«Здесь нет ни моря, ни песка…» «Допишет Музы смуглая рука». А.А.Ахматова Здесь нет ни моря, ни песка, Откуда голос – Муза, совесть?.. И где перо мне отыскать, Чтоб записать такую повесть. В моей чернильнице пока И капли нет священной влаги… Гречанки смуглая рука Иной касается бумаги. Нет на листе ее пятна, И тени след не обозначен, О, Муза – звук, и так бледна, Что воздух вместе с ней прозрачен. 1998 г. «Не курорты с пляжами…» Не курорты с пляжами, Не морские дали И не горы даже мне В душу вдруг запали, А в конце вакации, В самый миг прощальный — Пыльные акации С площади вокзальной. Задержала, помню я, Взгляд на них подольше, А внутри как молния: «Не увижу больше». Вида все засохшего, Листья поредели, Ну, чего хорошего В них на самом деле, Им не стать душистыми С этаким соседством… Я прощалась с листьями, Расставалась с детством… 1998 г. «О, как я верю чудесам…» О, как я верю чудесам, Как под лучом сверкает ваза! И кажется: вот весь Он сам Переливается, как страза. Но все меняется потом: Оттенки, свет и вся квартира — Тень накрывает, как зонтом, Блеснувшую частицу мира. Кто дал увидеть это так, Тот дал постичь мне то, что зримо: Все перемены – только знак Того, что все неповторимо. 2001 г. Примечание к первому четверостишию: У Данте в «Божественной комедии» Бог уподобляется Троице, его ипостаси: Бог-сын, Бог-отец и Бог-дух символизирует радуга, рожденная радугой «У сердца есть две половинки…» У сердца есть две половинки, Попробуй, его разорви — И все мои вздохи, слезинки, Как семечки из сердцевинки, Посыплются – только лови. Поймай, им легко в неге сладкой Рядком на ладони лежать, По кожице твердой и гладкой Их можно потрогать украдкой, В кулак можно крепко зажать. Слова о любви всюду те же, И страсти все так же шумят — И здесь, и где угол медвежий, А вот у любви вечно свежий И яблочный впрямь аромат. 2001 г. «Узнала я, что сумрак зряч…» Узнала я, что сумрак зряч. Лишь яркость дня уйдет в забвенье, Он зажигает, как циркач, Цепь фонарей в одно мгновенье. Летящей бабочке ночной Он смотрит в душу, не мигая, И по поверхности речной Скользит, дорожкой пробегая. Он охраняет нас от зла, Пленяет светом золотистым, И кажется, что всюду мгла, А мир – лишь он, и мир стал чистым. Но что он чувствует, когда Блеснет роса на ветках сада, И, став прозрачною, звезда Ему шепнет: «Огней не надо». 2001 г. «Пока расстаться не спешим…» Пока расстаться не спешим, Мы одинакового роста: Как Гулливер – среди вершин, Как муравьи – в траве: все просто. Гордыня унесет наверх, И у разлуки нет отсрочки, Мы разлетаемся навек И уменьшаемся до точки. Все перепутается тут: Мир сверху мал, далек, без лифта. Кто великан, кто лилипут? И все сложней, чем в книге Свифта. 2001 г. «Из тьмы выхватывать лоскут…» Из тьмы выхватывать лоскут — Строку – тянуть, как край сорочки, Разглаживая там и тут Все сборки, складки, бугорочки. Скорей к лицу ее прижать, Вдохнуть тепло (а вдруг осталось!), Поверх ладонью пробежать, И вновь, и вновь – там, где помялось… Увлечься всей этой игрой — Соблазн великий для Поэта. Так ближе к Истине порой: Она – нага, а мысль – одета. 2001 г. «Не согласна я с долей людскою…» Не согласна я с долей людскою, От обид твоих, жгучих, как яд, С сильным грохотом, пеной морскою Откачусь без задержки назад. Ну, зачем я была терпелива, Все свергая, громя и круша, В час сильнейшего шторма, прилива, Пусть поет так, как хочет, душа. Я терзаться не буду сомненьем, Пусть мутят воду ил и песок, Чтоб без ропота, с благоговеньем Не коснуться твоих больше ног. Волны я расплескаю такие, Что глубины смогу обнажить, Потому что закон у стихии: Не стоять, не смиряться, а жить. 2001 г. «Обернуться бы белым туманом…» Обернуться бы белым туманом, Всю души моей грусть растянуть, Мутным облаком, влажным и рваным, Даль окутать, и в ней утонуть. Клоком виснуть на ветках дрожащих, Каждой капелькой взбалтывать взвесь, Опускаться на листьях кружащих В желтый лес, побелив его весь. Все сравнять: все и зыбко, и бледно — С тем, чтоб небо на землю спустить… И растаять, как призрак, бесследно. Ведь нельзя же так долго грустить. 2002 г. |
