Данный колодец был тут неким волшебным магнитом. Он тянул сюда, за сотни километров отсюда, огромные табуны быстроногих кобылиц и их жеребят, преследуемых взлохмаченными и пышногривыми айгырами6. Также и тучные, суровые бука7, прятавшие свои сверкающие глаза за грозными рогами, расчищали места у водопоя, своим неторопливым и размеренным коровам и их, беспокойно оглядывавшимся вокруг, в неком недоумении, телятам. И только верблюды, вечные странники пустыни, на далеком горизонте, как миражи, «таяли и вновь возрождались, словно фениксы»…
Через пару-тройку часов, после полуденного водопоя и отдыха, все былое столпотворение, сравнимого разве что с вавилонским8, вмиг, как по чьему-то велению, как сон, исчезало. Ничто вокруг не предвещало былого, буквально перед глазами, происходившего сказочного спектакля. То, был оазис, в своих законах и правилах, созданный человеком среди бескрайних песков Арала; песков, которых обнажило море, песков, которых она нам оставила, как оплату за неблагодарность.
Не сумевшие сберечь Море, как свою Мать-Кормилицу, ее Дети, оставшиеся одни, кто как мог, сейчас, пытался выжить и устроить свою жизнь.
До вышеупомянутого пастбища от совхоза Акбасты, было 80 км. На пастбище находилось всего три дома. Их семья постоянно там проживала и их дом, в сравнении с другими, был самым большим. Те другие дома были чуть поменьше и часто пустовали. Хозяева их возвращались к ним, только в конце зимы, когда уходили сильные морозы, стада животных, по велению самой Матери-Природы, начинала пробуждаться, беспокоиться и требовать Движения. Туда, куда неосознанная сила природы тянет их Жить, чтобы материнским молоком заложенный им, Духом Степи инстинкт, мог бы быть передан следующему поколению.
Когда же, все соседи собирались на пастбище, тысячи животных, ведомые кричащими погонщиками, оживляли некогда застывшую в оцепенении Степь, и она невольно превращалась в нечто бурлящее и клокочущее. Позже, когда все успокаивалось и затихало, люди собирались за богатым дастарханом9, рассказывали свои новости и истории. Звучала домбра10, полным казаном варилось мясо, кто-то пел, а кто-то импровизировал в танцах. Все, кто млад и стар, смеялись и радовались. Дети, держа в своих ручонках, кто игрушку, а кто-то вкусные угощения с праздничного стола, хлопая своими глазами, слушали разные рассказы. Будь то мал или стар, все они должны были присутствовать, в эти несколько дней, на этих мероприятиях. Ведь их было всего три дома, но встреча их была, как встреча родных и близких людей!
Столь родная для всех Степь, не смела не объединять сердца близких и истосковавшихся по встрече людей.
По казахским меркам их семья была небольшой. Всего их было пятеро. Это мама, папа, трое сыновей, включая его. Он был поздним, долгожданным и младшим ребенком. Еще, будучи молодым, он привыкал самостоятельно справляться с домашними порученными работами.
Сейчас же, во время своих зимних каникул, приехав со своей школы-интерната, что был расположен в городе Аральске, и, участвуя в этом грандиозном для него событии, он пребывал в оцепенении и впитывал все происходящее, не упуская каждую мелочь из виду.
Новые услышанные интересные истории, связанные с животными и людьми, увлекали его в страну сказок и былин, где великие и могучие казахские батыры11 сражаясь с злыми великанами и пери12, непременно их побеждали; где их тулпары13, в неистовой воле, мощно вдыхая своими ноздрями воздух, несли своих наездников на благородную битву со Злом.
В первые дни, по возвращении домой на каникулы с интерната, он уставал от домашней работы. Ведь на подворье у них было много живности и жизнь тут кипела. Советуясь, каждый раз, с мамой, по тем или иным возникающим вопросам, он сильно привязывался к ней. Мама рассказывала ему, в минуты отдыха, разные истории и небылицы, а он старался слушать их и, как искусный художник, который своими мазками мог вмиг менять перед ним стоящую картину, дополнял их своими фантазиями. Она же, в те минуты, после того, как он перебивал ее, грозилась больше не рассказывать эти истории. Он, ехидно вымаливал у нее прощения, на что оба потом долго, вместе обнявшись, смеялись.
Порой Адилю казалось, что его отец, всегда устающий от своей работы, невольно забывал спросить о нем у мамы. Но это было не так. Ион, каждый раз, возвращаясь домой, всегда думал о нем. Часто его папа, всегда после работы, дома, ложился облокотившись на подушку, стараясь быстро просмотреть редко приходящие им сюда газеты. Позже, не снимая своих очков, там же и засыпал. Но в минуты, когда они с его мамой оказывались наедине, при каждой появлявшейся возможности, он долго расспрашивал ее. Для него важна была каждая деталь, каждая мелочь. Она догадывалась о том, насколько сильно ее муж любил своего кенже14, что всячески старалась это его отношение к нему, передать Адилю. Но она, как мудрая жена чабана еще и знала, насколько их тяжелая работа, каждодневная борьба за выживание, делает их, людей важной профессии, суровыми и немногословными. Именно такими и были его отец и старшие братья.
И только, в дни, когда они все вместе собирались дома, хлопоча над угощениями для своих мужчин, все проблемы у нее исчезали сами с собой. В те моменты, она была, как никогда счастливой в жизни!
Отец и его братья работали в селе и были уважаемыми людьми. Мама также числилась там, но уже была сторожем, прикрепленным к своему мужу. Зарплата была у ней, порядка 70 рублей. У них, в ведении, была одна отара овец в количестве 700 голов, не считая там же своих, порядка пятидесяти овец. Зарплата выходила из расчета 0,45 рублей за одну овцу, которых они пасли и этого более или менее их семье хватало. Также, в ведении было два табуна лошадей, за которых уже отвечал средний брат Адиля. Старший брат работал водителем в селе и, зачастую, на своем Газ-52, по различным поручениям, ездил по дальним селам, и, только изредка, в районный центр.
Каждую неделю к ним приезжала автолавка, в которой всегда сидел за рулем, а можно сказать, что и восседал, весь пропахший от сигарет, огромный, из-за выступавшего вперед живота, дядя Озык. Он привозил различные продукты питания и одежду. Любивший он, всегда вкусно поесть, тот казался для Адиль, как неким человеком из другого мира. Его неуемное желание съедать все то, что ставилось перед ним, смешило всех.
Как-то однажды, на автолавке приехал другой водитель. Расспросив его тогда, родители узнали, что дядя Озык вышел уже на пенсию. Это новость, тогда очень сильно расстроила отца.
Ни разу не случалось, чтобы данная машина-автолавка, могла не приехать в установленные дни. Десятки дальних юрт, каждую неделю ждали ее и она непременно к ним добиралась. Бывали случаи, что из-за поломок на дороге, машину на своей тяге, развозили по дальним юртам чабанов, проезжавшие сельские трактора.
Никто из живущих и работающих в тяжелых условиях людей и их семьи, тогда не могли остаться без внимания и помощи от государства. В благодарность же и люди, как могли, работали самоотверженно и достойно.
И не было в великой казахской степи людей, кто мог бы не осилить все те невзгоды, что им накладывала, на их могучие плечи, их Судьба.
Один раз в месяц, старший брат, привозил домой, как выпадала возможность, съездить в районный центр, для мамы и младшего брата, вкусные конфеты в виде белых миниатюрных подушечек и различные по форме и вкусу печенья. Но иногда он привозил и несколько железных круглых коробочек, где там были россыпи, как драгоценных камней, вкусные цветные конфеты монпансье15.
