«Надо что-то сказать! Надо подпитать надежду людям!» – скомандовал я себе. Беда в том, что сведений было совсем мало, и найти сильных врагов астеков мне не удалось.

– Есть такие, – неспеша начал я, стараясь выудить из памяти все разрозненные сведения. – Далеко на востоке, дальше и чумбиа, и пантеков живет народ, которых астеки прозвали «разрисованными». Тлапанеками. Они живут и в горах, как мы, и у моря. Так вот, мне рассказали, что горную часть этого народа – мефаа – теночки покорили. Там в горах, добывают драгоценные камни, поэтому наши враги приложили много сил для захвата этих земель. А вот приморскую часть народа – их называют йопи – не подчинили.

Я обвел советников торжествующим взглядом.

– Представляете! И на севере, и на востоке, и на западе – всё покорили астеки! А этих йопи – не смогли!

– Они, наверное, очень могучие воины? – спросил меня Теплый Ветер.

Словно, ребенок смотрит на тебя своими наивными глазами и просит подтвердить, что Дед Мороз существует…

– Я… Я точно еще не знаю. Но мы собираем сведения. Возможно, нужно послать наших людей в те земли и выяснить точно. Но, в любом случае, в качестве союзников «разрисованные» нам не помешают.

Народ слегка повеселел.

– Конечно, не помешают! – бодро выкрикнул Желтое Лицо, моя несостоявшаяся Третья Рука. – Но я бы предпочел пурепеча – мы хорошо знаем, на что они способны, да и поближе эти рыбоеды.

Рядом что-то неразборчиво, но явно зло пробурчал Черный Хвост. Уж он-то, переживший страшный плен, точно ничего хорошего о пурепеча сказать не мог. Но сдержался. Понимает, что сейчас нам любой союзник пригодится.

– Да, – чуть севшим голосом согласился я с Лицом. – Войско пурепеча нам бы не помешало…

– Ну, ничего, скоро Голодное Дитя до нас доберется! Уж Змей-то поможет!

И вот на этой фразе – на банальном присловье – я сломался. Потому что…

Потому что вот уже третий месяц я ни разу не слышал голос Желтого Червяка в своей голове. Наглухо. С того самого дня, как в Уекахуа появилась армия астеков – Золотой Змей смолк и больше ни разу не давал о себе знать.

Я ведь даже не сразу понял это. Не до того, знаете ли, было. Бежали домой – только пот на бегу смахивали. А потом – я с удивлением понял, что уже много дней не слышу едких замечаний голосом нупогодишного волка. Вообще! Никогда такого не было… и вот стало.

Я с удивлением понял, что не просто привык к нашим шизофреническим диалогам. Мне их не хватает! Не хватает единственного в этом мире собеседника, которому я могу открыться полностью. Могу всё рассказать, и он поймет! Нахамит, конечно, как всегда, но поймет!

И больше этого не было. В Излучном я два дня по нескольку часов сидел у идола, выманивал бога на беседу. Тщетно. Потом начал даже сам с собой диалоги вести. Но это было совершенно не то.

А еще… Нет, я прекрасно понимаю: мой бог – это всего лишь я. Всего лишь частичка меня, которую сунул мне вдогон загадочный Месроп. Или она всегда была во мне? Или вообще всё наоборот… В любом случае, живя среди мистически мыслящих людей, невольно и сам начинаешь также мыслить. Вот я и мыслил: а не случайно ли это? Почему бог замолчал именно сейчас? Именно тогда, когда вокруг всё рушилось! Когда он так мне был нужен!

И Красный Хохолок этот с его ежедневными воплями. Бог заснул! Бог, открой глаза!.. Как будто он что-то чувствовал. Знал?

Земля тебе пухом, неистовый одноглазый жрец. Ты мне точно уже ничего не объяснишь.

– Совет окончен, – глухо произнес я, ссутулившись и глядя в землю. – Все ступайте к своим людям.

– Налево! Да, налево же! – орал командир пятерки черных, вздувая вены на толстой шее. – Нет! Не сейчас! Ровно, когда командую! Дурачина мастеровая, весь смысл в том, чтобы повернуть вместе! Понимаешь? Чтобы строй оставался! Оставался! Неколебимый! Строй!

Последние три слова командир сопровождал ударами тренировочного копья по щиту горе-новобранца. Перед пятерником стояли двадцать воинов… нет, человек. Потому что кроме родной пятерки командиру для обучения передали часть ремесленников и несколько носильщиков. Разумеется, у разношерстной компании выходило плохо. Да и сам командир выглядел не очень опытным в обучении – вот и началось.

Я стоял чуть выше, на взгорке, в тени кустарника, и тренирующиеся меня пока не замечали. Пятерник орал уже довольно давно, досталось многим. Видимо, в его вселенной эффективность обучения была прямо пропорционально связана с громкостью его воплей. Только вот, если крестьяне и носильщики реагировали на это покорно, то мастеровая братия, воспитанная Лучом Света несколько иначе, не собиралась терпеть.

– Не ори на меня! – ремесленник стукнул щитом по земле (кажется, он целился в ступню своего командира, но тот вовремя убрал ногу). – Не можешь, нормально объяснить, не пытайся! Откуда я знаю, когда именно нужно поворачивать?

Встретивший отпор черный моментально набычился, костяшки его крепких пальцев побелели на древке тренировочного оружия.

– А ну, цыц! Просто делай, что говорю! Не получилось – исправляй! Будь, как все!

Интересно, это официальная методология тренировки в Черном воинстве? Если да, то надо побеседовать с Черным Хвостом – как-то не очень эффективно получается. Вон, на ремесленниках уже не работает. Эти ребята привыкли, что сначала надо понять. А потом повторить.

Внизу конфликт разгорался не на шутку. Мастеровой тоже разгорячился, стал кричать. Что черный ему – никто. У него, мол, свои командиры есть. Пятерник совсем потерялся: неподчинение не вписывалось в его картину мира. Он понимал, что надо карать и прямо сейчас. Однако, к «бунтовщику» уже пристраивались его собратья по ремеслу. И все они были вооружены, хоть тренировочным, но оружием!

Пора вмешиваться. Я выбрался из тени и принялся спускаться по камням, по возможности, не теряя величественного вида. Бузотеры заметили владыку и быстро стихли. Но сопели, как паровозы.

– Очень хорошее время для ссоры, – я решил выбрать модель поведения Будды. У каждого из конфликтующих имелась своя правда, так что орать и карать будет неправильно. Попробуем пристыдить. – Просто лучшее время. Ваша страна захвачена астеками. В ваших домах поселились враги. А вы, вместо того, чтобы сплотиться, грызетесь друг с другом. Вот астеки порадовались бы, узнав об этом.

Я говорил тихо, спокойно, медленно. С легкой грустью в голосе. Немного театрально получалось, но для данной местности пойдет. Спорщики стояли, как нашкодившие мальчишки, и ковыряли землю носками сандалий.

– Помогайте друг другу! Ты, – я указал пальцем на командира черных. – Считаешь его плохим воином. Но ведь так и есть! Этот человек никогда не учился тому, чему ты учишься уже годы. Ему трудно понять. Прояви терпение, удели ему больше внимания.

Палец перешел на ремесленника.

– Ты считаешь, что тебя учат плохо? Помоги воину делать это лучше! Добрый совет никому не помешает. Расскажи, как учат у вас, в Ка-Бэ. Вдруг поможет?

Рука опустилась.

– Помогайте друг другу. Сегодня это ценно, как никогда. Иначе, как мы вернем наш дом?

Вроде бы вышло неплохо. Хотя, сама по себе ситуация печальная. Люди раздражены, люди теряют надежду. Сидение в горах убивает дух. Двух месяцев не прошло, а всё вокруг расклеивается, разваливается. К тому же, снабжение всё хуже. Приходится даже продавать запасы меди. Но это можно делать только на юге, в Толимеке, где и спрос есть, и угроза быть пойманными ниже. Только вот через горы много товара не перенесешь.

– Владыка, Мониехвостый пришел.

Я скорчил гримасу. Вождь приютивших нас оцколи носил длинное и замудренное имя, которое трудно было адекватно перевести. Лучше, что мы смогли подобрать – Молниехвостый. Разумеется, он был не рад такому соседству, но вождь был падок на подарки, и этим мы пользовались.

– Надо подсобрать шкатулочку всякой мелочевки, – распорядился я, прежде чем двинуться на встречу.