— Будущий вождь, не забывай про законы духов.

Старейшина испустил последний вздох и умер. А Воифенако посмотрел на небо. Оно всё покрылось тучами, которые должны были вот-вот пролить на землю мерзкий дождь. Выл ветер, надвигался мрак.

— Какая жалость, — промолвил Воифенако. Поверья запрещали гаапи убивать врагов в дождь.

К Воифенако обратилась вдруг жена:

— Но у нас ещё есть время, чтобы убить одного.

— Точно, — согласился будущий вождь.

Сердце Пьера бешено заколотилось, в его глазах блеснула надежда: у одного из них есть слабая надежда на спасение! Кого одного из них убьют через несколько дней, после дождя, выживший ещё может спастись. Надежда была ничтожная, но она была.

— Убейте сегодня меня! — завопил Пьер. — Убейте меня!

Воифенако посмотрел удивлённо на пленника. Пьер вертелся как уж на столбе.

— Меня! Меня убей! — кричал он истошно.

Пьер покраснел, волосы стояли дыбом, казалось, он вылетит сейчас из своей одежды. Разъярённый и полный сил, он надрывался глотку осиплым голосом.

— Слышь, ты, обезьяна вонючая, ублюдок дерьмовый, я убил твоего отца! Как собаку пристрелил, — Пьер стал смеяться, — так чего же ты ждёшь? Ну, давай разберись со мной! Как же ваше правило: кровь за кровь, око за око?

Гневная жилка недовольно дрогнула на лбу у Воифенако

— С удовольствием прикончу тебя.

Но тут вдруг Марани издала слова:

— Сначала иду я.

Она говорила тихо и уверенно. В этот момент Маранаи выражала само спокойствие, которое не было никому присуще из всей злобной испуганной толпы гаапи.

— Первую убейте меня. Я ведь всё-таки его сестра.

— Нет! Марани, замолчи! — заорал Пьер не своим голосом. — Ты должна жить! Нет!

Марани ласково посмотрела на брата.

— Пьер, пообещай мне, что когда-нибудь ты простишь родителей и вернёшься к ним. Не позволяй ненависти и обиде господствовать над тобой.

Она сбросила с ноги ботинок, и все увидели, что у неё четыре пальца.

— Прощай, братишка, — улыбнулась Марани без страха и сожалений.

Воифенако натянул тетиву и пустил в сердце Марани стрелу. Раздался гром и на землю рухнули тяжёлые капли дождя. Пьер ничего не понимал. Он потерял разум. Кровь прильнула к его голове, он разорвал верёвки, разорвал одежду на себе. Он уложил на землю Воифенако, выхватил из его рук вторую стрелу и занёс над сыном Бомасейна.

Внезапно что-то тяжело ударило по голове. Земля поменялась с небом местами. Пьер потерял сознание.

========== Глава 31. Друг ==========

Вот уже как второй день Экене был на родной земле, с друзьями и семьёй. Но это мало его радовало. Весь вчерашний день друзья, подруги и соседи приходили к Экене, говорили соболезнования, предлагали помощь, но он из вежливости говорил “спасибо” и просил оставить его одного. Даже Ненмарди не забыл про горе друга и навестил его, в другой бы день Экене рад был бы его неожиданной помощи, но не сегодня. Никто не был нужен ему.

Родных у Экене больше не осталось. Родители Ноузы умерли очень рано, Ноуза сама была сиротой, а бабушка и дедушка по отцу покинули этот мир незадолго до появления Пьера. Ноуза и Тейю были единственными детьми в семье, поэтому и хотели большую счастливую семью. Оставалась у Экене только всякая двоюродная и троюродная родня. Но никто ему не нужен был; после смерти родителей и предательства названного брата какая-то отчужденность появилась у Экене к людям.

Весь день Экене был занят домашними хлопотами. Ему нужно было ухаживать за домашней животностью, убирать хижину, кормить детей. Брат и сёстры были необычайно тихи. Коу, Мики и даже Эми всё прекрасно осознавали. Они хотели задать старшему брату столько много вопросов по родителям и Мейкне, по Пьеру-Уэйту, но боялись причинить брату боль. Экене видел это, и ему становилось ещё больнее. Маленькая Ината не могла пока ещё осознать, что мамы, папы и сестры больше нет. Если Экене и Уэйт вернулись, то почему они не возвращаются?

Девочка задавала брату мучительные вопросы:

— Когда же мама, папа и Мейкна вернутся домой? Почему ушёл Уэйт?

Экене прижимал к себе сестру и отвечал:

— Они никогда не вернутся. Они на небе, оттуда не возвращаются, а Уэйт… просто постарайся о нём забыть.

Ближе к ночи Эми случайно увидела на спине брата страшные шрамы, “подаренные” Джеком, она ужаснулась:

— Кто это сделал? — спросила в страхе Эми.

— Потом расскажу, когда ты вырастешь, — сказал Экене.

Он теперь приходилось ходить постоянно в одежде, чтобы не пугать брата и сестёр.

На другой день Экене, любителю поспать, пришлось вставать с петухами, чтобы успеть сделать все дела. Лишь к полудню у него появилось немного свободного времени, но он не пошёл веселиться с друзьями. Однако дети не давали ему отдохнуть: Ината с Эми подрались из-за игрушки, и Экене пришлось разнимать их и решать спор, потом Мики споткнулась о камень, и Экене должен был обработать ей рану на ноге.

Но на помощь Экене пришёл брат. Коу вывел девочек на улицу и наказал брату отдохнуть, а он сам присмотрит за мелкими.

Давящая на сердце тишина стояла в хижине без лепета младшеньких, ворчания Мейкны, голосов родителей. Раньше Экене мечтал о такой тишине. “Вот бы стать сиротой и жить одному”, — частенько в плохом настроении говорил он. Что ж, часть “мечты” сбылась…

Экене думал, как им теперь жить дальше. Ладно Коу, он взрослый, недавно исполнилось двенадцать, к тому же мальчик, а как быть с девочками? Получиться ли у него подарить сёстрам счастливое детство? А что дальше? Никакой брат никогда не сможет рассказать девочкам то, что может рассказать им только мать. А Экене должен помочь им стать прекрасными девушками, выдать замуж.

С улицы доносились счастливые голоса малышей-соплеменников и не менее счастливые голоса их родителей. Экене хотел только одного: забыться в тишине. Он вспомнил Марани, которая стала для него как родная сестра. Но ничего не поделаешь, это был её выбор — уйти с предателем-Пьером.

Экене вспоминал и этого мерзавца, который мог бы спасти его семью, но не спас. За эти годы Пьер для Экене стал настоящим братом. В тот день, когда Пьер только появился в их семье, был для Экене таким же счастливым, как и те дни, когда родились Коу и девочки. Потеря Пьера была чем-то даже страшнее потери родителей и сестры, ведь брат и друг оставался жив. Он просто предал его. Пьер позволил погибнуть родителям и сестре Экене.

Экене, не желая этого, понимал, что Пьер не хотел их смерти. Пьер любил его, его семью. Ведь тогда зачем он чуть не разорвал Алана в Марселе, поехал один на край свете за ним и его родными? Откуда Пьер мог знать о сговоре Фикса и Джеком? Он не был убийцей. Но злоба не становилась меньше.

Тогда, на корабле, Экене и видеть не мог бывшего друга. Он не желал слушать его “прости, извини, я не хотел, я не знал”, выслушивать рассказы о якобы ужасных маркизах Лоре, помолвки с мерзкой Анной Ландро. Сейчас же Экене захотел взглянуть в глаза бывшему брату и задать только один вопрос: почему ты за шесть лет, так и не рассказал мне правду? И услышать на него честный ответ.

Экене вышел из дома. Он нашёл Коу и сказал ему:

— Я вернусь где-то к вечеру, побудь с девочками.

— Хорошо, — крикнул Коу, желая быть полезным брату. — А ты куда?

Но Экене не ответил ему.

Возле конюшни он встретился с Бохлейном. Старейшина был чем-то сильно расстроен.

— Здравствуй, а ты куда? — спросил он.

— Да так, — нехотя ответил Экене. — А ты?

— Да я с Шонииридой разругался, — вздохнул Бохлейн. — Ей не понравилась, что слишком мелкую я рыбу поймал. Вот, приказала нормальный улов принести.

Из хижины старейшин раздался крик Шониириды:

— И без рыбы не возвращайся в дом! Трухлявая ты задница, лентяй ты деревянный!

— И не подумаю возвращаться, ведьма хромоногая! У сына буду жить, но к тебе не вернусь, — не остался в долгу Бохлейн.

— Ну и замечательно, нового мужа найду! — крикнула Шониирида.