– Ты издеваешься? – я неожиданно для самой себя повысила голос и испуганно огляделась по сторонам.

– Нет, – уже серьёзно ответил Кирилл. – Вы на какое-то число договорились?

– Я должна подумать и позвонить ей.

После короткой паузы я решила, что пора сворачивать разговор:

– Ладно. Чтоб не оттягивать, давай я ей завтра позвоню и скажу, что смогу послезавтра.

– Ну вот и хорошо. А там, может, Кате в роддом приспичит, так что тебе и переживать не о чем будет, – Кирилл заметно повеселел.

– Как ты так можешь? – я не сдержала своего возмущения.

– Я и не так могу. Тебе ли не знать? – он вплёл в голос интригующие нотки, намекающие на интимный характер высказывания.

Иронии и скользким шуткам его не было предела, и я поспешила проститься:

– Увидимся. Пока.

Я сбросила вызов.

За эти два дня ничего экстраординарного не произошло, благо и беременность моей пациентки шла по плану. Так что наш ужин должен был состояться, и я уже ехала в ресторан, который мне накануне обозначила Екатерина.

Когда я оказалась перед входом в торгово-развлекательный центр, на втором этаже которого и должна была состояться наша встреча, Кирилл с Катей уже ждали меня на улице. По лицу Екатерины я поняла, что поездка и относительно поздний выход из дома дались ей нелегко, но она всё равно держалась бодро и пребывала в приподнятом настроении. На ней как всегда было очень женственное платье, только в этот вечер наряднее, чем те, что я привыкла на ней видеть, а на ногах кожаные туфли без каблука. Я в очередной раз подметила, какая же она хорошенькая! Затем обратила внимание на её причёску: волосы были собраны вверх и уложены так аккуратно, что пряди и локоны казались объёмными, но не громоздились на голове, а располагались очень компактно и симметрично. Для меня было несколько непривычным видеть свою пациентку в таком образе, ведь обычно она приходила ко мне с распущенными волосами или собранными в хвост. Нельзя было не заметить, что Катя, старавшаяся не пользоваться косметикой во время беременности, в чём сама мне призналась, сегодня слегка подкрасила ресницы, а на её губах играл светом бледно-розовый блеск для губ. Разглядывая Катю, пока подходила ближе к супругам, я решила, что правильно сделал, когда всё же согласилась с ними увидеться – в том, что этот вечер много значит для неё, не оставалось никаких сомнений.

Кирилл выглядел неизменно безупречно: светло-серая рубашка, тёмно-серые брюки с идеально отглаженными стрелками и до ослепительного блеска начищенные лаковые туфли, сочетающиеся с таким же чёрным ремнём.

Поприветствовав друг друга и вежливо поинтересовавшись, кто из нас как добрался, мы поднялись на нужный этаж. Оказалось, что Катю в лифте начинало мутить, и мы шли по лестнице. Кирилл очень бережно поддерживал её за руку и спину, терпеливо останавливался, давая ей время передохнуть. Я в это время старалась отвлечённо рассматривать обстановку вокруг и сообщила, что ещё ни разу не была в этом ресторане. Кирилл в ответ стал нахваливать кухню и рассказал, что многие деловые встречи с его участием проходят именно здесь.

В течение вечера, который продлился чуть больше часа, Катя, как и предполагал Кирилл, делилась со мной ходом обустройства детской, с удовольствием хвалилась, какие эксклюзивные игрушки, бельё и комплект для выписки из роддома ей удалось купить. Кирилл почти не участвовал в разговоре: он поминутно заглядывал в телефон, писал какие-то сообщения, а пару раз отлучился поговорить. В эти моменты Катя смотрела на него с лёгким укором, но вслух замечаний не делала. Я же за весь разговор отделалась несколькими фразами, увлечённо орудуя в своей тарелке столовыми приборами. Во-первых, еда действительно была очень вкусной, а я – голодной. Во-вторых, мне было искренне интересно слушать Катю, которая рассказывала так вдохновенно, что даже я зарядилась её энергией от подготовки к новой жизни, точнее к двум, одна из которых должна была вот-вот появиться на свет, а другая – начаться в её доме. Время от времени Катя опять принималась меня благодарить за то, что я сделала для их семьи, а также за то, что приняла приглашение. Я уже не перебивала её (это было бесполезно) и просто молча принимала похвалу и слова признательности в свой адрес.

За компанию с супругами, которые пригласили меня на ужин, я не стала пить алкоголь, а заказала себе чай и пока пробовала его на вкус маленькими глотками, продолжала слушать полную надежд и радостных предвкушений женщину. А на душе у меня становилось грустно… Я анализировала каждое её слово и пыталась понять, предчувствует ли она отнюдь не радостные изменения, которые грядут в её семье, и просто старается прятать свои опасения за счастливыми эмоциями, или же она на самом деле полна веры в безоблачное будущее своего брака и ожидания того, как статус родителей придаст им с мужем новых сил, подарит долгожданную гармонию их отношениям и сделает их семью по-настоящему полной и нерушимой.

Ненадолго я перевела взгляд на Кирилла. Мне хотелось понять, чего он ждёт от рождения своего ребёнка: новых горизонтов семейной жизни, стимула к налаживанию отношений с женой или же окончательного освобождения от двоякой ситуации, которая тяготит его уже не один год. Но по выражению его лица и сосредоточенному взгляду, который был устремлен в экран телефона, я не смогла ничего прочитать. Мне даже показалось, что он совсем не слушает жену или же не вникает в её слова.

С каждой минутой мне всё острее становилось не по себе. Вечер в компании людей, с одним из которых я (в паре с другим) так или иначе была неискренна, хоть и придумала этому тысячу оправданий, тяготил меня. Не допив чай, я отставила чашку в сторону и обратилась к Кате и Кириллу:

– Мне было очень приятно провести этот вечер с вами. Ещё раз хочу сказать, что я очень рада за вас! Катя, думаю, мы ещё увидимся на приёме.

– Да, хотя бы раз, – Катя рассмеялась, трогательно погладив себя по животу.

– Спасибо за ужин, за приятное общение! Но мне уже пора, – я демонстративно посмотрела на свои наручные часы.

Тут Кирилл, до чьего слуха наконец-то долетели отголоски разговора, убрал телефон в карман и изобразил на лице заинтересованность.

Катя же выглядела разочарованной:

– Как? Уже?

– К сожалению, время летит очень быстро, – я пыталась показать, что только обстоятельства – предстоящий рабочий день – заставляют меня прервать наш приятный ужин.

– Мы тоже пойдём? – Кирилл посмотрел на жену.

– Ой, я думала, мы ещё посидим… – Катя улыбнулась мужу, а потом стала смотреть по сторонам, пробегая взглядом по столикам, занятым другими посетителями, по снующим по залу официантам. – Тут такая музыка хорошая. И у меня что-то разыгрался аппетит.

– Что ж, вы оставайтесь, тем более такая обстановка приятная, – я встала и потянула ручку сумки, висевшей на спинке стула. Потом слегка наклонилась в сторону Кати и добавила: – Только не переутомляйтесь.

– Я бы хотела, чтобы вы тоже ещё побыли. Но раз пора уже… Я понимаю, – Катя продолжала улыбаться такой лучезарной улыбкой, что я не могла не улыбнуться ей в ответ.

Тут Кирилл проявил учтивость:

– Как вы доберётесь?

Я повесила сумку на плечо и ответила:

– Вызову такси. Я живу совсем рядом, минут десять на машине.

Объяснять не было нужды, Кирилл и без того был в курсе, куда мне предстоит ехать, но я хотела придать нашей с ним беседе максимально беззаботный тон.

Катя вдруг оживилась и легонько схватила Кирилла за руку:

– Мы же на машине, Инга Леонидовна, не нужно такси. Кирилл отвезёт вас, куда скажете.

Я чуть не замахала на неё протестующе руками, но постаралась отказаться как можно спокойнее:

– Зачем такие беспокойства? Я доберусь очень быстро. Не переживайте. Наслаждайтесь вечером и до встречи!

Катя не унималась:

– Никакого беспокойства! Кирилл тоже быстро вас довезёт и вернётся.

Кирилл посмотрел на неё озабоченно:

– А ты как тут одна?

– Инга Леонидовна ведь сказала – десять минут. Ты максимум через полчаса вернёшься, а я пока себе что-нибудь закажу. И тебе, если хочешь.