Милая и красивая забегаловка манила запахом пирога. Мы открыли дверцу и зашли внутрь, в это время над нами прозвенел колокольчик. Максим огляделся:

– Я не вижу надпись, запрещающую заходить в помещение с собакой… – шепнул он мне.

Мой взгляд прополз по забегаловке, в которой располагалась барная стойка, а противоположно позади неё – диванчики со столиками у окна. Мы уселись за один столик у окошка, а Тайга залезла под стол. Максим уложил рюкзак рядом со мной.

Людей в помещении было мало: два мужика, которые сидели за стойкой, и девушка, находящаяся от нас через два места вперёд, внимательно читавшая газету.

К нашему столику подошла официантка. Она оказалась среднего роста, с короткими чёрными волосами, которые были распущены, также у неё были очень красивые голубые глаза, ближе к синему цвету, и на ней надет фартук с цветочками.

– А я раньше вас тут не видела, – сообщила она с улыбкой. – Вы проездом?

– Нет, – ответил Макс, – нас занесли рабочие дела, на какое-то время мы задержимся в Сосновке.

Я посмотрел через плечо приятеля. Девушка, которая сидела неподалеку, глянула из-за газеты на незнакомцев сквозь свои большие очки. Я приветливо ей улыбнулся, а та, получив знак внимания, тут же спряталась за газету.

– Так чего вы будете? – спрашивала у нас официантка.

– Мы, прогуливаясь по улице с моим другом, учуяли запах пирогов, – сказал Максим. – С чем они у вас? Очень хотелось бы узнать.

Девушка начала загибать пальцы и перечислять:

– С капустой, картошкой, яблоками, клубникой… – она замолчала на секунду, вспоминая, и договорила: – И вишней.

Мы с Максимом переглянулись, и я ему кивнул.

– Можно вишнёвый? – попросил мой друг. – Чашку чаю и… – он снова посмотрел на меня.

– Кофе.

Девушка быстро черкнула у себя в блокноте и пошла на кухню.

Скоро меня и Макса ждал разговор с полицией. Я, как всегда, буду молча сидеть в стороне. Подобные беседы предпочитал вести Максим, ему всегда удаётся грамотно развернуть диалог, в отличие от меня. Через пятнадцать минут нам принесли по пирогу, чай и кофе. Девушка погладила Тайгу, которая сидела под столом.

– Не посчитайте, что я люблю лезть в чужие дела, но в чём заключается ваша работа, если не секрет? – спросила она.

Мы с Максом поглядели друг на друга, затем я ответил:

– У нашего знакомого пропал родственник, и мы пытаемся ему помочь его найти.

С одной стороны, это была ложь, в плане «знакомого», а с другой стороны, так оно и есть, что мы хотим помочь.

– Вы… – было начал говорить Макс.

– Жанна. – прервала она его. – А вы?

– Я – Саша, а моего друга зовут Максим, – указал я на товарища.

– Приятно познакомиться! – очень добродушно сказала Жанна. – Максим, вы меня хотели что-то спросить?

– Да, хотел, но перед этим… Жанна, я тоже рад знакомству! – выразил свою радость Макс и продолжил: – Я хотел спросить: не слышала ли ты о пропажах людей в данном районе?

Девушка, сидевшая через два стола от нас, вздрогнула и чуть не уронила газету из рук, подхватив её в воздухе. Теперь я лучше разглядел незнакомку. Девушке было где-то двадцать лет, на ней надеты огромные очки, через стёкла которых хорошо видно изумрудно-зелёные глаза, на лице красовались мелкие веснушки, а на голове находился растрёпанный рыжий пучок волос, по краям лица свисали локоны. Сама она одета в зелёное платье.

– Да, слышала, – последовал ответ Жанны.

– А вы не догадываетесь, куда они могли деться? – осторожно спросил Макс, поедая свой кусок пирога.

Жанна задумалась:

– Не особо, – пожала она плечами, – люди приходят и уходят…

Вдруг она заметила мой взгляд:

– Извините, Саша, а куда вы смотрите?

– Просто… меня заинтересовала девушка, которая сидит через несколько столиков от нас.

Жанна, даже не глянув, ответила, перейдя на шёпот:

– Её зовут Аня. Приятный человек. Очень милая. Она в нашей Сосновке самый лучший механик.

Максим глянул через плечо аккуратно на Анну, чтобы та не заметила, и развернулся обратно.

– Хорошо, спасибо большое, Жанночка, – сказал он и добавил: – Можно счёт?

– Да-да, – торопливо проговорила она и направилась к кассе.

Максим обратился ко мне:

– Навестим полицейский участок?

Я дожёвывал последний кусок пирога.

– Да, – ответил я, как раз в то время, когда подошла к нам Жанна, и мы оплатили счёт, да, и плюсом оставили ей чаевые. – Спасибо большое! До свидания, Жанна! – добавил я, выходя из-за стола, закидывая рюкзак на спину.

– Ой, я кое-что вспомнила! – ойкнула Жанна. – А Тайга кушает сухой хлеб? Поверьте, он без плесени.

– Конечно! – заверил Максим.

Девушка быстро сбегала за хлебом на кухню и принесла его в мешочке.

– Вот, а то его уже клиентам не стоит давать. Сухари, а не хлеб! Можно о них зубы себе сломать! – говорила официантка, подавая мешочек.

– Ещё раз спасибо! – поблагодарил я не в первый раз.

– Огромное! – подхватил Макс. – До свидания!

– Пока, мальчики, – сказала нам вслед Жанна, когда мы выходили на улицу.

Через дорогу, дальше по улице, находился полицейский участок. Туда лежал наш путь. Пройдя по зебре, которую почти уже не было видно, её давно смыли дождевые потоки и стёрли машинные шины, оказавшись по другую сторону от забегаловки, наша компания пошла вдоль домов по тротуару, около дороги, по которой в лучшем случае ездила одна машина в каждые полчаса. Дойдя до полицейского участка, мы остановились.

– Я возьму Тайгу на поводок? – предложил Максим.

– Хорошо.

Максим достал из крайнего кармана рюкзака ошейник и, приказав Тайге сидеть, взял её на поводок. Мы зашли в помещение, где оказалось прохладно. За столом, напротив входа, сидела женщина форме. Овальное лицо приветствующей нас персоны, полностью выражало безжизненность.

– Чем могу помочь? – спросила у нас она.

– Добрый день. Мы хотели бы поговорить с кем-то из ваших детективов по делам похищений и пропажи людей, – попросил Максим.

Женщина что-то посмотреть у себя записях, затем обратилась к нам:

– Сейчас свободен Рязанов Никита, – начала говорить она, не отрывая от листа глаз. – По какому поводу хотите попасть на приём? Хотите подать заявление об исчезновении кого-то из ваших родственников?

– Нет, мэм, мы – журналисты, и нам нужно поговорить с детективом, – пояснил Максим.

Дама подняла голову с покойным видом, однако с усмешкой в глазах:

– Он не любит журналистов, уверена, что через пять минут вы покинете его кабинет, – она улыбнулась краешком губ.

– Мы постараемся не быть назойливыми, – заверил Макс.

Женщина глянула на Тайгу:

– Она у вас ничего не сломает?

– Нет, – ответил я.

– Чудно… – она взяла ручку. – На чьё имя записать приём?

– На Максима Аверина.

– Хорошо, вверх по лестнице и налево.

Мне лично она не понравилась, грубой личностью показалась, и от неё как-то веяло неприязнью.

Мы направились к лестнице и принялись подниматься наверх. Ступени были скользкими, поэтому лапы Тайги слегка разъехались на полу. Поднявшись, мы свернули налево и очутились в небольшом светло-жёлтом коридоре, в конце его оказалось окно, с обеих сторон которого стояли большие цветы. Также в этом коридоре находилось две двери, на одной была дощечка, где написано «Рязанов Никита Николаевич», а на второй двери висела надпись «Бурундучков Иван Петрович».

– Допустим… Побеседуем и уйдём. Саша, будет лучше, если только я стану беседовать с детективом, а то в прошлый раз всё пошло прахом, – проговорил мне Максим настороженно.

– Хорошо, я буду тише воды и куда ниже травы, то есть корешком, – ответил я с приподнятым настроением.

– Саша, я же серьёзно…

– Я знаю! – вздохнул я. – Но что может пойти не так?

Мы подошли к первой двери.

– Добрый день! – постучав, приоткрыл дверь Макс. – Разрешите войти?

– Прошу, входите, – послышался твёрдый бас из комнаты.

Зайдя в комнату, мы очутились в плохо освещённом помещении, в воздухе которого летала трёхлетняя пыль в бледных лучах света. Комната казалась небольшой. Главным элементом её являлся стол из тёмного дуба, позади которого располагалось окно, а за этим столом сидела крупная фигура, со сложенными друг на друге пальцами.