– Вы… Рязанов Никита, так полагаю? – задал вопрос Максим.

– Да, а вы? – спросил человек лет так сорока, со статным видом и с короткой стрижкой.

– Я – журналист, Максим Аверин, а это оператор и по совместительству мой чудесный коллега – Александр Соколевский друг к другу – представился Максим. В это время я доставал камеру из сумки.

– Я отказываюсь от съёмки в моём кабинете! – рявкнул Рязанов.

– Хорошо-хорошо, многие не любят при камере говорить, а если без камеры, то вы окажете честь побеседовать со мной? – уточнил осторожно Максим.

– Без камеры я не против, – он откинулся в своём кресле.

Мы присели на стулья, стоявшие у его стола, а Тайга же разместилась рядом с нами. В комнате повисла тишина, и было только слышно, как проехала машина за окном.

– Вы ведёте дела о таинственных исчезновениях людей? – задал первый вопрос Макс.

– Да, со своим напарником – Бурундучковым Иваном, – холодно ответил детектив.

– Вы не заметили, что исчезновение этих людей весьма подозрительное?

– Ну, многие исчезают и никому не говорят, – отрезал вопрос Макса Рязанов.

– Но что-то всё-таки не складывается!

– Ой, да бросьте! Сегодня они тут, завтра там, – он окинул взглядом меня и Максима.

– А что вы знаете об особняке, который находится в лесу, шесть километров отсюда?

– Что особняк заброшен, – выложил ответы Никита Николаевич. – Он принадлежал когда-то семье Покровских. Увы, вся семья умерла…

– Да, мы слышали эту печальную историю…

Максим замолчал. Как-то в этой комнате нам было не по себе. Тут ощущалась странная аура, особенно под пронзительным взглядом голубых глаз детектива. Порой мне хотелось встать и уйти отсюда, уж больно было ясно, что нам здесь не рады и с нами не хотят разговаривать.

– А что случилось с дворецким?

– Дворецким? – детектив слегка занервничал, затем он взял себя в руки, надеясь, что двое молодых людей это не заметили, и ответил. – Умер.

Я впал в некоторую печаль, только сама мысль о смерти человека уже могла меня расстроить, а надежда узнать что-нибудь от Кучкова тут же угасла.

– От чего? – в этот мини-допрос вступил и я.

– Сбила машина, – пожал плечами Никита Николаевич и опять откинулся на спинку, закинув ногу на ногу.

Мы переглянулись с Максом. Некоторые мысли в голове пытались что-то мне донести, но чем больше я пытался представить картину, тем сильнее терял её пазлы и сбивался…

– Очень жаль, – с грустью произнёс Максим.

– Всё равно! Что-то нечистое происходит в Сосновке! Они исчезли, они – люди… – вдруг охватила меня ярость.

– Саааш… – сквозь зубы зашипел Максим.

Рязанов нахмурил брови. Этот тон ему не понравился:

– Так, я понимаю, вы предполагаете похищение? – спросил очень строгим голосом детектив.

– Да! Мы так думаем! – ответил я с неким вызовом.

– Саша… – опять попытался меня успокоить Макс.

– Вы думаете, что, может быть, кто-то в полиции в этом замешан? Кто закрывает на всё это глаза?

Рязанов привстал, упираясь руками в стол, и смотрел сверху вниз на нас. На его лице пропал гнев, сменившись на хладнокровие. Я замялся и, взглянув на друга, чьё лицо не выражало радости, прочёл его мысли: «Тебе не стоило вообще говорить!»

Я, осознав, что перегнул палку, опустил голову.

– Так я и думал! – процедил Рязанов. – До свидания!

Мы вышли из кабинета детектива, и первым заговорил я:

– Чем не подозреваемый?

Максим испепелял меня взглядом:

– Он был зацепкой… можно было хоть что-то разузнать…

– Да-да, я знаю. Однако чем не злодей? Мрачная комната, – я начал перечислять по пальцам. – Он знал, скорее всего, того самого дворецкого. Ты же сам видел его реакцию! И он сам себя выдал последним вопросом! – сбавил интонацию голоса, так как мы всё ещё находились в том коридоре, где был вход в кабинет Рязанова. Я опёрся плечом о стену и скрестил руки. – Это как минимум – странно.

Макс погладил Тайгу и повернулся ко мне:

– Допустим. Пойдём! Пожалуй, мы это потом обсудим.

Мы только собрались уходить, свернув к лестнице, как на повороте за угол раздался стук. Максим и какой-то мужчина врезались друг в друга. Макс ударился, и пошатнулся, и чуть было не упал. От удара он принялся потирать себе лоб. Мужчина пострадал меньше, он даже не тронулся с места, а лишь обронил не большую чёрную сумку.

– Ой, простите мою неуклюжесть! – мужчина нагнулся, чтобы поднять сумку. Он оказался одного ростом с Максимом и довольно полным в животе, слишком короткой стрижкой, почти налысо, со светло-карими глазами и тёмными волосами.

– Это вы нас извините! – попросил я и положил ладонь на плечо Максима.

– Я слышал внизу, – говорил мужчина, – что у вас встреча с Никитой Николаевичем Рязановым.

– Да, – послышался ответ Макса, который уже твёрдо стоял на ногах после аварии, однако его голос немного дрожал.

– Испытали удачу? – спросил незнакомец слегка усмехнувшись.

– Испытали, однако сегодня она не на нашем берегу, – раздосадованно произнёс я.

Мужчина перекинул сумку через плечо, перед этим достав ключи.

– Извините, что не представился. Иван Петрович, – он протянул руку, которую мы по очереди пожали. – Можете звать меня Бурундуком. Меня так все местные называют.

– Рад знакомству, меня зовут Максим, а это – Саня, – сообщил Максим, пожимая руку Ивану Петровичу. – А собаку – Тайга.

Тайга виляла хвостом и смотрела то на нас, то на Бурундука. Тот наклонился и протянул свою руку, чтобы погладить собаку. Тайга демонстративно отвернула голову, не позволяя гладить себя.

– Что-то она не дружелюбная сегодня… – протянул Макс. – А вы, случайно, не напарник Рязанова?

– На вашу удачу, не случайно! – он выпрямился. – Не хотите пройти в мой кабинет, попить чаю? Может, я вам да с чем-нибудь помогу, а то, мне кажется, не особо вы что-то узнали из уст моего приятеля, понимаете, он человек скрытный, недоверчивый и порой загадочно мрачен. Он не любит обсуждать подобные расследования с журналистами.

– Не то слово! – усмехнулся я.

Мы пошли обратно и встали перед дверью, которая находилась напротив от двери Рязанова. Бурундук открыл дверь своего кабинета и пропустил нас вперёд, затем зашёл последним и закрыл дверь.

Комната выглядела совсем иначе, чем кабинет Рязанова. Тут было светло, солнце сочилось сквозь оконные рамы. Со стороны окна стоял стол, за которым располагался удобный стул и два для гостей, противоположно от него, в другой части комнаты – диван. Над диваном висела картина с фруктами, а напротив двери, через которую мы вошли, стоял шкаф со стеклянными полками, где находились книги и пара заманчивых, интересных статуэток.

– Прошу, присаживайтесь, – указал на два стула у рабочего стола Иван Петрович.

– Благодарю, – послышался голос Макса.

Мы уселись на стулья, а Тайга разместилась рядом со мной и нашим багажом, не спуская глаз с детектива. Бурундучков вскипятил чайник и принёс три кружки. Пока он разливал кипяток в кружки, где лежал пакетик с заваркой, я внимательно просмотрел книги на полке. Там ничего не было особенного – родная и зарубежная классика… Но! Среди этих старых книг затерялась новая книга, и не из классической литературы, а пособие по геодезии. Я пришёл к выводу, что у Бурундука есть такое хобби, и потерял какой-либо интерес к книге.

– Я слышал от Жанночки, что вы хотите выложить, так я понимаю, на весь свет информацию о том, что в Сосновке пропадают люди, – начал разговор Бурундук, усевшись в своё кресло, и принялся пить чай.

Я взял свою кружку и отпил пару глотков. Максим предпочёл вести эту беседу сам, не желая упустить шанс снова:

– Так оно и есть. Наша главная цель – чтобы люди узнали правду.

– Это благое дело, – похвалил Бурундучков. – Я давно подозревал, что в наших краях происходит что-то весьма неестественное, но, увы, мало улик, возможно, кто-то их и подчищает.

– О чём вы?

– Понимаете, я и мой приятель расследуем эти исчезновения давно, однако улик с места преступления мало, и если есть какие-то зацепки, то они не причастны к похищению, – объяснял Бурундучков. – Могу сказать одно – работают профессионалы.