Текст песни «Давай закурим» И.Л. Френкеля появился в конце 1941 – начале 1942 г., после того как войскам Южного фронта первого формирования удалось предпринять контрудар в Ростовской наступательной операции (17 ноября – 2 декабря 1941 г.) и противник потерпел первое крупное поражение с начала войны. Зимой – весной 1943 г. исторический сюжет песни приобрел новое значение, когда войска Южного фронта уже второго формирования в первых числах февраля вновь подошли к берегам Дона. Эти напевы были на устах у каждого бойца, особенно у тех, кто помнил радость победы осени 1941 г. и горечь поражений лета 1942 г.

Тем временем в высшем руководстве Южного фронта произошла ротация. Так, на должность командующего фронтом вместо А.И. Еременко со 2 февраля 1943 г. был назначен генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский. Именно генерал Р.Я. Малиновский был последним командующим Южным фронтом первого формирования, когда в июле 1942 г. был оставлен Ростов, вследствие чего фронт был расформирован, а его части переданы в состав Северо-Кавказского фронта. Теперь войскам генерала Р.Я. Малиновского вновь было доверено пройти по тому же маршруту, но уже с востока на запад, изгнать осевшего в донской столице врага, вытеснить его из Таганрога и с рубежей вдоль реки Миус.

План операции: 5-я ударная армия освобождает Шахты; 2-я гвардейская армия – Новочеркасск; 51-я и 28-я армии наносят удар на Батайск и Ростов; 44-я армия и конно-механизированная группа Н.Я. Кириченко с юга преодолевают реку Дон и содействуют 28-й армии в освобождении Ростова. Конно-механизированная группа состояла из 4-го гвардейского Кубанского и 5-го гвардейского Донского казачьих кавалерийских корпусов, а также танковой группы генерал-майора В.С. Титова.

В первых числах февраля соединения 28-й армии в районе станицы Кагальницкой и поселка Зерноград вели напряженные бои с арьергардами, состоящими из боевых групп 23-й танковой дивизии и 5-й дивизии СС «Викинг». В авангарде советского наступления находились 99, 152, 156, 159, 79, 98-я отдельные стрелковые бригады, 34-я гвардейская стрелковая дивизия, 6-я гвардейская танковая бригада и 248-я стрелковая дивизия 28-й армии. Находясь на острие удара, 159-я отдельная стрелковая бригада только в течение 2 февраля понесла потери убитыми и ранеными 282 чел.[31]

Немецкое командование предприняло серьезные меры для задержки советских войск на подступах к Ростову. Город удерживали четыре усиленные дивизии вермахта из группы армий «Дон» под командованием Э. фон Манштейна. Окраины, улицы и здания были заранее оборудованы противником для долговременной обороны. Немецкие саперы соорудили инженерные заграждения с развитой системой огневого прикрытия и заминированных участков. В Ростове вели бои дивизия СС «Викинг», 17-я, 23-я танковые и 111-я пехотные дивизии вермахта, которым была поставлена задача любой ценой не допустить части Красной армии к Ростову и любой ценой удержать свои позиции до наступления весны.

К Ростову-на-Дону с юга подходила 28-я армия. 6 февраля к Батайску вышли части 159-й отдельной стрелковой бригады, 248-й стрелковой дивизии и 6-й гвардейской танковой бригады. Уже 7 февраля они штурмом овладели Батайском, выйдя на левый берег Дона, захватили у противника около станции Заречная до 15 эшелонов с военной техникой, боеприпасами и различными комплектующими материалами для сооружения обороны[32]. Воспоминания сержанта пулеметного взвода 902-го стрелкового полка 248-й стрелковой дивизии П.С. Редкозубова позволяют уточнить непростые климатические условия для советских солдат в боях на подступах к Ростову: «Тут была уже зима, такие морозы были, Дон замерз, вода промерзла до самого основания, лед провалился, и вот такие крылья [ледяные глыбы] вот так стоят все по всей длине речки. Залезли, перелезли, воды не было, все попадали…»[33] Из данных воспоминаний следует, что, несмотря на предыдущее серьезное противостояние с противником в районе Маныча, самым сложным препятствием на тот момент наступления 248-й стрелковой дивизии стало именно форсирование Дона при штурме Ростова в феврале 1943 г.

Кроме того, стрелкам 248-й стрелковой дивизии сложно было занять крутой правый берег Дона из-за обстрелов противника: «До Дона добежали, сразу станция Товарная, там вагоны товарные. Там был какой-то небольшой заводик, кирпичный, сели… пока скрылись от немцев. Смотрим, пехота лежит наша, лежат внизу, прям над рекой… Вот пулемет как застрочил, я засек, и они сразу залегли, потом второй раз. Я [свой] пулемет направил туда точно, длинную [очередь] как дал – и заглох он. Поднялись, наша пехота полезла… Просто не понимаю, как они перебрались, а там крутой берег, скользко было уже, зимнее время»[34].

Далеко не все воины дивизии отмечали полностью промерзший лед реки. Начальник штаба 905-го стрелкового полка 248-й дивизии А.И. Назарько по этому поводу вспоминал: «В ночь с 7 на 8 февраля [дивизия] вышла к левому берегу Дона севернее Батайска… Лед трещал под ногами, и только по счастливой случайности солдаты и офицеры нашего 905-го полка, участвовавшие в атаке, благополучно и без потерь вышли на правый берег»[35]. Такое разночтение свидетельств объясняется тем, что толщина льда зависела не только от глубины дна, но и от времени последней бомбежки того или иного участка реки. В местах обстрелов Дон еще не был покрыт достаточной толщиной льда, позволявшей организовать переправу.

В ночь на 8 февраля 28-я армия все-таки прорвалась через реку Дон на окраины донской столицы. Первыми в город вошли 152, 156 и 159-я отдельные стрелковые бригады. 152-я бригада подошла к юго-восточной части города, а 156-я бригада одним батальоном овладела небольшим участком на набережной Ростова. Войдя в город, советские бойцы, чтобы уберечь жизни жителей города, меняли тактику наступления. «И мы не могли вести огонь и метать гранаты, где находились мирные жители. Приходилось разными способами выманивать противника, чтобы спасти от гибели ростовчан»[36].

Наиболее успешно наступала 159-я отдельная стрелковая бригада под командованием полковника А.И. Булгакова. Преодолев Дон, в первой половине дня она взяла контроль над территорией железнодорожного вокзала. Под сильным огнем атакующего противника ранения получили командиры 1-го и 4-го батальонов 159-й бригады, командование над ними взял на себя командир 3-го батальона старший лейтенант Г.К. Мадоян[37]. Вскоре противнику удалось окружить сводный отряд, но бойцы Мадояна продолжали удерживать занятые позиции. Шесть дней группа Мадояна вела бои в окружении. На помощь к отрезанному отряду пробивались группы 248-й стрелковой дивизии. Преодолевая атаки пехоты и танков противника, к 10 февраля они выдвинулись на улицу Портовую.

Ночью 9 февраля генерал-майор П.Г. Тихомиров, возглавляя ударную группу 28-й армии, вызвал к себе лучших бронеразведчиков (уроженцев г. Ростова-на-Дону), для того чтобы те проверили состояние ледяного покрытия реки Дон и обнаружили быстрые пути к окруженному отряду Г.К. Мадояна и другим частям, сражавшимся у вокзала. Одним из таких ростовчан был офицер разведывательного батальона Н.А. Ачкасов, который вспоминал особенности штурма: «Перед наступающей 28-й армией, в состав которой входил наш разведбатальон, предстало открытое поле, заканчивающееся сложным водным рубежом – рекой Дон, с сильно поврежденным льдом, за которым возвышался крутой ростовский берег и задымленный пожарами мой родной город… Сквозь эти клубы пробивалось зарево пожарищ, освещая мерцающим светом погруженные в Дон остатки взорванного моста»[38]. Первые бронемашины, пытавшиеся переправиться к Ростову, застряли во вмерзшей во льду проволоке. На звуки мотора немцы открыли шквальный стрелково-пулеметный огонь. Тем не менее бойцам удалось выполнить приказ – следом идущие бронемашины все-таки пробрались к окруженным товарищам и оказали им необходимую помощь[39]. Как показывала боевая практика, использование бронетехники в сложных городских условиях, к тому же при невыгодном положении, создавало ситуацию уязвимости машин.