Фикс встал на ноги, вытер из носа кровь, отряхнулся и сказал:
— Девушка должна же своими глазами увидеть перед своей кончиной, как её мать и отец распрощаются с жизни. Тил, — хмуро посмотрел он на раба, — и зачем ты только сознания её лишил, мне ведь придётся ждать пока она придёт в себя, осознает что натворила. А это только к утру произойдёт, когда приедут гости. Из-за тебя мне ещё два дня придётся их терпеть, прежде чем их повесить.
***
Пьер стоял, замерший от ужаса. Он потерял дар речи и задрожал как ребёнок. Быстро совладевший с ситуацией Дэвид хотел было расспросить девушку, но она быстро убежала, ей не хотелось разделить участь Мейкны. Она только быстро крикнула парням, что Мейкну и её родителей заперли в подвале сарая и его постоянно охраняет Тил.
При имени Тил Пьер быстро очнулся. Он вспомнил раба Фикса, который заметно выделялся из толпы остальных.
— Нам нужно немедленно что-то предпринять! — глаза Пьер впервые засверкали ненавистью.
Дэвид задумался. В такие ситуации он никогда не попадал. Если бы его родители и бабушка с дедом поддерживали его энтузиазм и ради чужих людей смогли бы рискнуть собой, то Дэвид непременно обратился за помощью к родным. Но его родные были противниками рабства только на словах.
— Даже не знаю, что нам делать. Единственное, что могу предложить, так это пробраться на плантацию Фикса. Я возьму с собой тяжёлый лом, чтобы вырубить Тила, а ты освободишь девушку и друзей.
— Он вдвое тебя старше и двое сильнее, — сказал Пьер. — Как ты его вырубишь?
— На меня в том году напали двое грабителей, я справился с ними, — не без гордости ответил Дэвид. — Вообще тот год был самый “лучший” в моей жизни, меня даже бывшая девушка заказала. Но, увы, она совершила самую главную ошибку — попросила меня пристрелить девчонку. Мы с наёмницей два месяца в любви клялись потом, — проникся ностальгией Дэвид. — Но на всякий случай стащу у отца ружьё, если что, то такого как он пристрелить не жалко.
План Дэвида был рискованным, очень рискованным. Даже если бы всё получилось, кто-нибудь из рабов смог бы заметить его с Дэвидом и запомнить их. Пьер тут же вспомнил об отце. Вот кто бы точно смог уговорить Фикса деньгами или же другими ценностями не убивать своих рабов, а продать их себе. Пьер хорошо помнил, как когда-то отец смог выкупить Чунга, брата Азубуика от точно такого же хозяина как Фикс.
Но Пьера отталкивала встреча с отцом. Он стал искать разные способы спасти друзей без помощи отца. “В любой ситуации есть больше, чем два выходов, — считал он.
И Пьер нашёл третье решение. Он не мог принять этот вариант. Это было против всех его принципов и законов логики. Но стать снова Пьером де Лоре, куклой в руках родных, женихом и родственником Анны де Ландро (а они приходились друг другу дальней роднёй) он отказывался.
Пьер повернулся к Дэвиду и, скрывая эмоции, проговорил:
— Мы должны попросить помощи у Анны.
От такого решения Дэвид поперхнулся.
— Ты сдурел? Мы только что похитили у неё раба, а сейчас ты пойдёшь к Анне и станешь просить её спасти жизнь семье Экене? Да она тебя на виселицу отправит за кражу раба, а потом следом Экене и вашу семью! Она прекрасный человек, не спорю, но если в ней разбудить зверя… А ты всех чертей в ней пробудишь, не только зверя!
— Попытка не пытка. Если что я обязательно найду выход, — заявил Пьер. “Если не получится с Анной, то тогда я готов ради Мейкны и друзей на всё, даже принять свою судьбу, которую мне предопределят отец и мать”, — он решил для себя.
***
Друзья решили не говорить пока Экене правду о семье, чтобы не волновать его. Они сказали ему, что на плантации ходило этой ночью много народу, и поэтому побег оказался невозможен. Но завтра он состоится непременно.
Позавтракав, они отправились к Анне. Экене было сказано, что Дэвид хочет познакомить нового приятеля со своими друзьями. Пьеру больше не пришлось носить обноски, у щеголя Дэвида сохранилась прекрасная одежда, которая была по росту Пьеру.
— У меня появился соперник, — усмехнулся он, когда Пьер надел прекрасный чёрный костюм Дэвида.
Но в остальном у радости у него не было.
— Это самое неразумное решение, которое я когда-либо предпринимал, тюрьма нам обеспечена точно, — ворчал он по дороге.
Дэвид решил разговаривать с Анной сам, боясь, что Пьер случайно наговорит ей много лишнего. Он даже сам попросил служанку, чтобы та позвала госпожу. Анна спустилась к ним минут через десять. Она смотрела на юношей холодными каменными глазами, но про побег Экене она не сказала ни слова. Пьеру потребовалось огромных усилий, чтобы не дать Анне леща за друга, но он понимал, что сейчас он не может выяснять с ней отношения.
— Зачем пришли? — равнодушным тоном спросила Анна.
— Милая Анна, нам нужная ваша помощь, — завёл Дэвид свою шарманку и взял её руку, чтобы поцеловал её.
Анна отдёрнула руку. Она смотрела на Дэвида также презрительно как и на Пьера. Он ведь стал его другом.
— Ближе к делу.
Пьер решил сразу начать разговор, не ходя вокруг да около. Он мысленно сосчитал до десяти, чтобы утихомирить гнев, и сказал:
— Родителей и сестру Экене завтра повесят, — он сглотнул комок, застрявший в горле. — Твой дядя влиятельный судья в городе и хороший знакомый Фикса. Анна, можешь попытаться повлиять на дядю, чтобы он как-то уговорил Фикса помиловать семью Экене или же выкупил их? Когда приедет мой отец, я за всё вам оплачу.
Анна удивлённо посмотрела на Пьера, а затем на Дэвида. Она спустилась с порога.
— Ты просишь меня помочь тебе? — медленно проговорила Анна, указав пальцев сначала на себя, а потом на Пьера. — А ты в курсе, что я могу сдать тебя власть за кражу раба? — Пьер кивнул головой. — С какой стати я обязана помогать вам? Лично ты меня терпеть не можешь. Экене страшно нервы мне подпортил, его благо, что я решила помиловать его и отомстить более-менее мягко, а не поставить клеймо и не забить до смерти.
— Что? Да я сам тебя убью! — завопил Пьер. Дэвид закрыл рукой ему рот.
Анна спокойно продолжила:
— Так что я спасать его родителей и сестру, который я, кстати, и за людей не считаю, не должна. Скажите мне ещё спасибо: я сказала родственникам, якобы моему знакомому потребовалась в хозяйстве лишняя пара рук и я одолжила ему Экене на время, а могла бы рассказать правду о побеге. Но не стала, знаю, что рано или поздно встречусь с ним.
Дэвид решил взять инициативу в свои руки.
— Милая Анна, — вновь ласково обратился он. — Вы в гневе на Уэйта и Экене. Но вы разве хотите, чтобы Экене стал сиротой как вы? У вас-то хоть мама жива. Как вы думаете, чтобы бы сказал ваш отец, узнав, что вы отказались спасти людям жизнь?
Анна побледнела. На глаза навернулись слёзы. Воспоминание о смерти папы навеяли грустные мысли на неё.
— Ладно, я поговорю с дядей, — дрожащим голосом пролепетала Анна и грубо добавила, взяв себя в руки. — Но только из-за отца. Ждите меня здесь.
Анна вернулась в дом, а друзья уселись на порог. Пьер был молчалив, ему хотелось отомстить за друга по полной программе, но он терпел. Пьер никак не мог поверить: Анна согласилась им помочь.
— Это самый безрассудный поступок в моей жизни, — повторил Дэвид.
Анна разговаривала с родственниками целый час. Она спокойно объяснила им про ситуацию с семьёй Экене. Сердобольная тётушка Эмилия несколько раз вздохнула, посочувствовав семье Экене.
— Жалко их, но мы ничем им помочь не можем. К Фиксу же не придёшь со словами: “Старый приятель, смилуйся над ними. Пощади”.
— Но их можно ведь выкупить! Я дам столько, сколько потребуется.
— Анна, ты хоть знаешь сколько Фикс потребует? — сказал дядя Шон.
— Займу у Луи де Лоре. Пожалуйста, сделайте чтобы-нибудь. Их же убьют! Вы хотите, чтобы трое человек погибли в руках тирана Фикса? — она не заметила как перешла на мольбы, как назвала семью Экене людьми.
Долго и упорно Анна умоляла родственников спасти Ноузу, Тейю и Мейкну. Представляя их смерть, она тут же вспоминала отца, который возможно умер в таких же страшных мучениях, что предстоит вынести и семье Экене. Но у Джонсов было гораздо более важные дела, чем спасение жизни рабов: приглашение на обед, бал у соседей, интересный спектакль в театре. Джонсы только охали над Мейкной и её родителями и ругали Фикса. Анна поняла, что от родственников что-то просить бесполезно.
