– А тебе зачем это?
– Ну так, – пожал я плечами. – Может, я чем смогу помочь…
– Чем? – спросил Воцйоб.
– Ну, не знаю. – Я несколько стушевался. – Может, попробую поискать вашего Безгласного.
– Ага, – сказал следователь. – А потом мы еще тебя будем разыскивать!
– Ну, не настолько уж плохо я ориентируюсь. – Я даже немного обиделся.
– Уверен? – спросил Воцйоб и очень внимательно посмотрел на меня.
Я еще больше смутился под его взглядом.
– Ну… пока, вроде, нигде не терялся.
– Вот, пускай так и останется, – сказал следователь. – А Анатолия искать не надо. Сам отыщется.
Я пожал плечами.
– Как хотите, – сказал я. Затем: – Я хотел помочь.
Воцйоб усмехнулся.
– Видала, Наталья? – обратился он к помощнице прокурора. – Какой шустрый стажер попался?
Помощница прокурора посмотрела на меня очень и очень внимательно. Во взгляде ее мне впервые почудился какой-то интерес. Я даже немного смутился под ее взглядом. Наконец, помощница прокурора перестала изучать меня и кивнула.
– Да-а, – голосом, каким обычно рассказывают детям страшные истории, произнесла она. – Те двое тоже шустрые… были.
Наступила некоторая пауза, во время которой я обдумывал сказанное помощницей прокурора. Наконец, кое как осмыслив брошенную ею фразу, я поинтересовался:
– Какие двое?
– Те двое стажеров, которые были до тебя, – все тем же замогильным голосом пояснила Наталья Алексеевна. – У Якова Валерьевича стажировались. Тоже шустрые. Были.
Снова наступила пауза, после которой первым очнулся Воцйоб.
– Тьфу на тебя, Наталья! – возмущенно заявил он. – Кончай своими страшилками мне молодого человека пугать!
Помощница прокурора прыснула со смеху.
– Ладно, шучу, – созналась она. – Но, зато, Яков Валерьевич, видел бы ты выражение его лица! И у тебя тоже лицо вытянулось, словно ты шарик каучуковый проглотил!
Я должен был признаться сам себе, что слова помощницы прокурора действительно озадачили меня. И, вполне возможно, что мои эмоции отразились на моем лице. Я нахмурился и подумал, а не обидеться ли мне на подкалывающую меня девушку, но, посмотрев, как искренне и открыто она улыбается, в очередной раз осознал, что влип по уши, и готов простить Наталье Алексеевне очень и очень многое. Кстати, я с самого начала решил, что для меня она будет именно Наталья Алексеевна. Не потому, что я чувствовал в помощнице прокурора больше опыта; просто мне почему-то нравилось называть тех девушек, к которым я испытывал симпатию, по имени и отчеству. Мне сложно было объяснить свою привычку, но что-то в этом было. Что-то из века девятнадцатого, когда были еще галантные кавалеры и дамы. Себя я к таковым, кстати, не относил. Скорее уж, я мог считать себя дворовой гопотой, но некоторые вещи из времен далеких предков мне нравились. Поэтому, называть помощницу прокурора я и дальше буду не иначе как Наталья Алексеевна. И, думаю, это правильно.
Тем временем, Воцйоб вновь заговорил:
– От твоих страшилок, Наталья, у кого хочешь лицо вытянется! И не только лицо…
– Ладно, Яков Валерьевич! – махнула рукой помощница прокурора. – Не буду я больше страшилок рассказывать. Ни про призраков старого дома, ни… – Тут она снова хихикнула. – про твоих пропавших стажеров. Зачем выдавать наши местные тайны?
– Не, про призраков можешь рассказывать, – разрешил Воцйоб. – Может, он меньше будет в соседнюю часть дома шляться. А вот про стажеров не надо. – Тут он снова задумался и покачал головой. – Черт, куда же они все-таки делись?
Наступила секундная пауза, во время которой я активно обдумывал слова старшего следователя. После чего помощница прокурора снова прыснула со смеху. Я поглядел на Воцйоба. Но тот сохранил задумчиво-серьезное выражение. Я подумал, что, вероятнее всего, это местный прокурорский юмор, и нужно к нему относиться соответственно. Хотя, задумчивость следователя меня настораживала.
– Ладно, Яков Валерьевич, – в итоге заявила Наталья Алексеевна. – Я, пожалуй, пойду. – Она улыбнулась мне. – Если что – заходи. Может, как-нибудь со мной в суд сходишь.
– М-м-м… – сказал я, подбирая слова и заодно сглатывая, готовые потечь при взгляде на помощницу прокурора, слюни. – Да я, в общем-то, в любой момент готов!
– Да? – переспросила Наталья Алексеевна, приподняв одну бровь. – Ну, тогда пошли. Я сейчас как раз в суд собираюсь.
Я готов был запрыгать от счастья и поскакать за помощницей прокурора куда угодно. И, кроме того, согласен был стать для нее скакуном, но из светлых мечтаний меня вырвал и вернул на землю ворчливый голос старшего следователя:
– Не, Наталья, – сказал Воцйоб. – Сегодня он с тобой никуда не пойдет. Я его в город за экспертизами хочу отправить вместе со Степанычем.
Я недовольно поморщился. Вот ведь блин! Что называется, только соберешься жениться и – на тебе! – всегда найдется какой-нибудь следователь, мать его, который все испортит!
– Со Степанычем? – переспросила помощница прокурора. – Он ведь только что уехал? Говорил, что шеф его по делам отправил.
– Он через час вернется, – уверенно сказал следователь. – После чего поедет в город. И стажер вместе с ним.
Наталья Алексеевна нахмурилась.
– Яков Валерьевич, – обратилась она к Воцйобу. – Может, сначала пожалеешь мальчика? – при этом она сочувственно посмотрела на меня. – Ты ж его загоняешь. И он от тебя сбежит.
– Ничего, – сказал Воцйоб, вгрызаясь в очередное яблоко. – Пусть привыкает. Ну, а сбежит, так сбежит.
Он, вдруг, вновь напустил на себя задумчивое выражение и выдал:
– Те двое тоже сбежать хотели…
Помощница прокурора в очередной раз прыснула со смеху. Я же ухмыльнулся. Похоже, я начал воспринимать местный юмор. Воцйоб остался непроницаемым.
– Ладно, – сказала мне Наталья Алексеевна, улыбаясь. – В другой раз с тобой в суд сходим.
У меня радостно забилось сердце. Возможно, я сильно преувеличивал собственные перспективы общения с местной королевой красоты, но мне очень хотелось надеяться, что что-то может получиться.
Наталья Алексеевна вышла, притягательно покачивая бедрами. Я проводил ее плотоядным взглядом, думая при этом что-то, вроде: «Держите мне руки, пока я это не облапал!», и со вздохом вернулся к действительности в лице старшего следователя.
– Ты особо не рассчитывай, что с Натальей будешь по судам ездить, – строго сказал тот. – Нечего тебе там делать.
– М-м-м… – неуверенно произнес я. – Нам в университете, вроде, говорили, что в суде нужно тоже пройти двухнедельную практику.
– Да? – приподнял одну бровь Воцйоб. – Ну, вот, будешь в суде практику проходить, так ходи туда хоть каждый день. А пока ты у меня – будешь изучать профессию следователя. Значится, смотри! Сегодня съездишь на три экспертизы: на баллистику, химию и биологию. Степаныч покажет тебе, где они находятся.
– Так, может, Степаныч сам завезет? – Образ помощницы прокурора все еще витал в моих мыслях, и я хотел, по возможности, не отдаляться от оригинала. – Зачем мне-то ехать?
– Чтобы ты знал, куда ехать и как заходить на экспертизу, – тоном преподавателя заявил Воцйоб. – Это ты сегодня со Степанычем едешь, а потом будешь самостоятельно добираться.
– Своим ходом? – возмутился я.
– А что, по-твоему, тебе нужно личный лимузин выделить? Конечно, своим ходом. В смысле, на автобусах, метро и электричке. Я думаю, ты вполне способен самостоятельно добраться.
Я нахмурился. Перспективы прохождения практики становились все мрачнее и мрачнее.
– Так вот, – продолжил Воцйоб. – Возьмешь экспертизы, заключения, если они готовы. И вещдоки. А им отдашь четыре постановления и вот это.
Воцйоб передал мне картонную коробочку, замотанную скотчем и скрепленную какими-то бумажками с печатями, и два полиэтиленовых пакета.
– Это – вещдоки на экспертизы. Тут все помечено, какой куда. Кроме этого, на биологию отвезешь вот это. – и следователь передал мне подозрительного вида бумажный конверт, в котором лежал какой-то небольшой предмет. Держал он его при этом за краешек конверта двумя пальцами, что мне крайне не понравилось.
