— А ты попробуй, — сказала Изабелль. — Ты поживи, как я, хотя бы неделю. Не держи на хамов и грубиянов зла, постарайся смотреть на людей как на равных, постарайся не принимать к сердцу обиды. Неделю так поживи и тогда скажешь, лучше к тебе стали относиться люди или нет.

— И быть девочкой для битья, об которую все ноги вытирают? — Анна не любила, когда её учили жизни.

Изабелль вздохнула, спорить с подругой было сложно. Анну она знала с пелёнок, они росли вместе. Но подруга часто казалась незнакомым другим человеком, которая живёт собственными представлениями о мире.

— Анна, давай вот что сделаем. Я и ты походим по улицам города, зайдём в парк или в магазин. Я возьму с собой тетрадь и всё буду записывать. Вот посмотрим потом, люди все грубиян или ты у нас не следишь за языком.

Выходить за пределы милого подружкиного дома Анне никак не хотелось, но Изабелль настояла на своём. На улице Анна прижалась к подруге, опасаясь новой засады от какого-нибудь воришки или свалившегося с крыши кирпича от безрукого рабочего. Но неприятности обходили Анну сторону. Прошло полчаса, всё было гладко.

— Изабелль, ты должна быть моим талисманом, — засмеялась Анна.

— Стала бы, если бы сама в талисмане не нуждалась, — ответила подруга. — Вот кто бы помог мне встретит своего избранного?

— Да тебе только четырнадцать, поживи ты пока без избранного! — прыснула от смеха Анна.

— Через год я могу уже замуж с согласия родителей выходить. Тянуть время я не хочу. Не хочу в девках сидеть, — вытянула недовольно губки подруга. — Пока отдыхала в Лионе, у меня свидание первое было, это так прекрасно. Но мне не нужны юноши на месяц, я хочу найти единственную и настоящую любовь!

— Ну кого бы тебе тогда посоветовать? — Анна призадумалась. — Я могу посоветовать тебе своего кузена Франсуа. Он старше тебя на три года, красивый умный весёлый юноша.

— Да ну, — протянула Изабелль. — Он ребёнок по сравнению со мной. Отпадает.

— А как тебе мой второй кузен Анри, старший брат Франсуа?

Изабелль покачала головой.

— Он взрослый мужчина, но косолапый вот только слегка. Не нравится он мне.

Анна вздохнула и стала перечислять всех родственников и знакомых мужского пола. Но всех отсеивала Изабелль. Один слишком юн, второй слишком стар, у третьего колючие волосы или длинный нос.

— Я людей больше не знаю. Всех перебрала! Сдаюсь, — устала Анна. — Могу только Жоржа де Герена предложил.

Изабелль быстро замахала руками.

— Нет, нет! Ты разве не видела, что у него правая бровь длиннее левой?

Анна треснула себя по голове. Изабелль трудно подобрать парня. У неё свои представления об идеале, как у Анны о прощении и мести. Но как можно заметить разные по длиннее брови? Анна этого понять не могла.

— Сдаюсь, — взмолилась она. — Давай лучше расскажи мне, как ты отдохнула в Лионе. А то с тобой рехнуться можно.

Изабелль без проблем переключилась на другую тему и стала с великим удовольствием рассказывать о том, как она отдыхала в Лионе у своих тёти Марлин Дюшен и кузины Софи. Анна с огромным наслаждением слушала подругу. Но её раздражало то, что подруга говорила всё время не про себя, а про кузину: Софи посадила в саду несколько деревец, Софи научилась жонглировать, Софи посоветовала Изабелль интересную книгу, Софи сводила кузину на хороший спектакль к театре; первое свидание у Изабелль было опять опять-таки благодаря Софи, которая познакомила кузину со своим приятелем. Анна недолюбливала Софи, она ревновала единственную подругу к её же кузине. Кроме того в биографии девушки было много чёрных пятен: неизвестно кто был дедом Софи, родной дед Изабелль, двоюродный или же другой человек, неизвестен был и отец самой Софи. А Анна не переварила безродных людей.

Изабелль знала об этом и старалась не говорить Анне про свою родственницу, но сегодня она, окрылённая любовью, разболталась:

— Как жаль, что ты не поехала со мной!

— А о чём бы я стала говорить с Софи? — ответила Анна. Она считала кузину подруги безграмотной и тёмной девушкой.

— Да обо всём! — воскликнула Изабелль. — Софи — умная девушка и приятная собеседница. Если бы ты не была зависима от стереотипов, то вы могли бы стать даже подругами.

— Вот ещё! — скривилась Анна. — Да никогда. С нагулянными не понятно от кого девицами, у которых вдобавок и мать нагуляна, я не собираюсь дружить. Я не понимаю, как ты можешь считать Софи своей кузиной, если ваше родство вилами на воде написано.

— Не смей оскорблять моих родных! — вскричала Изабелль. Анна уже перешла все границы. — Софи — моя кузина, а Марлин моя тётя. Тётя Марлин замечательная и прекрасная женщина, а не шлюха, как её все рисуют в обществе. Мой отец признал тётю Марлин своей сестрой и я смогла признать Софи своей кузиной. Мне всё равно родственница она мне по крови или нет.

Анна взяла руку подруги. Она почувствовала некий стыд за свои слова.

— Ладно, извини, я погорячилась. Раз считаешь Софи своей кузиной, то я молчу.

Но Изабелль не останавливалась. Она считала Анну добрым человеком, хорошей подругой, знала обратную светлую сторону Анны, про знакомство Одноглазого Алана с Анной и марсельскую месть обидчикам Изабелль не знала, и поэтому мирилась со многими недостатками подруги. Но когда Анна стала оскорблять родных Изабелль, подруга с этим не могла смириться.

— Если ещё слово услышу про кузину или тётю, то я за себя не отвечаю. Как ты вообще смеешь на них свой рот поганый раскрывать? Не забывай о кое-чём важном, — странно посмотрела Изабелль на Анну. — Вот что, если бы ты узнала, что у твоя его отца есть внебрачная дочь, признала бы ты её или нет?

Вопрос подруги привёл её в замешательство. Она никогда о таком не задумывалась: отец ведь был идеалом.

— Ну смотря кого, — ответила нерешительно Анна . — Если бы моей сестрой была бы деревенщина, то навряд ли, а так бы признала… Думаю.

— Анна, Анна, — грустно промолвила Изабелль. — Не хочу такое говорить своей подруге, то из-за своего характера и взглядов не будешь ты счастливой никогда.

— Эй, здорово! — послышался сзади знакомый голос.

Неуч, незнающий по олимпийские игры, стоял и усмехался у неё за спиной.

— Что не получилось мне отомстить? Я оказался похитрее тебя. Сразу домой пришёл и признался родителям в потере их ружья. До встречи, толстуха!

Паренёк захохотал. Он сказал первое, что пришло в голову, но его шутка сильно задела самолюбие Анны. Она замахнулась на него кулаками, однако тут же была остановлена миролюбивой подругой. Парнишка засмеялся и пошёл по своим делам.

— Он меня оскорбил! — закричала Анна и таинственно протянула — Ну ничего, я покажу ему…

Изабелль обняла подругу.

— Всего лишь назвал толстухой. Это неправда. Забудь и прости охламона. Он, скорее всего, не со зла тебя обозвал.

Анна сердито покосилась на Изабелль.

— Я никогда не прощаю людей, за исключением самых близких. На это у меня есть веские причины. Четыре года назад один мальчишка просто так ни за что обозвал меня свиньёй, а потом когда я надавала ему по шее, стал утверждать, что прощает меня, не держит на меня зла… И что ты думаешь, он на следующий день мне сделал? Он посадил мне на голову огромно-ого паука, которых я боюсь до смерти. Он опозорил меня перед всеми детьми в приюте и воспитателями. А затем, приняв, расскаивающую позу, сказал: „Прости“.

— Что за мальчишка? — удивилась Изабелль. — Ты мне этого не рассказывала?

— Забудь, — отрезала Анна. — Придурок один. Изабелль, я не собираюсь быть дурой, об которую вытирают ноги! Только местью можно решить свои проблемы! Я придумаю, как можно наказать этого мерзавца.

Изабелль сердито толкнула подругу.

— Он не мерзавец, а просто шутник, — вступилась резко она на знакомого. — Взрослый красивый мужчина…

На этом неудачном инциденте подруги вернулись домой к Изабелль. По дороге к особняку Анна разглядывала прохожих, пытаясь найти у них разные брови. Но брови у всех казались одинаковыми. У де Брюне Анна просидела до 10 часов вечера, в гостях она оживилась и развеселилась снова. Так что домой она ехала в приподнятом настроении. Анне даже казалось, что сегодня отец расскажет правду, и она поможет решить ему все его проблемы.