– Заткнись, – беззлобно оборвал его бывший космодесантник, – Лучше представь, что на ее месте мог бы оказаться ты.

– Капитан Мирх скачет первый, как вожак, Эли догоняет и бодает его в плечо. Капитан гладит ее по голове. Скачут дальше, – торопливо давал инструкции парень.

«Пятьдесят две секунды, пятьдесят одна секунда…» – подгоняла их ИЖКа.

Мирх даже не поскакал, он побежал по коридору, как олень, которому врезали по заднице. По спине катился пот, эти черными дырами проклятые рога, казались тяжелыми, так и норовя съехать на глаза. Он остановился, оглянулся и…

Тени не было в переходе. На него выжидательно смотрели Тииз и Рэм,  висел на коммуникаторе Семен, что-то распевали в главном зале. Или распивали, а может и то и то… Но Эли в коридоре не было. Она исчезла за несколько секунд, что потребовались капитану, чтобы преодолеть половину перехода.

– Мирх, – раздался из ниоткуда ее встревоженный голос, – Мирх!

– Эли, – позвал он, – Сейчас не время для сведения счетов, если захочешь потом… – он почувствовал, как что-то… кто-то врезался в него,

– Мирх, – с облегчением повторила она, ухватилась за его руку, – Я не злюсь. Я просто тебя не вижу.

Белые карлики! Кэп зажмурился, а потом открыл глаза. Ничего не изменилось, разве что перед глазами заплясали цветные пятна. Он не видел девушку,  если бы не цепляющиеся за него руки…

– Эли, что…

Он хотел спросить: «Что происходит?», но, смотря в пустое пространство, вдруг понял. Вспомнил кота и понял. Излучение пояса астероидов. Он тоже схлопотал дозу от груза Аргуса, но его глазам потребовалось время, чтобы перестроиться. Его глазам. А как давно Тень не видит его?

– Так ты на меня не злишься? А я-то подумал…

И снова не договорил, почувствовав себя идиотом.

– А ты подумал, что я дуюсь на тебя за отказ взять с собой в грузовой отсек? – спросила Эли и боднула куда-то в подбородок, от чего его зубы клацнули. Рога из оптопровода зацепились за воротник комбенизона.

Он не ответил. Не мог. Он и в самом деле ошибся. Но не в ней, а в себе.

– Если ты не злилась на меня до этого, то сейчас самое время начать, – он собирался похлопать ее по голове, как и велел Семен, но рука прошла мимо и ударилась обо что-то мягкое. Эли выдохнула. Семен  отчетливо икнул. Тииз нервно хихикнул.

Схватив девушку за руки, кажется за руки, он почти протащил ее остаток коридора, и остановился лишь, когда они вывалились в темную переходную площадку между уровнями.

– Начинать загробную жизнь с обидок? – невесело фыркнула девушка, – Ну уж нет, перебьешься.

«Сорок три секунды, сорок две секунды…»

В коммутаторе раздался сдавленный крик. А потом и несдавленный, что-то с грохотом упало. Мирх торопливо поднес коммутатор к лицу. И первое, что увидел в главном  зале, это аккуратную задницу феи и отброшенный  на пол стул…

– Тара! – позвал он.

– Семен открыл дверь коту, – исчерпывающе пояснила диспетчер и позвала, – Кис-кис-кис.

– Он скребся, – оправдывался парень, – Капитан Мирх, а вы знаете, что сказали оленям? – в голосе Семена страх уступил место восторгу.

– Тара, что происходит?

– Я настиг зверя! – раздался механический скрежет и мимо камеры пронесся черный кот с распушенным хвостом, а за ним быстро перебирая суставчатыми лапами бежал док, потрясая  медицинским топориком.

Снова что-то загрохотало, не успел Мирх позавидовать Лоэну, как задница Тары пропала из виду, ее тут же заменил вспрыгнувший на пульт котяра. Пульт противно пискнул, кот деловито обнюхал камеру.

«Сорок секунд, тридцать девять секунд…»

– Доктор Уших, не надо, – закричал Семен

Что-то со звоном врезалось в пульт задело камеру, та на миг показав капитану лапы кота крупным планом, повернулась к переборке…

Станция вздрогнула. Мирх уловил  ногами вибрацию, схватившийся за стену в противоположном конце перехода Рэм тоже, Эли – почти наверняка. Лишь Тииз вертел головой.

– Уже все? – с подвыванием спросила Тара, снова поворачивая камеру, на себя. И на кота, которого  крепко прижимала к груди. – Мы уже умерли?

«Тридцать три секунды, тридцать две секунды…» – укоризненно проинформировала ее ИЖКа.

– Нет... Не знаю, – растеряно ответил Семен, появляясь в поле зрения камеры с  рулоном бумаги. На краю пульта  угрожающе лежал медицинский тестер и выдавал на экран значки, то и дело мигая красным. Видимо состояние здоровья  ИЖКи его не устраивало. Кот воинственно махал хвостом, предлагая топорику снова сойтись лицом к лицу, или мордой к топорищу.

– Значит, это ещене конец света? – непонятно чему обрадовалась диспетчер, если этот самый конец должен был наступить с минуты на минуту.

– Он самый, – подтвердил  Рэм.

«Двадцать одна секунда, двадцать секунд…» – не согласилась с ним ИЖКа.

Семен побледнел и выронил рулон с распечаткой. Кот выгнулся, бешено вращая хвостом, выворачиваясь из рук Тары.

– Я должен его разобрать, – проговорил Уших. – Должен понимай отчего живучий кот не сдохнуть.

Возможно, Мирху только показалось, но в механическом голосе ретранслятора появились виноватые нотки.

– Что дальше Семен? Что нам показывать? – выкрикнул он, глядя в коммутатор, а потом поднял глаза настоящего  на другом конце коридора Рэма. Старый инженер покачал головой и с печалью произнес:

– Думаю, уже ничего. Мы отстрелили в сторону йелонцев  отсек с отработанным охладителем.

Тара, Семен и даже кот горестно смотрели на пульт. Док  осторожно вытащил свой топорик-тестер, как оказалось, по крепости не уступавший плазменному. Ничего по-настоящему опасного на станции не водилось, оттого пульт не блокировался согласно директиве два-один-три «О содержании и оборонительного оружия малой мощности». Зато оружие было у дока, и он применил его против кота, но живучий кот в глубине души не согласный, чтобы его разбирали, с изяществом увильнул, сказывались большая практика, которой  тестер был лишен. И топорик вошел не в зверя, а в пульт. Наверняка, закоротила какая-то цепь, и ИЖКа в знак протеста отстрелила бак с отработанным охладителем. Прямо в направлении чистоплюев йелонцев.

Дальше можно было не продолжать. Лучше бы несуществующий двигатель Коробочки принял приглашение и пришел на свидание. Токсичный охладитель давно запрещен к использованию на планетах, так как наносит окружающей среде непоправимый урон. И по умолчанию разрешен на метео, заправочных, геологических, исследовательских, да и вообще любых других станциях болтающихся в космосе. Кстати, многие приравнивают к ним и корабли. Ибо там окружающей среды как таковой нет, не считая людей, и наносить урон нечему.

– Даже если они до этого раздумывали стрелять или нет. Теперь этот вопрос отпал сам собой, – прокомментировал Тииз.

«Пятнадцать секунд, четырнадцать секунд…»

Мирх посмотрел на Эли. И не увидел ее. А как бы хотелось еще раз взглянуть в зеленые глаза. Все что раньше мешало ему поговорить с девушкой, вдруг сталомелким и незначительным. Капитан сдернул с головы рога и кусок гирлянды.

Кот громко мяукнул, выражая свою позицию стоящему рядом доку. Прозвучало это крайне укоризненно и ясно без ретраслятора: «Доигрались» – резюмировал зверь.

Кот? Почему мы видим кота? Мы видим кота, потому что его видит камера… Капитан нажал на коммутаторе пару кнопок, вызывая ту, что стояла в полушаге от него.

– Эли, – позвал он.

– Мирх.

Ее лицо появилось на маленьком экране. Слишком маленьком, неуловимо искажавшем ее черты, но капитан был рад и такому. Камера еще работала, то ли не успела облучиться, то ли доза для нее оказалась слишком мала.

Бывший десантник протянул руку к девушке, ударил ее в плечо, хотел было извиниться, пусть это и прозвучало бы глупо на пороге вечности, но…

«Одиннадцать секунд…»

Тень поймала его ладонь в свою…

– Знаешь, это оказалось неожиданно хреново, не видеть твоего лица, – она переплела его пальцы со своими. – Наверное, я к нему слишком привыкла. К тому, что ты всегда рядом.