— Кто вы?

— Неужели ты меня совсем не узнаёшь? — мужчина не удивился.

— Нет, — мотнула головой Анна.

— Ну а сейчас?

Мужчина снял цилиндр и Анна взвизгнула. Голова у незнакомца была полностью лыса, а на лбу красовалось слово — “Ангел”.

— Узнала меня? — засмеялся он, показав оскал.

Свет от фонаря падал прямо на татуировку, голая потная от жаркого цилиндра голова сверкала. Анна узнала мужчину, правую руку Одноглазого Алана, кровопийцу, которого боялись товарищи по шайке. Именно он выполнял тяжёлую работу, когда об этом просила Анна.

— Да, — пробормотала она.

Разбойник невесело посмотрел на Анну.

— Конечно, моё клеймо меня быстро выдаёт. Без него я бы никем для тебя был. А вот тебя, Анна, не узнать — ты так выросла и, — он причмокнул, — бояться меня стала.

Лицо Анны так и застыло в страхе, когда она вспомнила знакомого. Ангел еле сдерживал смех, раньше он такой её не видел. Мужчина ласково положил руку на плечо Анны.

— Да ты не пугайся, давай присядем, поболтаем. Это ж надо — встретиться спустя десять лет!

Анна и Ангел присели на порог. Разбойник был грозен, но дружелюбен. Он был рад встрече с Анной, их ведь много чего связывало.

— Тяжело нам пришлось после твоего ухода, — он вздохнул. — Алан в тот же день запропастился, больше ни кто из нас его не видел, а наша братва распалась через два месяца. Без главаря Алана не смогли прожить вместе, себя чуть не закололи, деля захваченное.

Анна хотела вырваться из рук Ангела, но он не отпускал её и обнимал её как подругу.

— Как без нас ты жила? Нашла себе других подручных?

— Нет, — отрезала Анна.

— А что так? Никто больше не хотел работать на клопа? Или ты затрусила нас, разбойников? — преступник ловко подмигнул ей глазом.

Анна наконец-то смогла освободиться от руки Ангела, но разбойник не собирался её удерживать, как пленницу.

— Знаешь, Анна, а я семь лет назад женился. Ну как сказать женился… жить стал вместе с женщиной, двоих детишек заделал. Не такой я плохой человек, ангелок, — сказал тихо он.

Анна разинула рот, Ангел улыбнулся и прошептал ей на ухо:

— Через три года я их зарезал. Не помню даже почему, надоели и всё, — он увидел напуганное лицо Анны. — А что здесь такого страшного? Они мне спать не давали, что жена, что дети! Надо же жизненные преграды устранять, сама говорила.

Разбойник заржал, но Анне было не до смеха. Она вскочила с порога и хотела бежать прочь, но куда? Разбойник поднялся вслед за ней, татуировка поблёскивала при тусклом свете. Анна узнала в нём себя: слова и внешность говорят об одном, поступки и душа о другом.

— Анна, мне нужны деньги. Какие поручения? Кого прибить, кого убить? — деловито заговорил Ангел.

— Пошёл прочь, — огрызнулась она.

Разбойник недовольно присвистнул:

— Повторяю, мне нужны деньги, с твоего кошелька я хорошо зарабатывал. Ты выросла, недоброжелателей у тебя ещё больше появилось, склоки у вас стали жёстче и сильнее, чем из-за каких-то обзывалок. Ты для меня золотая жила.

— Я сказала понятным языком, — громко проговорила Анна. — Я тебя не желаю знать.

Разбойник хмыкнул, он быстро оказался возле лица у её и заломил ей руки, развернул спиной к себе. Держал он Анну одной рукой, вторая ловко достала маленький самодельный нож и подложила к горлу Анны.

— Если ты отказываешься заключать со мной сделку и платит по-христиански за добросовестно выполненный труд, — хихикнул он, — то придётся забрать денежки у тебя силой.

Анна вырывалась, пыталась как-то ущипнуть разбойника, наступить ему на ногу, чтобы отвлечь внимание и убежать, но Ангела такими фокусами было не провести. Он, не выпуская нож, обшарил карманы и платье Анны, заглянув во все его места. Но из денег у неё ничего не было.

— Хорошо, поступил по-другому. С этой секунды ты — моя пленница. Отец за тебя хорошо заплатит, мне бы только разузнать, где ты живёшь и написать письмо твоему папане, — сказал Ангел. — Да, я теперь умею писать, любимая жёнушка научила.

— Отпусти меня. Ты за меня ни су не получишь, мой отец давно мёртв.

— Плохо. Но мама, жива? Если и мамаша у тебя померла, то к опекунам твоим заявлюсь, такую богачку никто на улице не бросит.

Ангел толкнул Анну вперёд, она попыталась убежать, но запуталась в своих же ногах.

— Помогите! На меня напали! — закричала она.

Но из дома, где недавно была Анна с революционерами никто не вышел. Кто-то всё же стоял возле окон, но люди просто наблюдали спокойно за похищением. Юноша, телохранитель Анны, улыбался.

— До тебя никому нет дела. Не в тот круг пришла, разве не поняла? Зачем голос срывать? Много лет ты жила на вершине мира, но пора потесниться. Теперь ты ничтожество, а я герой революции.

Сжав посильнее руки Анны, Ангел повёл её по тёмному переулку. Анна отчаянно пыталась вырваться. А рядом не было ни кого, кто мог бы ей помочь. Братья-революционеры бросили её, друзья Пьер и Ричард исчезли.

— Помогите! Помогите! — взмолилась Анна. — Экене!

Экене всегда появляется неожиданно и во всех местах, он вездесущ, он освободит её.

Но, видимо, не на сей раз. Экене приходит, когда его не ждёшь.

— Ты смотри не выворачивайся. Ты же не хочешь умереть от руки ангела? — сказал разбойник, смотря на тщетные попытки Анны освободиться. — Выдумала мне тоже, пойти на баррикады. Принципы появились другие? Это всё бред. Я на революции не из-за принципов, а из-за выгоды. Убьют на моих глазах повстанца — обворую его, убьют солдата — мимо него не пройду тоже, оставит кто-то кошелёк — прихвачу его себе.

Холодный нож касался шеи Анны, одно неверное движение и оно перережет горло. И тут где-то за домом раздался голос.

— Стой, кто идёт?

Ангел на миг остановился, Анна, не раздумывая, укусила его за руку. Разбойник закричал, и Анна вырвалась. Она, не оглядываясь назад, бежала сломя глаза.

Анна не знала, сколько она пробежала и где оказалась, местность была ей незнакома. Анна присела на землю. Дыхание сбивалось от бега и испуга, сердце бешено дрыгало. Она опустила голову к коленям. Революция для неё закончилась. Даже если она отыщет путь обратно, то товарищи не примут аристократку к себе. Не место ей среди повстанцев, не маркизе свергать короля.

Всё кончено. Хоть осталась жива, и то хорошо.

========== Глава 19. Революция. Часть 6 ==========

27 июля. Шесть часов вечера

Баррикады росли одна за другой. Солдаты прибывали и прибывали, вместе с ними появились всё новые бунтовщики. Двое неразлучных друзей и супружеская чета сидели в одной из баррикад. В руках молодых было по револьверу, мужчина держал ружьё, которое подарил ему кто-то из единомышленников.

— Мы должны попасть на Пале-Рояль. Что толку здесь отсиживать зад? — сказал Пьер.

— Я согласен, — ответил Ричард.

— Идите, — сказал Эмиль. — Мы с женой останемся здесь. Всё вертиться в центре города, но кто-то должен охранять тылы.

Пале-Рояль была заполнена толпой молодых людей. Они что-то голосили, мальчишки пытались забрасывать камнями солдат, которые сохраняли терпение. Атмосфера волнения, всеобщего негодования и не наступившего взрыва кружила Пьеру голову. “Не зря я пришёл на революцию. Борьба — вот моя стихия”.

И тут раздался выстрел.

Пьер не видел, кто первый нажал на крючок — солдат или бунтовщик. Но один выстрел привёл всю смесь гнева и злости, буйства и страстей в движение. Солдаты открыли огонь. Они не щадили ни кого: ни женщин, ни детей, которые рад любопытства и желания быть похожими на отцов забрели на площадь. Пьер разглядел среди восставших давнего знакомого Фабиана Жубера. С яростью тигра он набросился на гвардейцев, крича им след “Я отомщу вам за смерть моей жены!”. Но тут же был уложен их пулями.

— Стойте не стреляйте! — закричал Ричард, выбежав к солдатам.

Пьер со всей силы схватил друга за плечо, разорвав ему рукав одежды, и спрятался с ним за стену дома.