© Шаутидзе Л.Н., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Подкаст «Моя грязная Калифорния» должен был выйти в эфир в ноябре 2021 года, но в последнюю секунду руководители «Бокскар Медиа» его отменили из-за двух поданных судебных исков и начавшегося расследования ФБР. В Сеть попал небольшой отрывок из первого эпизода. Ниже приводится его расшифровка:

«Помню, я где-то читал, что лучшие калифорнийцы – те, которые приехали сюда из других мест. Я – из Детройта. Переехал в Лос-Анджелес в надежде попасть в киноиндустрию и снимать фильмы, а в итоге стал записывать разговорные подкасты.

Я никогда не планировал делать подкасты о реальных преступлениях, но мое мнение изменилось, когда я попал на сайт Марти Моррела «Моя грязная Калифорния». Кто такой Марти Моррел? Не хотел бы называть его искателем приключений. Марти не искал приключений. Он изучал и документировал жизнь.

Трудно провести границу между моим интересом к самому Марти и к его видению Калифорнии.

Калифорния очаровала меня с первого взгляда. «Золотой штат» может похвастаться девятью природными заповедниками. Будь он страной, считался бы пятой экономикой мира. Двадцать тысяч квадратных миль пустыни, семь сотен миль побережья Тихого океана и горы Сьерра-Невада. Тут есть все – от секвойных лесов до пустыни Мохаве. Это родина киноиндустрии, интернета, персонального компьютера и скейтборда. Хотя штат ассоциируется в первую очередь с такими крупными городами, как Лос-Анджелес, Сан-Диего и Сан-Франциско, в нем самый высокий уровень сельскохозяйственного производства среди всех штатов США.

У нас самые массивные в мире деревья, самые высокие в мире деревья и самые старые в мире деревья. Я очень люблю этот штат, честно. Однако порой Калифорния выглядит как новомодный товар, который маркетологи, стремясь продать, пытаются вписать в какие-то рамки.

Калифорния – такое место, где человек, прежде равнодушный к флоре, вдруг начинает любить полевые цветы. Но под бесспорной красотой Калифорнии скрывается мрачная история. История о том, как складывалась ее судьба. Интернирование[2] японцев. Лос-Анджелесский бунт[3]. Калифорнийский закон о землях иностранцев тысяча девятьсот тринадцатого года[4]. Американо-мексиканская война[5]. «Фейсбук»[6]. Иногда я думаю, что в Калифорнии никогда не заканчивалась эпоха золотой лихорадки. Золото просто заменили другими сокровищами. Кинофильмами. Славой. Океанскими волнами. Венчурным капиталом. Молодостью. Вином. Любовью. Религией. Технологиями. Наверное, я и сам – участник этой вечной погони за деньгами. Впервые переехав в Лос-Анджелес, я обнаружил, что здесь никто не ходит в боулинг. Все слишком заняты.

Марти Моррел занимался всем, чем тут можно заняться. Он исследовал каждый дюйм Лос-Анджелеса, каждую трещинку и щелку штата Калифорния и все задокументировал в сотнях видеороликов, тысячах фотографий, очерков и постов в блоге. Даже если бы он не писал ни о каких преступлениях, я все равно захотел бы сделать подкаст о Марти.

Но он писал о преступлениях. Я думал, что убийства будут самой пугающей частью моего подкаста, – однако это было до того, как я узнал о Доме Пандоры».

Любой странный день начинается как самый обыкновенный.

Джоди режет батат на кусочки, собираясь жарить в растительном масле. Его отец, Джозеф-старший, сидя за кухонным столом, разбирает почту.

– Мне начинать готовить курицу?

Голос у старика такой, словно он сорок лет непрерывно курил сигареты, хотя Джоди лишь изредка видел его с сигарой.

– У меня будет готово через тридцать пять минут. Смотри сам.

Джозеф-старший берет миску с кусками сырой курятины, замаринованной в особой заправке, которая называется «итальянской». Проходя мимо Джоди, он говорит:

– Будешь так рубить, потеряешь однажды палец.

Джоди вздыхает. Он не менял манеру пользоваться ножом с того времени, когда Джозеф-младший из «Джои» превратился в «Джоди» – так окрестил его братишка, имевший обыкновение в любое слово совать лишние «д». Себя он называл Марди. Брат ушел из дома в семнадцать лет и уже десять лет не возвращался.

Стук в дверь. Звук эхом долетает из прихожей на кухню.

– Заходи! – кричит Джозеф-старший. – Это, наверное, Кат-тер. Он звонил, что зайдет за дровами. Хотя спина у него покрепче моей.

Сетчатая дверь скрипит, вслед за чем слышны тяжелые шаги по коридору. В кухню входит мужчина. Но не их сосед Каттер.

Парень, похожий на бродягу-хиппи с всклокоченными волосами. Проколотые уши без серег. На одном плече висит грязная холщовая сумка с ручкой-кольцом. Три пластыря, то ли косметических, то ли медицинских, добавляют лоскутков к образу хиппи. Джоди знает, что этому мужчине двадцать семь лет, хотя «гусиные лапки» возле глаз создают впечатление, что ему далеко за тридцать.

Марти.

Улыбка от уха до уха подчеркивает его острый подбородок и не сходит с лица, словно Марти позирует для семейной фотографии. Ошеломленный Джоди бросает взгляд на Джозефа-старшего. Отец застыл, будто его руки погружены в цемент, а не в сырую курятину.

Джоди нарушает тишину.

– Марти… как…

Он кладет нож. Марти скидывает свой здоровенный вещмешок на деревянный пол. Братья обнимаются.

Объятие помогает Джоди подобрать слова.

– Что ты тут делаешь?

– Вот, захотелось навестить.

Джозеф-старший моет руки с мылом, вытирает их и протягивает правую. Марти усмехается такой официальности отца, но пожимает руку Джозефу-старшему.

– Рад тебя видеть, Марти. Ты выглядишь… старше.

– Ну, я и стал старше. А вы двое выглядите моложе.

Марти говорит это с заразительной улыбкой. Это напоминает Джоди о детстве. Ему четырнадцать, Марти семь. Во что бы они ни играли – в пинг-понг, футбол, или баскетбол, или в видеоигру «Золотой глаз 007», – кто бы ни побеждал или проигрывал, позволял Джоди ему победить или нет, Марти вечно был с хитрой усмешкой.

– Ты приехал из Лос-Анджелеса? – спрашивает Джоди.

– Ага.

Джоди наклоняется влево, чтобы глянуть на подъездную дорожку. Темно-бордовая «Тойота-Камри» стоит рядом с его серым грузовиком «Форд».

– Самолетом?

– Нет. Друг подвез.

Рори забегает через собачью дверцу и бросается прямиком к Марти.

Марти наклоняется и гладит собаку.

– Погодите, это ведь не Сейдж?

– Сейдж несколько лет назад умер, – говорит Джоди. – Рори у нас уже три года.

– Той же породы?

– Ага. Тоже дворняга, – говорит Джоди.

Марти смеется, почесывая Рори за ушами.

– Я мог бы прислать тебе денег. Ты за этим здесь?

Марти смотрит на отца – глаза у того широко раскрыты, внимательные.

– Что? Нет. Какие деньги?

Рори чувствует напряжение – убегает в кабинет и запрыгивает там на диван.

Джозеф-старший возвращается к курице, начинает выкладывать куски на сковороду.

Снова стук в дверь. Джозеф-старший бормочет себе под нос:

– Кто на этот раз – ваша мать?

Джоди встречается взглядом с Марти. Они обмениваются мыслями, воспоминаниями, страхами и мечтами давно потерянного времени. Братья.

Джозеф-старший выкрикивает хриплым голосом некурящего курильщика:

– Заходи!