агнесса.

Гигант усмехнулся и, надвигая на себя плащ, задумчиво заметил:

— Путь к графу неблизкий, советую придумать что-нибудь поинтереснее.

Трактир, возле которого остановилась карета, носил радостно-идиотское название «Звонкие бубенцы» и представлял собой пару домиков разной степени разваленности, отмежевавшихся от окрестных лесов кривоватым частоколом.

Попутчики Агни, вяло переругиваясь, пошли перекусить. За ними, убедившись, что коней поменяют, отправился и почтальон. В карете остался лишь мирно дрыхнущий Ликон, которому в отсутствии конкурента досталась вся скамья целиком. Ведьма же застыла в нерешительности. Урчащий живот и промёрзшие ноги требовали еды и тепла, а упрямый разум не хотел попрошайничать. Выход из патовой ситуации нашёлся практически сразу.

Примерно в этот момент ей на глаза попался прихрамывающий конь, которого силком и руганью пытался вытянуть конюх. Хмыкнув и поудобнее перехватив сумку с лекарственными травами, ведьма направилась к нему.

Осмотр и беглое лечение местной живности заняли около получаса, после чего Агни под довольное ворчание трактирщика получила большущую тарелку рагу со здоровым разваренным куском мяса, кружку с чаем и пожелание заезжать почаще. Гевент с Везави расположились в самом углу, и, судя по лицу первосвященника, с алкоголем ему ничего не обломилось. Помимо этого, в трактире сидела ещё троица каких-то мужиков, по всей видимости, проезжих.

Поев, Агни почувствовала себя так хорошо, словно не спала всю ночь в неудобной позе. Ещё чуть посидев в тепле и попросив себе полбулки хлеба и воды для Ликона, который, проснувшись, точно захочет есть, она оправилась вслед за остальными на выход. Везави, убедившись, что с фургоном всё в порядке, усадил Гевента вовнутрь, а сам отправился на козлы. Агни, которую от хорошей еды потянуло в сон, отправилась в фургончик и сама не заметила, как уснула.

Разбудил её резкий толчок, вызванный остановкой. Гевент в своём углу непонимающе вертел головой, снаружи раздавалось конское ржание и какие-то крики. И только Ликон продолжал тихо сопеть, полностью отдавшись снам. Чувствуя неладное, Агнесса выскочила наружу.

Картина была всё той же: узкая полоска тракта и массивный, запущенный лес вокруг. Перед каретой стояла та самая троица, которую Агни видела в трактире, все с арбалетами в руках. Вперёд как раз вышел один из мужиков. Он громогласно, под смешки своих подельников объявил:

— Это таможенный досмотр, отдавайте ваши денежки и езжайте себе дальше!

Гевент, так же вылезший из фургона, поднял руки в миротворческом жесте и, как на молебне, провозгласил:

— Господа, давайте не будем столь требовательны друг к другу. Не златом единым…

— Ентить меня, ты шо, священник? — прервал его один из грабителей.

— Эээ, ну да, — пожимая плечами ответил Гевент.

— Тут вам не месса, святой отец, а ограбление! Гоните ваши денежки и езжайте себе с богом!

— А если нет? — раздался голос Везави с козел.

Гевент поник и тихо сказал:

— Ну вот, теперь он всех убьёт.

Агни непонимающе к нему повернулась, но первосвященник не той рукой перекрестил нападавших, вздохнул и уполз обратно в фургон. Раздался грохот — это Везави спрыгнул на землю. Неторопливо вышагивая, он направился к предводителю «таможенников». Тот вскинул арбалет и предупредил:

— Но-но, ещё шаг и выстрелю!

— Ну стреляй, — пожал плечами гигант и сделал шаг.

Звякнула тетива, Везави с нечеловеческой реакцией вскинул руку, словно ловил назойливую муху, и схватил летевший в него болт. Гигант пренебрежительно раздавил его рукой.

— Я засуну тебе этот арбалет туда, где никогда не светит солнце, — надвигаясь на главаря, сказал он и уточнил. — Широкой частью.

Остальные, увидев это, как по команде разбежались кто куда, оставив старшего отдуваться.

— Ты кто такой? — пятясь назад, с ужасом в голосе спросил тот.

— Убийца, — мрачно ответил гигант.

— Э, позвольте уточнить, убийца кого?

— Всех, хах, особенно тех, кто стоит на моём пути, — со смешком добавил Везави и откинул плащ, явив всем вокруг обильный арсенал средств достижения этой цели.

У главаря окончательно сдали нервы. С мольбой в голосе он обратился к Агни:

— Девушка, остановите его! Он же нас всех убьёт!

— Вы ж грабители, — пожала плечами ведьма, — чего вы ожидали?

— Обычно всё совсем не так! — упираясь спиной в дерево позади себя, ответил «таможенник». — Нам отдают деньги и все расходятся с миром! Я и стрелять-то не умею, с двух шагов в древо мажу!

— Профессиональный риск.

— Хе-хе, — рассмеялся Везами, — а ты остра на язык, девочка.

— Я ведьма, — поправила его Агни.

Гигант, наконец, прижал главаря к дереву. Тот, кажется, попытался изменить своё агрегатное состояние и просочиться сквозь него, но лишь испортил белый снег под собой.

— Всё отдам! Деньги, оружие, соучастников! Только пощадите! — едва ли не хныча закричал «таможенник».

Везави отобрал у него арбалет и мощными лапищами разломал на мелкие кусочки.

— Чтоб ни тебя, ни твоих таможенников я никогда больше не видел! Иначе, как говорит мой господин: «зависнете тут надолго», — он многозначительно обвёл рукой окрестные деревья.

Главарь затрясся, как лист на ветру, невнятно кивнул и, оставляя за собой инверсионный след, скрылся в лесу.

Из фургона высунулась голова первосвященника. Не открывая глаза, Гевент спросил:

— Всё? Ты уже… закончил? — он, нехотя, открыл один глаз и, осмотревшись, удивлённо воскликнул. — Ты… ты никого не убил?!

— Да. Весь день насмарку.

Везави выразительно сплюнул, возвращаясь на козлы. Почтальон, уже приготовивший кошель и взиравший на происходившее с лицом человека, который теперь видел всё, молча пожал плечами и собрался тронуться в путь. Агни, чуть поразмыслив, подсела к ним.