Меня зовут Туласи. Мне 37 лет, и я практикую более 9 лет самую древнюю китайскую медицину. Я живу со своей мамой и тремя детьми. В интернете у меня есть школа "Кимнаро", где я преподаю, рассказываю и показываю, как в домашних условиях можно помочь себе в той или иной ситуации. Мы вместе медитируем и поем мантры. А ещё я могу разговаривать с Богами.

Однажды Шива сказал мне, что пора переезжать подальше от людей, выше в горы и продолжать медитировать, практиковать лечение людей там, где-то в горах.

Так мы оказались в Лооустоуне…

Ранее я зашла в состояние Махакала из-за судов с бывшим мужем и не смогла из него выйти. Вхожу в ярость каждый раз, когда вижу не справедливость. Ярость моя не как у обычного человека. Я медитирую много лет и скопила много сил, которыми могу разрушать, уничтожать, поэтому Шива организовал наш переезд, чтобы защитить людей от меня и улучшить мою практику, освободить меня от формы Кали, или научиться её контролировать. Закончилась наша обычная городская жизнь. Мы переехали в горный Лооустоун, поселившись на макушке горы с прекрасными видами вокруг. Чистый воздух, красивые пейзажи гор и лесов. Просыпаясь рано утром, можно наблюдать дыхание земли в виде пара, подымающегося в небо. Ближайшие соседи живут не ближе ста метров. Одиночество, тишина – это все, о чем я мечтала. Жить вдали от людей и суеты. Жить в тишине.

Первой весной: в новом районе, в новом доме, нам было трудно приспособиться. Только ступаешь через порог дома, как сносит сильнейший ветер, но спустившись шагов 50 вниз по улице мы наблюдали тишину. Ветер очень беспокоил нас, во дворе ничего нельзя было положить, поставить – все улетало прочь. Хлопок. Грохот. Мы приоткрыли входную дверь, как увидели, что ветер сбросил с петель наши металлические ворота для заезда машины. Хорошо, что они при падении не прибили коров или лошадей, которые ходили вдоль забора нашего двора.

Двор был заросшим высокой травой, а за двором я наблюдая рядом пасущихся коров и лошадей, все время бухтела на предыдущего хозяина о том, что ему не следовало бы закрывать ворота, животные могли бы съесть эту траву до нашего переезда. Но теперь это большое, сухое и высокое неудобство для нас.

Рядом с домом, почти со всех сторон, зеленеют поляны и на одной из них стоит красивый вороной конь. Хозяин привязывал его на длинную верёвку и тот сам пасся. Я смотрела на этого красивого коня и мне пришла идея: завести его к себе во двор, чтобы он съел всю нашу траву. Написала на листке бумаги свой номер и иду к лошади. Мне было страшно подходить к нему, но я нашла узел верёвки, которая была привязана к металлическому штырю и вставила туда свое рукописное послание.

Вечером зазвонил телефон. Я встретилась с хозяином коня по имени Палё и договорилась чтобы тот запустил своего рысака к нам во двор. Он сам откроет ворота и утром заведёт.

– Ура! – радовалась я, предвкушая, что конь как газонокосилка очистит наш участок от зарослей.

Утром, выйдя на улицу из дома мы наблюдали во дворе чёрного вороного коня, который увидев нас начал метаться по участку, грозно подкидывая задние ноги. Мы спрятались в доме. Как открыть ворота и съездить в город? Как-то никто не подумал об этом обстоятельстве. Я и старший сын решили пробраться и спрятаться в машине. Высунулись из двери и заглянули за дом. Конь стоял на углу дома и щипал траву. Мы помчались к машине. Он увидев нас, начал грозно прыгать и бегать по участку. Мы прыгнули в автомобиль и притаились в нем. Вот дела. Как же нам среднюю дочку в школу проводить?

В этот день мы только смогли добраться до автомобиля и вернуться домой, выехать и погулять по собственному двору нам не удалось. Дочка даже не смогла попасть в школу. Смотрели из окон дома как конь ходит по двору, щиплет травку. Открывали окна, звали его. Было интересно наблюдать за ним. Вечером после работы пришёл Палё, хозяин лошади и вывел его к сараю, подарив нам свободу и возможность выйти на улицу. Все члены семьи вышли во двор, засидевшись весь день дома.

– М-да! Может косилку купим, чем вот так сидеть дома? – говорила моя мама.

Но все эти обстоятельства: высокая трава, чёрный конь, сосед-хозяин коня – все это было создано для одной интересной истории.

Мы новые жильцы улицы. Вокруг мало домов, в общей сложности соседей у нас семей восемь, может десять дворов по округе. Наш дом стоит на самом верху и с двух сторон проходит дорога по которой все двигаются на своих машинах. Здесь всё иначе, не как в холодном душой городе. Люди улыбаются, все здороваются, интересуются как мы, откуда мы. Мы не привыкли к такой открытости и такому вниманию. Тем не менее все проезжали мимо нас, и голова только и успевала кланяться в поклоне: "Здравствуйте!"

Я ходила по району как чушок. Голубая, рваная на рукаве куртка, чёрные лосины, сапоги, шапка вишневого цвета и всегда не накрашенная. Я знаю, что такое быть красивой, где бы то ни было. Знаю, как не любят красивых одиноких женщин, поэтому я ходила как чушка. Сосед-рыбак, тот, кто являлся хозяином вороного коня Грома, каждый день утром поднимался со своей охотничьей собакой с нижней улицы, выводил своего коня и привязывал его на соседнем участке. Мы здоровались и бывало останавливались у моего забора, чтобы перекинуться парочкой фраз.

Всегда грустный, всегда опечаленный, скрываясь за натянутой улыбкой, он вступал в диалог. Каждое мгновение, когда он находился рядом, я ощущала его глубокую незажившую рану, а может и не одну. Одетый в военного окраса рабочую робу, всегда пахнущий рыбой, Палё стал моим первым знакомым на районе.

Вечерами я ждала Палё, когда он подымится к коню, чтобы снова и снова поприставать к нему с вопросами о том, где почта, где купить то или другое, попросила номер электрика, сантехника, кондиционерщика. Оттого что мне нечем было особо заняться, я то и дело посматривала в окно, пришёл ли он к Грому или нет. В день знакомства он подарил нам выловленную им форель. Дома все радовались такому гостеприимству, но сегодня он позвонил мне сам и попросил выйти во двор.

Темно. В нашем дворе ещё нет освещения. Я шла по слякоти, чавкая грязью. Ориентиром был его налобный фонарь, светящийся в темноте среди неосвещенной улицы.

– На! Попробуйте! Это деликатес! – протянул он мне в руки трехлитровый баллон с печенью ската.

– Что это? Как готовить это? – спросила его я.

– В интернете посмотри. Там есть рецепт, как готовить, – улыбался он и смотрел сквозь ночь своими глазами, цветом как у волка.

– Хорошо. Спасибо, – обняла банку и помчалась домой показать домашним новую диковинку.

Ох и намучилась я с этим деликатесом. Приготовить стоящее блюдо у меня из печени ската так и не получилось. Она имеет очень сильный запах тухлятины, который ни при какой обработке никуда не девался. Провонял ею весь дом и дети боялись даже представить, что я сейчас позову их попробовать что-то на вкус. В общем-то из этого ничего у меня не вышло.

На следующий день Палё принёс пакет с барабулькой (рыба) и хоть я ранее ела её, мне очень хотелось, чтобы и мамка познала её на вкус. Этот мой новый знакомый, единственный знакомый с нового района, привлекал моё внимание.

Меня раздирало любопытство попробовать, вкусить новые неизвестные виды рыб, даже отведать печень ската. Но также меня интересовало, что внутри на душе у Палë. То, что он скрывал глубоко в себе, мне надо было узнать. Зачем? Я и сама не понимала на тот момент.

Каждый день, время от времени, я поглядывала в окно, высматривая, пришёл он или нет. Смотрела, поставил ли коня или нет. Наблюдала как он ведёт своего скакуна из сарая, как кормит его. Гром – коняшка с характером. Выходя из сарая, он носился галопом по улице, подпрыгивал, а мы всей семьёй прилипали к окну и смотрели на него. Мамка тоже увлеклась этой картиной их отношений. Мы очень переживали, когда Палё не приходил и не выпускал коня. Нам не на что было смотреть. Нам нравилось в течение дня следить за вороным конём, как он падал на спину и чесал её, как реагировал на других лошадей которые гуляли по району. Нам нравилась природа этого района и история Грома и Палё. Их жизнь стала частью нашей жизни, мы и сами не заметили этого