Я неслась вниз по ступенькам эскалатора как оголтелая.

Черт меня дернул открыть сообщение от Киры. Вот не зря же не хотелось мне этого делать! Думаю, ну открою на ночь, да и лягу спать… А она тут же меня подловила! Как давай строчить мне дальше. Срочно, срочно, срочно! Приезжай, приезжай, приезжай! И ко мне ведь не приехать — живу в общежитии, комендантский час и все такое. Эх, пришлось на всех парах лететь до метро — скоро закрытие.

Передо мной возникла клетчатая сумка-баул. Мужчина, которому она принадлежала, даже не подумал ее подвинуть. Типа не слышал, ага. Не слышал он, как я тут слоном неслась, чуть ли не перепрыгивая по две ступени. Я продолжала буравить взглядом его затылок, а спешащие сзади начали буравить взглядом меня. Чего мол замерла. Уже в ухо практически дышат.

— Мужчина, вы не подвинетесь? — не выдержала я. Вежливо.

Мужчина бросил на меня косой взгляд и уткнулся обратно в свой телефон. Джентльмен! Спустя секунду все же подвинул свой баул. На миллиметр.

Подавляя раздражение, я протиснулась вперед, попутно пнув ногой его сумку. Случайно, как бы. Пусть знает! Вот что за дела? Как в шубке и на каблучках, так принцесса. Дорогу уступают, дверь придерживают, когда ты чуть ли не за километр цокаешь. А в пуховике и уггах — все. Бесполое существо.

Измельчал мужик. Некоторые умудряются даже сшибать с ног хрупких дев. Но не мужским шармом. Рюкзаками, которые те поленились снять.

Залетела в вагон. Успела. Можно спокойно посидеть и отдышаться.

Кира жила на Пушкинской в коммунальной комнате, доставшейся ей от бабушки по маме. Счастливица! Хоть и жалуется на своих соседей, но куда ей до понимания каково это жить в общаге. Взять тот же комендантский час. Гостей нельзя, а если опоздаешь сам, могут еще и не пустить! Если конечно не прикупить бутылку прохладительного для охранника. Соседки — курицы. Свою посуду не моют, так еще заладили мою таскать. Хоть под кровать прячь. Ничего, ничего. Осталось потерпеть последний курс и да здравствует съемная квартира. Ну или комнатушка. Как повезет.

Выскочила из метро на морозный воздух. Хорошо то как, свежо. Сейчас может с Кирой роллов закажем. Вспыхнувшие в голове заманчивые картинки еды, заставили меня припустить скорее к дому подруги.

Арка с железными воротами. Домофон. Колодец.

Питерская романтика.

— Привет! Наконец-то! Ты чего целый день молчала? — ворчала Кира, чмокая меня в щеку и помогая снять пуховик. Длинные темные волосы убраны в пучок, на подруге черная толстовка и домашние серые штаны.

— Да я спала, — отмахнулась от нее, запихивая шарф в рукав пуховика.

— Ну ты даешь, подруга, — Кира закатила глаза и потащила меня в комнату.

— А что мы есть будем? — спросила, чувствуя как желудок требовательно заурчал, — Может закажем роллы?

— Да погоди ты со своей едой! Тут такое!

Я надула губы.

«Погоди ты со своей едой» передразнила я Кирин голос у себя в голове. С резко упавшим настроением я плюхнулась на диван, заскрипевший под моим весом.

— Так что случилось такого важного и срочного, что нельзя было обсудить в чате?

— Ты бы мне не поверила. Я сама еще в шоке. Вот, смотри.

Кира достала из-под стола старую картонную коробку, обклеенную не менее старым скотчем. Открыв ее, она вытащила на свет стеклянный прозрачный шар на подставке.

— Это что, «магический» шар? — спросила я, не скрывая скепсис в голосе.

— Это. Настоящий. Магический. Шар, — торжественно, с расстановкой проговорила Кира, — Сейчас сама убедишься. Я весь день на бабе Люсе проверяла, до сих пор под впечатлением ходит.

Баба Люся вообще была очень впечатлительная. Как-то на Восьмое Марта принесла ей цветочков, так по сей день меня благодарит. Хотя уже ноябрь.

— А ты ей случаем не будущее предсказывала? — сморщившись, поинтересовалась я, — Баба Люся чай не девочка уже. Сколько ей? Восемьдесят?

— Семьдесят восемь, — поправила Кира, убирая коробку обратно под стол и подтаскивая второй табурет, — Нет. Мы прошлое смотрели. Я в будущее боюсь заглядывать.

Я нехотя переместилась с мягкого дивана на твердый стул, подперев лицо ладонью.

— А откуда ты его взяла?

— В шкафу на верхней антресоли стояла старая коробка. Еще от бабушки осталась. Никогда ее не трогала, а сегодня как в голове щелкнуло! Надо достать. Что будем смотреть? — Кира выпрямилась, подтянула к себе шар, глаза горят.

— Да что хочешь, — безразлично бросила я, грустно покосившись в сторону печенек рыбок, лежавших на блюдце, и закинула одну в рот.

— Та-ак, — протянула подруга, — Сейчас узнаем, действительно ли ты спала днем.

Кира плотно обхватила руками шар, тот наполнился дымом и… И ничего.

— Вижу спала, — заключила подруга после напряженного взгляда в глубины шара.

— Неужели. А я что тебе говорила, — закинула в рот следующую печеньку.

— А теперь выясним, что ты делала ночью.

Я как ни в чем не бывало продолжала жевать печенье, а в следующий момент чуть было им не поперхнулась:

— Вижу тебя и какого-то парня. Так, так, так, — Кира чуть ли не носом прилипла к шару, — Ты была с Максом!

— Чушь!

Как она узнала? Кто сказал? Если это Макс начал болтать, прибью!

— Ты была с Максом ночью и ничего мне не рассказала! — подруга вперила в меня обвинительный взгляд.

— Да ничего не было, — я отвела глаза, — Его сосед ушел в клуб. Мы просто болтали…

— Угу, ночью, — Кира смотрела на меня так, как бы говоря «Да, да, заливай дальше».

— Это правда.

Правда, правда. Мне уже почти двадцать, а сексуального опыта у меня кот наплакал. Первый раз случился на школьном выпускном, ну, когда как говорится «так положено». И это было, мягко говоря, ужасно. А еще больно и противно. Я чуть ли не плакала в конце. Мальчик, с которым мы встречались почти полгода… В общем, разладилось у нас после этого. Я в Питер уехала поступать, а он остался. Общение на этом закончилось, включая и дружеское.

Повторить этот сомнительный опыт желания у меня как-то больше не возникало, и все финты в стиле «второй раз совсем не больно, а наоборот классно» жестко пресекала и разрывала всяческие отношения. Больше никому не удавалось затащить меня в постель. Конец истории. Но даже своей близкой подруге Кире я об этом не рассказывала. Вроде как стеснительно таким делиться.

Макса я держала на дружеском расстоянии, хотя Кира считала, что между нами пробежала искра и я дурью маюсь, вместо того, чтобы «отдаться чувствам». Вчера ночью мы действительно провели время за болтовней да игрой в карты, но подруга бы мне не поверила.

— Да ладно. Взрослые люди же, — Кира пожала плечами, поднимаясь со стула, — пойду чайник поставлю.

Что и требовалось доказать.

Я осталась одна в комнате. Шар перестал наполняться дымом и принял прежний невинный прозрачный вид. Предатель. Кто же из них, Макс или шар? Нет, Кира бы не стала меня так разыгрывать, да и вид у нее был по-настоящему изумленный. Все-таки шар. Но как такое вообще возможно?

Я дотронулась до него пальцами, покрутила в руке, как вдруг шар снова начал наполняться туманом. На сей раз в нем что-то даже заискрило. Ой. Сломала что ли?

— Кираааа, — позвала я, ставя шар на место. От греха подальше.

Дым просочился сквозь соединение стекла и подставки и начал стелиться по столу. Я осторожно потрясла шар. Он засветился изнутри с такой силой, что меня ослепило, и я кажется выронила его из рук.

«Кира меня убьет» подумала бы я, не окажись в этот момент на каком-то возвышении, стоящей перед неизвестным мне парнем.

Не успела я ничего разглядеть, как яркий свет лампы ударил прямо в лицо, заставив зажмуриться. Над головой прозвучал равнодушный женский голос:

— Добро пожаловать в Эллорган. Сканирование сейчас начнется.