– Ничего, – ответил я. – Предложил ему помощь. Он сказал, что она ему не нужна.

Посидев так молча минутки две, я продолжил нашу скромную беседу:

– Давай всё вспомним заново? Что у нас есть по делу? – спросил я Максима.

– Некий А. С. прислал нам вырезки из местных газет, которые печатаются в деревнях, – говорил он. – Также сказано, что остальную достоверную информацию предоставит на месте.

– С чего А. С. решился взяться за это дело? – последовал от меня риторический вопрос.

– Почём мне-то знать? В письме не написано, – спокойно ответил Макс. – Спросим на месте.

– Да, но могут появиться проблемы, – сказал я, опасаясь своих «монстров».

Максим озадаченно на меня посмотрел:

– Какие?

– К примеру, сейчас сломалась машина… – параноидально начал отвечать я.

– Не вбивай себе в голову подобные мысли! Антон Павлович починит, глянь-ка, у него золотые руки! – перебил меня Максим.

– И ещё… вдруг похитители узнали, что А. С. ведёт своё расследование, – с некой мрачностью продолжил я, – и уже его убрали со своего пути. Ты же знаешь, что письмо сколько времени шло до нас, сколько времени прошло с того момента, когда его вручили, сколько времени прошло, пока мы его открыли, сколько времени прошло до того, как мы решили отправиться в путь, сколько вре…

– Я понял твою мысль, – перебил снова меня мой друг с разочарованным лицом. – Но не стоит так сразу унывать. – приободрился он. – Если хуже не бывает, значит – это к лучшему!

Я откинулся на сиденье и глянул в окно, слова Макса меня успокоили. «Вдруг я неправ, и А. С. жив, ведь он единственный ключ в нашем таком рискованном расследовании. Мне не хочется, чтобы наша поездка оказалась напрасной».

– Пожалуй, ты прав, Максим, – вздохнул я.

– Я, может быть, и не прав, но не стоит поворачивать, – пытался поднять моё настроение он своими высказываниями. – Хотя мы даже ещё не зашли вглубь… – с сентиментальными нотками произнёс он эти слова.

– Мы зайдём в неё, по самую голову! – засмеялся я, подыгрывая ему.

Наконец-то в машине появилась хорошая атмосфера, так что нам стало даже легче дышать, но только не Тайге. Она вытащила голову в окно и высунула язык – больно жарко ей в машине.

Капот машины захлопнулся, и Антон Павлович направлялся к дверце водительского сиденья, отряхивая руки. Он уселся в машину:

– Максим и Александр, есть некоторые сложности, – начал объяснять Антон Павлович.

– Что-то с машиной? – спросил я.

– Пожалуй, так оно и есть, – продолжил он. – Я смогу вас довести до Сосновки, но вряд ли удастся доехать обратно домой к сроку, меня там дела ждут, также в Сосновке редко бывают необходимые детали, не говоря о том, что моя машина уже давно не новая, сомневаюсь, что найдутся все запчасти, которые следует заменить.

Максим выглянул к нам вперёд:

– Если вы сейчас поедете обратно, то доберётесь до населённого пункта?

Антон Павлович почесал свою бороду и, немного подумав, дал ответ:

– Да, доберусь.

– Хорошо! – воодушевлённо проговорил Макс. – Саша, где карта?

– В сумке… – протянул я, сначала не понимая, зачем она понадобилась ему, однако до меня дошла его мысль. – Ты хочешь пешком дойти до Сосновки?

Максим, не дав мне ответа на вопрос, уже рылся в сумке:

– Ага! Вот она!

Он достал карту и принялся рассматривать её.

– Вы уверены, что сможете самостоятельно добраться? – спросил у меня Антон Павлович.

Я был, конечно, не уверен в этой затее, но соврал:

– Да, а как же!

Антон Павлович не поверил моим словам, но и спорить не стал.

– Как знаете.

Максим, захватив рюкзак, вышел на улицу и, придержав дверь, выпустил Тайгу из машины. Я же взял свою чёрную толстовку и привязал её себе на пояс, затем перекинул ремень от камеры и сумку для неё через плечо, взяв при этом саму камеру в руки. Через недолгое время мы собрались в кружок.

– Ну, что же, господа, – напутствовал Антон Павлович, – ни пуха, ни пера! Удачи вам!

Мы попрощались с ним, затем тот, на машине, помчался по дороге обратно, и, проводив взглядом белую машину, когда она уже скрылась, Максим повернулся ко мне:

– Предлагаю срезать. Если идти по дороге, то мы дойдём до Сосновки только завтра к вечеру, а если пойдём через лес, то доберёмся до деревни Петрушихина. Там заночуем. И если всё будет идти как по маслу, то к обеду будем на месте.

– Раз тебе кажется это верным решением, то я тогда соглашусь…

– Ну, в путь!

Я пошёл за Максимом следом, взбираясь в горку по толстым корням. Мы очутились в сосновом лесу, среди больших, старых, массивных сосен, чья кора отливала снизу серебром, а сверху золотом, вся поблёскивая от смолы. На верхушках красовались разных размеров ветки, которые были все в тёмно-зелёных иголках, с которых свисали шишки.

Подняв голову вверх, я шёл, наблюдая, как угасают последние лучи солнца из-за пришедших туч. Посмотрев себе под ноги, я заметил под травой почти невидимые, опавшие золотистые иголки.

– Как думаешь, сегодня дождь будет? – поинтересовался я, снова подняв взор в небо, вглядываясь в облака.

Максим развернулся.

– Увы, прогноз погоды на сегодня – не знаю, – ответил он мне и, сменив следом тему, пошёл дальше. – Судя по этой карте, мы должны будем успеть добраться до той деревушки, опередив приход дождя… Кстати, можешь уже начать съёмку.

– Здесь? – переспросил я.

– Да, не вижу противоречий!

Я покорно включил камеру и направил объектив на Максима, который мне отдал рюкзак, теперь помимо камеры у меня была и сумка с багажом.

– Скажи, когда начнёшь. – попросил Макс, поправляя бабочку с пиджаком.

Я кивнул Максиму, затем включил камеру.

– Доброго времени суток, с вами я, Максим Аверин, и мой коллега – оператор Александр Соколевский. Сегодня мы отправились в одно отдалённое от городской цивилизации место, в район семи деревень, принадлежащих Сосновке. Сейчас мы направляемся в одну из её деревень – Петрушихина, откуда мы будем держать путь к самой Сосновке, – сказал вступление Максим. – Наша задача – выяснить: куда пропадают люди в этих окрестностях, также по какой причине.

После этих слов мы отправились дальше. Макс рассматривал карту.

– Ты уверен, что ведёшь нас правильно? – спросил недоверчиво я.

После моих слов Макс остановился и развернулся с улыбкой:

– Сань! Ты же знаешь, как я ориентируюсь на местности! – ответил проводник, затем развернулся обратно, куда направлялся, будучи уверенным, что знает дорогу.

У меня в животе появилось нехорошее предчувствие, постоянно, когда он так говорит, – жди беды, но спорить бессмысленно. С убитой надеждой на тёплую кровать и душ я ответил:

– То-то, что знаю…

Если честно, то я, в отличие от Максима, совершенно не смыслю в картах.

Тайга, которая всё это время бегала в пяти метрах от нас, подбежала ко мне, почувствовав моё разочарование. Она стала вышагивать рядом со мной по левую сторону…

К вечеру, как стоило ожидать, пошёл дождь. Небо стемнело, не позволяя ни одному лучу солнца пробиться сквозь облачный «фронт». В сосновом лесу ничто… или же никто не должен был нарушить мёртвую тишину, в которой то и дело слышались капли дождя, но не тут-то было… на весь лес разносились крики:

– А-уууу! Люди! Мы потерялись!

Вроде всё опять же затихло, но через минуту раздалось снова:

– А-уууу! Люди! Мы потерялись! – кричал мой друг Максим.

Я в это время следовал за ним, уже поглубже закутавшись в свою толстовку, неся включённую камеру в руках. Тайга в это время бегала по кустам, ей лично дождь не мешал прогуливаться по лесу.

– Хорошо, что я купил водоустойчивую камеру, – пробормотал я себе под нос, очень радуясь этому.

Макс, который промок весь до ниточки, развернулся ко мне с печалью в глазах:

– Ну всё! Мы потерялись…

Я улыбнулся. Пускай Максим, когда учился в школе, был отличником, но в плане ориентироваться на местности, на уроке географии он был первый, только сзади.