Где моё соединение с природой, моё спокойствие, которому я обучаю? Я столько лет медитирую, но при виде коня у меня трясутся ноги. Меня охватывает лютый страх перед животным. Где моя связь с природой? Я растворялась в медитациях, но не могу достичь подобного в этой местности, среди природы. Медитация городская не привела меня к освобождению от страха перед животными, насекомыми. Поэтому я и говорила о том, что городу более меня нечему научить. Я не могу расслабиться при виде вблизи себя коня. Имея второе сердце, я не могу послушать его своим сердцем, потому что есть страх. Я не могу достичь диалога с животным миром, по причине своего страха. Разве это можно назвать достижением и медитацией? Разве можно говорить о результатах в медитации, когда у меня неистовый страх перед самой природой? Я осознавала себя уязвимой. Осознала свой страх и пришло время истинного соединения с природой.

Я ничего не знаю о ведах, мне неизвестна история Шивы и Парвати, но внутри всё подсказывало, что пора познакомиться со знаниями вед, об истории Махадева и его жены, раз уж мы переехали на Кайлас. Мне трудно давались знания и изучение истории Шивы и Парвати. Это не простые взаимоотношения.

Началась их история с Сати. Жила была девушка на Земле, Шива – на Кайласе. Вся Вселенная ждала тот день, когда Шива соединится со своей Шакти (силой). Вся Вселенная ждала рождения их сына: того, кто победит злого демона Таракасура. Боги настаивали на свадьбе Сати и Шивы, но в диалоге с Сати Шива сказал ей:

–Ты ещё не достойна меня! -

Вероятно, женщине неприятно слышать подобную речь, но то, о чем говорил он не было оскорблением, а предостережением. Женщина не может стать в определенных качествах женой бога Шивы. Она должна была достичь его. Но их история, как и предупреждал Шива всех богов, не должна была случиться. Сати сгорела в огне. Тут как хотите понимайте: она сгорела в огне защищая Шиву, или она сгорела от его огня. Говоря, что она сгорела от его огня, я имею в виду то, что он в другом качестве. Она человек и ее энергия слабее его. Её сознание, слабее его. Эта трагедия была страшной потерей для Шивы. И главное знание в этой истории я подчеркнула в том, что муж и жена должны быть достойны друг друга. После смерти Сати, на земле воплотилась Парвати. Свадьба Шивы и Парвати состоялась только после того, как она стала его достойной. Понятие быть достойными друг друга – это не понятие с точки зрения оскорбления. Это понятие для баланса в отношениях. Каждый должен быть достойным. Пара, влюбленные, муж и жена – это союз, где один может делать слабее другого. Поэтому понятие "быть достойными друг друга" – это важное понятие.

Сати – одно из воплощений на земле жены Шивы. Шакти – часть Шивы, его любовь, его жена, рождалась множество раз, что в конечном итоге переродившись в Парвати, она смогла достичь его через аскезы.

Был Шивалингам, был Кайлас, была Парвати и Нанди, ганы и преты (самые любимые преданные Шивы в виде коров и быков, которых каждое утро гнала соседка на пастбище мимо нашего дома). Я присаживалась рядом с Шивалингамом и читала "Ом Намах Шивая", как мимо шёл Пашка со своей собакой по имени Годзилла. Медленной походкой он проходил мимо, поглядывая на меня.

–Что это такое? – показал, кивнув головой в сторону Шивалингама.

– Шивалингам! – ответила ему я. – Все равно ты не знаешь, что это такое. Зачем спрашиваешь? -

– Не знаю! А что это такое? – продолжал он, присаживаясь на бугре рядом с моим забором.

– Это Шивалингам. Шиву можно найти в камне. Это место, где благоприятно читать мантры Шиве, – продолжала я.

– А Шива кто это? – интересовался он.

– Это бог богов Махадев. Он же Шива. Божество из Индии, – я продолжала читать мантру, а он пошёл в конюшню.

Утром следующего дня я снова металась по окнам в поисках коня. Обошла все окна дома и ни с одной стороны лошади не оказалось. Я решилась вновь привязать его. Вышла во двор и пошла в конюшню. Мамка пошла за мной, охала и причитала, что это очень опасно. Я вывела Грома, мимо проходила соседка.

–Это твоя лошадь? – спросила она.

– Нет. Это лошадь Паши-

–И не боишься ты его? Я б близко не подошла – спрашивала она, испуганно, поглядывая на вороного красавчика.

– Нет, не боюсь – прицепила карабин, и тут мамка, как начала паниковать, стоя за воротами нашего участка.

– Ай. Он топнул. Ты видела, он угрожает копытом? Ай! Как страшно. Отойди от него. Ай. Ай! -

Я напугалась. Её страх поразил меня так, что у меня прям там на месте, рядом с лошадью затряслись ноги. Конь почувствовал мой страх и тоже напугался, начал пятиться. Мамка, увидев, что тот пятится назад вместе с верёвкой, ещё громче стала паниковать о том, как же ей страшно. Меня охватил ужас. Я обернулась и увидела, как в 10 шагах от меня поднимается Палё.

– Паш, это ты? – от страха я не узнавала его. Поглядывала на коня, не идёт ли он в мою сторону. Как конь тоже увидел Пашу и пошёл к нему.

Я быстро спряталась за спину Павла, как коняшка подошла впритык к нему. Как было жутко. Паша коснулся его морды. Взял за карабин, отстегнул его и дал ему побегать. Я стояла за его спиной и еле держала себя на ногах, посматривала на мамку, которая своим страхом напугала меня до жути, хотя вышла я уверенно и все бы получилось у меня, если бы не её паника. Мне так стало хорошо за его спиной, так тихо, комфортно, безопасно. Я поспешила отойти в сторону дома, потому что это чувство было таким сильным и приятным стоять за ним. Было похоже на глубокую медитацию, в которой хорошо и безопасно, тихо и спокойно. Я почувствовала его личность, увидела его изнутри. Если коня я боялась и страх не давал возможности видеть больше, то его я не боялась и встав за спиной, спрятавшись от коня, я ощутила такое сильное мужское начало в нём. Вернулась домой с мыслями об ощущении и продолжала наблюдать за Громом и Пашкой со своего участка.

Больше я к коню не подходила, ну уж больно страшно это, зато каждый день мы наслаждались видами его из окна. Я никогда не видела, чтобы лошади лежали. Глянула в окно, а конь лежит на земле и не шевелится, сразу звоню Паше.

–Палё, лошадь лежит и не шевелится! -переживала за Грома я, а подойти страшно, поглядеть поближе.

– Ничего страшного. Они бывает ложатся отдохнуть. Время, наверное, без 10 минут 10, они всегда почти все ложатся в это время немного полежать! – спокойно ответил он мне.

Я никогда не видела, чтобы кони лежали и подумала, что ему плохо, переживала. Мне было неудобно, что позвонила Паше со своей паникой, побеспокоила его зря. Оф, как, наверное, я надоела ему своими звонками в рабочее время.

Утром и вечером Пашка подымался к нам на район, чтобы покормить, вывести и привязать лошадь, а я ждала, когда он придёт. Это было неосознанным ожиданием. Я ничего не знала о нем, о его жизни, кто он, с кем он и как живёт, ничего не знала и не смела спрашивать, потому что более не стремилась встретить мужчину, вступать с ним в отношения. Усталость от прошлых неудач семейной жизни поставила печать усталости и понимания того, что одной лучше, поэтому я была осторожной, общаясь с ним. Одетая в ветхую одежду, всегда не накрашенная, неряшливая, только в таком виде я выходила на район и подходила к нему и другим соседям. И у меня все время было чувство, что я ему надоедаю своими вопросами и вообще своим присутствием.

Одним вечером он в спешке заехал на машине в наш район. Я стояла во дворе и занималась хозяйством, как он спросил меня:

–Не видела Грома? Он сорвался и убежал. Езжу, ищу его! – обеспокоенно спросил он, крутя в разные стороны головой, пытаясь найти коня.

–Нет, не видела! – обеспокоилась и я.

Паша помчался вниз по спуску в поисках лошади, как через минут пять я подняла глаза и увидела Грома, который стоял у забора, да так близко. Я побежала за телефоном и старалась быстрее позвонить Паше и сообщить ему, что Гром здесь, рядом. Лошадь стояла на поляне рядом с нашим домом. Я взяла морковку и пошла к нему. Позвала, показала ему морковку, и конь пошёл в мою сторону. Отдала ему морковь, он медленно съел её и выдвинулся ко мне посмотреть, есть ли у меня ещё что-то в виде яблока или морковки. Я снова вспомнила, что мне было страшно тогда в тот день, когда спряталась за спиной Павла и решила сейчас убежать от коня в страхе в сторону дома. За забором наблюдали мои дети и мама. Им было страшно, я слышала их разговоры и смех. Бегу от Грома, ему, наверное, тоже было страшно, или он думал, что у меня ещё есть морковка и он побежал за мной. Мои, стоявшие по ту сторону забора, кричали, смеясь, наблюдая, как Гром бежит за мной. Немного обернувшись, я увидела, что он и правда бежит за мной. Дети так громко смеялись, что своим смехом остановили его, а иначе мне бы пришлось сигануть через забор от него. Спустя некоторое время приехал Палё и загнал коня, а я рассказывала ему, как Гром побежал за мной. С выпученными глазами, вся на эмоциях я рассказывала ему эту историю о том, как вынесла морковку лошади. Паша, улыбаясь, отмолчался, поглядывая на меня и покуривая сигарету.