– Дедушка Коля, а что все плачут?

– Так Брежнев умер. Вот они и плачут.

Мне непонятно было, кто такой Брежнев, но и неинтересно уже было. Меня позвали играть.

Как-то мы собрались в дальнее путешествие. Я, Танька, Ринат, Ильяс, сейчас не помню, кто ещё был в нашей банде. Вышли далеко за деревню. Шли по полям и снова по полям. Я нашла два больших камня, которые как будто выросли из земли. Они были все чёрные.

– Идите сюда! – закричала я. – На камнях что-то написано.

Подбежали друзья, и мы стали читать. Там были только цифры – 1941–1943 г.

– Война же закончилась в 1945 году, а здесь написано – 1943 год.

– А может, здесь был полк в это время? И они выбили даты, когда были здесь.

Мы предполагали разные варианты. Хоть мы и были такие маленькие, но о войне знали всё. Наша с Таней прабабушка рассказывала нам о войне. Мы сидели вечерами на печке, она сидела на своей кровати и вязала носки.

– Ба, как ты вяжешь, ты же совсем не смотришь на спицы?

– А чё на них смотреть, я же слепая. Я на ощупь вяжу. И считать я не умею. В школе не училась.

Она вязала так быстро носки и варежки, я всегда удивлялась. А ещё она сама перекапывала огород. Отчим всегда ругал ее и говорил: «Неймётся тебе, старая, чё, не можешь подождать. Буду выходной и перекопаю». Она отвечала: «Сашка, у тебя теперь своя семья, заботься о ней. Пока силы есть, буду копать, а что мне делать ещё». Мне б такие силы в восемьдесят лет, говорил отчим.

– Давайте я вам покажу потайное место. Идите за мной.

Я с Таней и мой братик Игорь слезли с печки и пошли за ней в сени (коридор).

– Видите, какой большой ларь стоит возле стенки? Это не просто ларь, я в нём хранила раньше зерно. Самое главное за ним.

Мы по очереди заглянули за него. Там было узкое расстояние между ларём и стенкой.

– И что? – сказала Таня.

– Давай вы по очереди проходите по-над стенкой. Вы же худенькие и маленькие, а я вас встречу в другом месте.

Я как старшая пошла первая, Таня и Игорь за мной. Прошла по-над стенкой за амбаром и вышла на бугорок. Перелезла его и оказалась в маленькой коморке, свет тусклый падал сверху. Таня с Игорем тоже вылезли сюда. И что дальше? Куда идти?

Мы услышали какой-то шум, который доносился где-то сбоку.

– Идите сюда, – сказала бабушка Феня.

Мы подошли к тому месту, откуда услышали голос. Там и увидели бабушкино лицо, в маленькой щелке.

– А теперь выходите назад, как и заходили, и идите в дровник.

Вышли обратно таким же путём и пошли в дровник. Там стояла бабушка и складывала поленья.

– Вот за этими дровами есть дырка, куда можно попасть в потайное место. Там есть ещё лазейка на чердак. Так я в войну прятала русских партизан раненых. А в доме кормила немцев. Вот такие вот пироги, внучата.

Всё! Мы теперь стали партизанами. А ещё мы поняли, что когда бабушка Феня уходит на похороны отпевать покойника, мы можем спокойно пролезть в дом и посмотреть, что у неё в огромном сундуке. На нём всегда висел замок, она открывала иногда и доставала нам сладости. Может, там полный сундук всяких разных сладостей! А бабушка нам выдаёт по конфетке.

Теперь мы ждали, когда кто-то в деревне помрёт. Нам не терпелось заглянуть в этот таинственный сундук. Ключ мы тоже знали где хранит бабушка. Настал этот день. Потому что баба Феня стала наряжаться.

– Так, внучки, идите побегайте на улице, я пойду на похороны. Дом я закрываю.

Мы сделали вид, что пошли играть. Хлопнули дверями в сенях. А сами спрятались за амбаром. Бабушка щёлкнула замком. Мы потихонечку вылезли и подбежали к окну, чтоб посмотреть, куда пошла бабушка. Взяли под подушкой ключ и подошли к сундуку. Открыли замок, еле подняли крышку. Оказывается, она такая тяжёлая. Там лежали какие-то рулоны тканей. Вещи и ничего больше. Мы стали рыться глубже, в углу обнаружили в бумажных кульках конфеты, пряники засохшие. Подушечки, наши любимые конфеты. Мешочек тряпочный, а там лежал большими кусками сахар. Это тоже наше любимое лакомство. Взяли себе понемногу, чтоб незаметно было, закрыли сундук и ключ положили на место. Здорово! Мы теперь знаем, как попасть к сундуку! Пошли за амбар и попали в эту коморку. Посидели там немного и стали искать выход на чердак. Опа! Мы нашли эту лазейку, вот так дела, мы настоящие партизаны. Теперь нас никто не найдёт. Сейчас уж и не помню, из взрослых кто-то вычислил нас. И закрыли все ходы. Прекратилась наша партизанская жизнь. Но мы не отчаивались и находили что-то новое и интересное.

Родители всегда были на работе. Мы их видели только ночью перед сном. Весь день был нашим. Кусок хлеба с собой в дорогу, кусочек сахара и всё. Уходили за окрестности деревни. В этот раз пошли на зимний коровник. Я зимой иногда ходила с мамой на работу и кое-что представляла о ней. Мама рассказывала, что всех коров перевели на летние базы, а зимние стоят пустые. Мне пришла в голову идея сходить и всё обследовать, пока никого там нету. Ещё там был гудрон, наша жевачка. А на базах в углу были целые кучи гудрона. Собралась наша «банда» человека четыре и направились в ту сторону. Пустые базы такие показались огромными для меня. Заглядывали в каждый уголок, а где даже висели огромные замки на дверях. Жаль, что замок никак не сможем открыть. Интересно же, что там прячут под таким огромным замком. И так, баз за базом проходил нашу проверку на наличие чего-нибудь интересного для нас. Но они были все пустые и грязные. Мы набрали себе куски гудрона. В некоторых базах были отдельные загоны в углу, возле коров. Кто-то спросил, а здесь кто стоит? Я как знаток, который не раз ходила с мамой на работу, сказала: «В этом стойле держат быка». Больше я ничего не могла сказать. Нам стало скучно, и мы собрались домой. Выходим на улицу, и из-за угла показался бык.

Идёт к нам навстречу, в носу большое кольцо. Огромный такой и лохматый. Мы с криком «мама!» рассыпались все по разным сторонам. Я вспомнила, что когда подходила к загону с быком, меня страх пронизывал с ног до головы. Я сильно боялась быков. Попрятались кто куда. Я оббежала этот коровник, захожу из-за угла и вижу такое…

Моя двоюродная сестра Таня (по отчиму), идёт и по пояс вся в коровьем говне. Мне и смешно и жалко стало её. Она на год младше меня была. Плачет и говорит: «Как я пойду домой, меня мама отругает».

– Пошли воду искать, не плачь, сейчас постираем твоё платье.

Мы уже не думали про быка, наш страх был сильнее, когда мама увидит платье. Зашли в коровник и стали искать рабочую поилку для коров, где можно было раздобыть воду. Таня сняла платьице, кто-то нашёл даже обмылок хозяйственного мыла.

– Что вы тут делаете? – услышали мы мужской голос.

– Платье стираем, – тихо сказала я.

– Вы знаете, что детям здесь находиться нельзя. За коровником глубокий котлован с коровьими какашками. Если бы вы туда попали, то сразу утонули бы. Понимаете?

Таня заплакала. Показался второй мужчина, а в руках у него была верёвка, которая привязана к кольцу в носу у быка. Это были скотники, они пришли за быком, он у них сбежал. Вот мы и попались на него.

Мои воспоминания возвращаются снова к быку. Я так их боялась, что во сне тоже убегала от них. А эта история рискованная. Я не только собой рисковала, но и близкими.

Пошла я в первый класс и познакомилась с Айгуль. Я ходила в гости к своей прабабушке Фене. Айгуль жила через дорогу. Мы так подружились, за партой сидели вместе. Я приходила к ней в гости, и мы вместе мыли полы, посуду, кормили цыплят, нянчились с её братиком. Она была такая вся домашняя и за двор не выходила. А меня всегда тянуло на приключения. Я взяла своего братика, ему было пять лет, и пошли к Айгуль в гости. Помогла ей помыть полы, и мы пошли во двор играть. Братик её спал.

Ну что можно делать во дворе? Неинтересно. Я уже собралась идти домой.