Младший брат. Он же военный.

“Хорошо, что не заехал домой. Брат бы точно меня не одобрил”.

И Ричард прибавил скорость.

***

Дом Лаванье славился и раньше своим шумом. Смех, громкие голоса молодого хозяина и его друзей, постукивание молотков не затихали ни на день. Но сейчас оттуда доносилась брань и угрозы. Было понятно только одно — сын взял родителей в заложники.

— Дени, я тебя сейчас выпорю как противного мальчишку! Живо открой нам дверь! — закричала Бертина.

— Жена, отойди. Что поделать, придётся выламывать, — раздался бас Эмиля.

Сын быстро преградил проход отцу с молотком.

— Папа, мама, образумитесь! Вы на смерть уходите. Я вас никуда не выпущу.

Эмиль грозно посмотрел на Дениса.

— Уйди прочь. Иначе я по тебе заеду молотком.

И он замахнулся на Дениса. Отец был в несколько раз сильнее молодого сына, но Денис отличался шустростью и изворотливостью. Он быстро увернулся от отцовского удара. Бертина живо заслонила сына.

— Не трогай ребёнка.

И обратилась к Денису.

— Сыночек, пожалуйста, выпусти нас с папой.

— Чтобы вы погибли? Нет, — заявил Денис.

— Мы идём защищать родину. Настоящие мужчины за это дело должны погибать, — пробурчал Эмиль.

— А что тогда мама там забыла? — бросил Денис.

— Я разделяю убеждения твоего отца и будут стоять с ним до конца. Если надо будет — мы погибнем. Если надо будет — мы убьём ради своей родины, — ответила Бертина.

Денис смотрел на родителей с ужасом. Когда они стали такими? Они часто бросали гневные выкрики властям, что кто мог подумать, что добродушные сапожники Эмиль и Бертина пойдут против них с оружием.

— Кто вам внушил такую злость?

Отец покосился на Дениса с удивлением.

— Ты, сын. Ты всегда заявлял, что хочешь уничтожить Бурбонов.

— Папа, но это только слова! — вскричал взбудораженный Денис.

— Для нас это не слова, — сказала Бертина.

Она подошла к сыну и прижала его к груди как малыша. Она тихо подмигнула мужу. Пока Денис не отпихнул мать, Эмиль быстро выхватил у ю него ключ. Денис пытался освободиться от мамы, но Бертина заломила ему руки, а поднять или толкнуть мать он не мог и не смог бы. Эмиль открыл дверь и крикнул жене:

— Скорее.

На пороге дома супругов дожидались Пьер и Ричард.

— Рады, что вы к нам присоединились, друзья, — торжествовали оба молодых человека.

Денис разгневанно посмотрел на своих друзей. Юноши хотели поздороваться и пожать ему руку, позвать с собой. Но Денис крепко хлопнул дверью перед носом у них и даже не пожелал удачи.

— Делайте что хотите. Ваша жизнь, не моя, — донеслось из дома.

***

Шляпка и дамская сумочка небрежно лежали брошенными возле входной двери прямо на пол. Дверь не была закрыта. Серая собачка теребила за руку хозяйку, ей скучно было сидеть в маленькой комнате и хотелось побегать на улице. Но Анна отмахивалась от любимицы. Рядом с ней сидела Софи, которая даже не переобулась в гостях у подруги. Восстание коснулось не только мужчин. Софи с печальным видом смотрела в окно.

— Зачем? Зачем им это всё надо?

— Рано уехал Дэвид, — усмехнулась Анна. — Всё веселье пропускает. Представляю, как расстроится, когда узнает, что в его отсутствие в столице революция без его участия прошла.

И она засмеялась.

— Анна, хватит веселиться. Твои друзья отправились убивать и умирать, — нахмурилась Софи.

— Больше не буду, подруга. Просто уже скучать я стала по Благородному бабнику. Он любит такие авантюры. Слава — вот истинная невеста и жена Дэвида.

Но Софи и не думала о Дэвиде Бассе, который мирно сейчас едет в порт. Она думала только о Пьере с Ричардом.

— Какие эти мужчины дураки. Им только воевать надо. Все проблемы только кулаками да оружием могут решать.

— А как им ещё сражаться за свои идеалы? — возразила Анна. — Пьер, Ричард, супруги Лаванье и остальные не министры. Только с помощью оружия им приходится добиваться справедливости. И я на их стороне. Я за Республику. Тоже бы хотела пойти с нашими ребятами воевать. К чёртовой матери монархию, пусть эти роялисты вытирают сраную задницу своими ордонансами.

Софи не могла сдержать улыбку.

— В тебе многое изменилось, Анна, но ругаешься ты по-прежнему без стеснения.

— От этого меня уже не отучить никогда. Слишком долго общалась со своеобразными личностями. Зато я не ограничена цензурой, — заважничала Анна.

Подруга засмеялась. Но страшные мысли быстро залезли в голову. Увидит ли она снова Пьера? Жерара? Он же служит в королевских войсках. Если дело дойдёт до оружия со стороны повстанцев, то и ему придётся воевать. А может быть, его заставят первым нажать на спусковой крючок ружья.

Общение Жерара и Софи прекратилось сразу после ареста Омбредье. Он перестал навещать подругу, Софи сама искала встречи с ним. Но у Жерара при виде неё тут же находились срочные дела. Однажды Софи пришла к другу поздним вечером, когда друг уж точно должен быть свободен. Но в этот самый миг Жерар вспомнил, что его вызвал командир. Только одно объяснение находила она: друг любит её, но не хочет рушить её счастье с Пьером.

— Да, тяжёлое у твоего Жерара положение, — прочитала подругины мысли Анна. — А вы ведь и виделись последний раз несколько месяцев назад. Избегать тебя он стал, с Пьером хоть попрощаться смогла.

— Замолчи! — вскрикнула Софи. — Умеешь же ты людей расстраивать!

— Я привыкла правду говорить, — насупилась Анна. — Жерар — военный. Ему придётся выполнять приказ, хочет он этого или нет. Такая у них жизнь. И ничего ты поделать не сможешь, если в него или в Пьера с Ричардом пуля попадёт. Не на мятеж с ними отправишься?

Софи молчала. И вдруг резко выпалила.

— И пойду. Там по две стороны сражаются мои близкие, которые за день должны стать врагами. Я тем более врач. Не остановлю эти дуралеев, так хоть свои обязанности выполню.

— И к кому ты пойдёшь? Кого первым делом будешь выручать — Пьера или Жерара?

— Конечно же Пьера.

Она засобиралась. Анна слегка усмехнулась уголком губ, не веря в воинственный дух подруги. Пока Софи пыталась найти нож для защиты, Анна взяла собачий поводок, нужно же выгулять пса, она косо поглядывала на приятельницу.

— А кто говорил, что воевать наравне с мужчинами хочет? — оскорбилась Софи недоверию со стороны Анны. — Или только на словах ты воин?

Слова подруги сильно задели Анну. Она рассердилась.

— Хочешь, чтобы я пошла на восстание? Я пойду. Я помогу повстанцам установить Республику.

Анна наспех оделась и сказала:

— Софи, ищи Жерара. Я позабочусь о твоём Пьере. Всё же ты душой стоишь на стороне солдат и правительства, а я на стороне повстанцев.

Софи согласилась. Подруги, одевшись в лёгкие платья, не сковавшие движения, и нацепив на ноги старые ботинки, которые бы не могли мешать в случае чего быстрому бегу, пустились в путь. Когда они подошли к площади Пале-Рояль, то вспомнили, что забыли самое главное — оружие. Но возвращаться назад было уже поздно.

***

Экене медленно шёл по улицам знакомого уже города. Он только что прибыл в Париж. К большому страху, Шарля в Марселе не оказалось. Этому могло быть только два объяснения: он или в плаванье, но “Лахесис” стояла в порту, или в Париже с больным Пьером. Благо, Экене взял на дорогу деньги, оставленные ему в Нолошо Шарлем и Пьером на чёрный день, который и наступил.

Путь по воде и земле до Парижа отнял много времени. “Хоть бы я успел, — надеялся только на одно Экене. — Придумали бы люди такие быстрые повозки, чтобы хотя бы за неделю я мог бы добраться до брата. Большего мне не надо”.

Экене не знал, где живут Пьер и Софи. Он и не собирался этим интересоваться, думая, что навестит их года через четыре, не раньше. Оставалось идти ему к Дэвиду Бассу, чтобы тот сказал, где живёт Пьер, если ещё живёт.

Мимо Экене прошагала большая толпа хмурых людей, в руках у некоторых было оружие.

— Куда вы идёте? — удивился Экене.

— Свергать монархию, — ответили ему. — Присоединяйся.