— А вы, Екатерина, не хотите взять эту тему?

— Простите, Владимир Захарович, но я… я не хочу больше видеть этого человека. Он страшный, — маленькие Катины губы скривились в той улыбке, которая появляется, когда человек сильно смущён своим отказом, но согласиться не может ни в коем случае.

Профессор задумался. Его лоб то морщился, то расправлялся, когда морщилась переносица. Наконец, почесав затылок, Владимир Захарович сдался.

— Что ж, ладно, Валерия, берите эту тему. Вы хорошая студентка, и я доверяю вашей самодисциплине. Но постарайтесь не быть предвзятой. Если результаты методик будут свидетельствовать о шизофрении, смиритесь с этим. Подойдите ко мне на кафедру за консультацией и тестами в течение двух дней. Все свободны.

Лера уже вышла во двор и шла по дорожке к автобусной остановке, когда внезапная мысль посетила её.

"Он был в метре от меня, а тетрадь я держала обложкой вниз. Как он мог прочитать моё имя под таким углом, в тени… А у Кати вообще не было тетради!"

Лера снова почувствовала внутри льдинку. Жаждущий убийства взгляд вновь вспомнился ей. Она оглянулась на здание сумасшедшего дома. Нет, то крыло было в противоположной его части. Этот человек не может сейчас следить за ней. Никак не может. "Зачем я в это влезла?" подумалось ей, но Лера отогнала от себя эту мысль. Студентке хотелось, чтобы страшный человек был за решёткой, и он там окажется, благодаря ей. И это будет настоящая детективная история, как в книгах.

Стиснув зубы, Лера оторвала взгляд от здания и двинулась к остановке. Путь её лежал почти через полгорода. Сначала на автобусе, а потом на метро, до тихого и уютного уголка неподалёку от центра. За парой переулков и старым, оставшимся ещё с советских времён, яблоневым парком, на девятом этаже длинного десятиэтажного дома, находилась маленькая однокомнатная квартирка, которую Лера снимала. Хорошо обставленная и отремонтированная в девяностые, квартира была наполнена сервантами с посудой, которой давно уже не пользовались, и стеллажами с книгами, которые, возможно, вообще никто не читал. Было тесновато, но как-то уютно. Квартира эта принадлежала друзьям семьи Леры, и они сдавали её за символическую плату, которую взяли на себя Лерины родители.

Девушка справедливо считала, что ей повезло с семьёй. Она была единственным ребёнком, и родители в ней души не чаяли, хоть и проявляли некоторую строгость. У Леры не было детства как такового: с ранних лет её готовили к будущей серьёзной жизни, проводили профориентацию, и старались раскрыть потенциал. А когда дочь проявила интерес к психологии, направили все силы на раскрытие её потенциала в этой области. Лера не привязывалась к людям. В родном городе у неё были подруги, причём, как она считала, довольно близкие. Но когда ей пришёл положительный ответ из Минского института, она уехала без особых колебаний и огорчений. Первое время переписка со старыми подругами продолжалась, но вскоре они как-то выветрились из сердца. Особенно когда в нём появился Василий, парень со старших курсов. Он недолго добивался Леры. "Почему бы и нет", подумала тогда студентка, и оказалась права. Спокойные, приятные и доверительные романтические отношения длились два года, пока Вася не выпустился и не уехал в родной Брест. Тогда Лера впервые почувствовала себя одинокой. Сосредоточилась на учёбе и саморазвитии, и продолжила общение с Васей на расстоянии.

Но чего-то в её жизни остро не хватало. Лера чувствовала это всегда, но только нынешнее одиночество позволило ей осознать своё чувство. Странное, бессмысленное стремление к чему-то новому поселилось в этой маленькой квартире по соседству с девушкой, и не отпускало. Именно сейчас Лера осознала своё стремление к правильности в жизни, которая у неё вроде как была, а в окружающем мире — нет. Чтобы сделать мир лучше она и взяла эту курсовую.

Однако страх, поселившийся в её сердце, не отпускал девушку. Она чувствовала его, когда, вернувшись, скинула пальто и отправилась на кухню заваривать кофе. Чувствовала, когда, потягивая напиток, пыталась читать книгу о физиогномике. Ей то и дело казалось, что Александр там, у себя в палате, знает о том, чем она, Лера, занята, и с интересом изучает её. Девушка даже начала привыкать к этому чувству, но ничем в тот вечер заниматься не могла.

Утром стало немного легче, а поездка на учёбу и вовсе подняла Лере настроение. Владимир Захарович тоже был в приятном расположении духа и с удовольствием объяснял ей правила применения методик, которые Лера и так помнила из лабораторных работ. Вечер этого дня Лера потратила на лучшее изучение шизофрении и психопатии, чтобы свести шанс ошибки в диагнозе к минимуму. Чем больше она занималась подготовкой, тем сильнее становилось чувство героизма, который она проявит, вскрыв ложь злодея. Отправляясь спать, она была почти уверена, что никакой шизофренией назвавший себя Александром Афинским не страдает, и уже засыпая, вспомнила, что в этот вечер они с Васей собирались устроить онлайн-свидание при свечах.

Вскочив на кровати, Лера схватила смартфон. Вайбер был переполнен сообщениями. Первым ожидаемо было "Привет (сердечко) Че как? Всё в силе?", и отправлено оно было вчера. Последним было "Как вспомнишь о моём существовании — напиши". Динамика не радовала. Лера знала, что Вася не станет грубить, но от "существования" тянуло тревожным холодком. Она набрала сообщение, стёрла его. Набрала другое. Нужные слова не лезли в голову. Провозившись полчаса, она отправила то, что получилось, и закуталась обратно в одеяло. Маньяк маньяком, но о таких вещах, как общение с любимым, которого можно ещё и потерять, забывать было нельзя.

Утром, только приведя себя в порядок и наскоро позавтракав, Лера отправилась в путь. Пар в институте сегодня не было, погода выдалась приятная, а особенное удовольствие она доставила, когда автобус выехал за черту города. Осеннее солнце приятно согревало кожу и одежду через окно автобуса, а из приоткрытой форточки дул свежий ветерок, наполняя салон запахом скошенного сена. Девушка откинулась на спинку сидения и запрокинула голову. По такой погоде и на бой с психопатомом выходить не страшно. Фантазии о героическом разоблачении всё сильнее будоражили молодое воображение. Лера понимала, что в реальности всё будет значительно скромнее, но не хотела портить настрой и дала мысли волю. Выйдя из автобуса, она уверенным шагом двинулась к нужному отделению и, поплутав по лабиринтам огромного комплекса, перешагнула порог нужного отделения.

Напротив входа, за небольшим столом, сидела пожилая женщина в больничном халате, видимо дежурная, и читала книгу. На столе лежали какие-то бумажки, большая тетрадь, служившая книгой учёта, и стоял старый телефон. Заметив вошедшую, женщина обратилась к ней.

— Вам кого?

— Здравствуйте. Я по вопросу практики, от профессора Савельева.

— Ждите.

Дежурная подняла трубку и, набрав номер, принялась что-то в неё объяснять. Лера же почувствовала некоторое волнение. Оно всегда бывает, когда ждёшь чего-то важного. Чтобы отвлечься, девушка принялась разглядывать коридор, который она не успела рассмотреть в прошлый раз, поспевая за группой. Чуть дальше налево от входа он расширялся, и были видны шкафчик с книгами, глубже в углу — полка с телевизором, а из-за противоположного угла выглядывал подлокотник дивана. Покрашенные в мягкий бледно-зелёный цвет стены были украшены парой картин, а на подоконниках нескольких окон виднелись горшки с растениями. Всё выглядело довольно уютно, и если бы не решётки на окнах, можно было подумать, что это санаторий старого образца.

— А вы к волосатенькому? — поинтересовалась вахтёрша, положив трубку.

— Да, я… а что, вы его знаете?

— Приметили, да. Хороший такой хлопчик, всё помочь старается, и вежливый такой. Чего ён попёр к президенту сказки рассказывать?