— За?.. — постаралась как можно более уверенно уточнить она.
Шерлок не стал юлить здесь, а ответил предельно честно:
— За то, что не приезжал, не писал, не остановил Майкрофта, не забрал тебя оттуда. За то, что меня не было рядом, когда ты во мне нуждалась. Прости меня, Энола.
— Я ждала, что ты придёшь…
— Я знаю. Мне жаль. Я забрал у Майкрофта опеку.
— И я теперь могу?..
— Не тратить деньги на съём жилья, а жить со мной и… я тут вычитал, что у меня появилась помощница, да вот сбежала на фоне личного горя, — на этих словах Шерлок фыркнул. — У меня теперь есть вакантное место. Что думаешь?
— Даже не знаю, виконт Тьюксбери предлагал мне тоже самое, — самодовольно ответила Энола, ухмыляясь, показывая, что не он один здесь может быть искусным манипулятором.
— Сдался тебе этот виконт? — почти прошипел Шерлок.
Отдать сестру в руки какого-то неопытного мальчишки? Который и не понял бы, что за сокровище в его руках? Вот ещё! Хотя внутренний голос (почему-то материнский) не переставал напоминать, что юный виконт вообще-то был первым, кто разглядел насколько Энола необыкновенна, кто поверил ей и в неё, а братьям пришлось стыдливо догонять. И против этого Шерлоку было нечем крыть, что злило его ещё сильнее.
— Ну не знаю… Может для брака? — Энола скорчила забавную гримасу (правда Шерлок был слишком занят удерживанием себя от злого рычания, чтобы обращать внимание). — Он отличная партия, влюблен в меня, и это наверняка «остудит нас», как сказал Майкрофт.
Маленькая чертовка не только была тогда на площади, но даже подобралась так близко? Великолепно!
— Никогда, Энола, — тихо ответил Шерлок, чувствуя, как тварь внутри поднялась на ноги и предупреждающе зарычала.
Его дорогая сестра ходила по краю, и он надеялся, что она понимала, что творит и с каким зверем играет.
— С чего бы это? — опять это нахальство и довольство. — Ты не можешь мне запретить, Шерлок, потому что…
Шерлок устал от этих пустых разговоров и угроз: его девочка пыталась вывести его на эмоции, возможно, позлить и раздраконить. Что ж, Энола была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, какие последствия это может за собой принести. Если же нет, и она не понимала, что ж… пришло время узнать и повзрослеть. Опасно в столь прекрасном возрасте оставаться наивной.
Стоило преподать юной Эноле небольшой урок.
Шерлок целовал её. Жестко, страстно и в чём-то грубо, не давая и слово вставить. Энола взбрыкнула в его руках, трепыхнулась, как бабочка, нанизанная на иглу, но ничего не смогла сделать. Шерлок сминал её губы, подавляя любое сопротивление. Его поцелуи были горькие и полные невысказанных чувств, а ещё злости и отчаяния. Он не желал, чтобы она думала о каком-то мальчишке. Тварь в его груди была достаточно мерзкой, чтобы жадно желать всего этого, чтобы поощрять и довольно мурчать, получая ни с чем несравнимое удовольствие, потому что губы у Энолы были именно такими, как он представлял. Пухлые, мягкие и обветренные. Энола обожала их кусать, когда разгадывала очередную головоломку, и теперь Шерлок и сам не мог удержать себя от укусов.
Из груди Энолы вырвалось что-то похожее на хнык, и Шерлок заставил себя отстраниться. Вместо возмущений и справедливых выкриков омерзения, он получил новый поцелуй.
Энола оказалась такой же безумной и жадной, как и он. Такой же мерзкой и отвратительной, по меркам общества. И Шерлок ни что не могло привести в больший восторг, чем осознание этого. В конце концов, он был собственником и желал получить своё в любом случае.
— Ты должен был сделать это раньше, чёртов трус, — рассерженно зашипела Энола, отстраняясь, чтобы сделать вдох.
— Да, — не стал спорить Шерлок, потому что она была чертовски права, тем более в своей характеристики.
Вместо бесполезных, но так любимых ими, споров Шерлок решил не упускать момента и опустился поцелуями на открытую и так давно его манящую шею, а свободной рукой нырнул ниже. Он коснулся обтянутого чулком бедра, ласково и неспешно провёл по ноге, поднимаясь до голени.
— Ты хорошо вжилась в роль, — отметил Шерлок, думая, что ощущение материала на её стройных ногах, не скрытых панталонами, было просто великолепно.
Энола задрожала в его руках. Какой бы бойкой и смелой она не была, но против совершенно новых эмоций ей было нечего противопоставить. Сейчас не нужно было разгадывать загадку, сражаться за свою жизнь или спасать кого-то. Энола отдавалась своему брату, раскрываясь под его касаниями. И это был слишком новый для неё опыт, чтобы не сходить с ума от наплыва приятных ощущений и сладкого томления.
— Я старалась, — пробормотала Энола, выгибаясь навстречу поцелуям.
Шерлок фыркнул, даже сейчас она не могла оставить последнее слово за ним. Возможно, именно это он в ней так любил.
Впрочем, сейчас не хотелось отвлекаться на анализ. Шерлок хотел только касаться и касаться. Он провёл рукой выше, забираясь под сбившуюся складками юбку и касаясь голой кожи. Энола была горячей и твёрдой. Мышцы легко прощупывались и, впервые в жизни, Шерлок находил это восхитительным. Его приводило в восторг миниатюрное, но крепкое тело Энолы. Это очередной раз напоминало ему, что она может себя защитить и спасти. Он касался её медленно и осторожно, своими грубыми руками, не желая вспугнуть и напугать грубыми движениями.
Энола выглядела, как шлюха, и это разжигало в Шерлоке весьма конкретные желания, но в реальности она была довольно далека от специфических умений представительниц данной профессии. Поэтому-то он и сдерживался, всего лишь оставляя аккуратные поцелуи и укусы в районе ключиц. Это было выше его сил, смотреть на тонкие и белоснежные ключицы и не целовать их, не вырисовывать узоры языком и не оставлять жадные, собственнические следы.
Энола тут же выгнулась в его руках и не сдержала первого, немного неловкого стона. Шерлока точно электрическим разрядом прошило. Он жадно втянул воздух, пытаясь удержать себя в руках, чтобы окончательно не задрать эту чертову юбку и не…
— Шерлок…
Забудьте всё, что он говорил раньше, вот сейчас у Шерлока внутри что-то замкнуло. Он буквально набросился на Энолу с яростными, страстными поцелуями. Шерлок ничего не мог поделать с той волной желания, которую вызвал один только стон. Его сестрица, сама того не подозревая, открыла ящик Пандоры.
Энола встрепыхнулась в его руках, но Шерлок лишь сильнее вдавил её в кровать, сжимая другой рукой бедро. Горячая кожа легко сминалась под его руками, возможно, оставлявшими красные следы или даже уродливые синяки. Тем не менее зная Энолу, Шерлок не думал, что она будет против подобного.
Энола не умела целоваться, но отвечала с такой страстью и любопытством, что Шерлок и сам сгорал изнутри. Она была крайне способной ученицей, которая повторяла каждое его движение губ, языка, которая обожала кусаться не меньше его самого. Особенно ей понравилось мягко прихватывать зубами нижнюю губу, затем целовать и зализывать. И так снова и снова, пока у них не кончался воздух.
— Корсет, Шерлок, — выдохнула Энола короткое указание, прямо между поцелуями.
Лучшая его ученица из всех возможных, подумал Шерлок. Настоящая Верне. Такая же сумасшедшая и наслаждающаяся этим.
Шерлоку пришлось оторваться от неё, потому что корсеты представляли не самую простую конструкцию. Освободив руки, Энола тут же запустила их в волосы Шерлока, словно давно хотела растрепать эти кудри ещё сильнее.
— Знаешь, как их сложно уложить? — спросил Шерлок, сдаваясь и доставая из кармана жилетки перочинный нож.
— Великий Шерлок Холмс как-нибудь справится, — со смешком ответила Энола, неожиданно обхватывая его лицо и заставляя посмотреть на себя.
Шерлок покорно подчинился, наслаждаясь её ласковыми касаниями. Энола вся раскраснелась и её лицо заливал здоровый румянец возбуждения и смущения, который точно не был похож на тот асимметричный, оставшийся после пощёчины след. Она прерывисто дышала, и Шерлок чувствовал, как подрагивали её руки. Новый опыт порой пугал в той же мере, что и интриговал. Шерлок видел это в лихорадочно блестящих глазах. Однако Энола не умела отступать, как бы сильно её не страшила неизвестность.
