Я достал телефон и набрал номер Бабакина. Долго пришлось объяснять ему, чего я от него хочу. Но в конце разговора я плюнул на всё, и просто поставил ультиматум — если он не привезёт сюда Алину или не даст мне поговорить с ней, я насру на все армейские контракты и ему первому сверну шею. Кажется, он мне поверил.

Через двадцать минут он привёз Алину, лично. Вылез из её машины, хмуро посмотрел в мою сторону, окинул взглядом машины полиции, и направился ко мне.

Алина приехала не сама. Ким за рулём машины, подаренной Демьяновой, спереди и сзади два чёрных, хищных тонированных внедорожника охраны. Кажется, Ким всё поняла правильно. Она вышла их машины, быстро оглянулась по сторонам, открыла дверь перед своей хозяйкой, и незаметно, словно тень, пристроилась за Алиной.

Эдуард подошёл ко мне, сухо поздоровался и выслушал мою просьбу ещё раз, в более развёрнутом варианте. Просьба была странная. Я просто хотел, чтобы Алина поговорила с Владимиром Владимировичем Безруковым, и поняла, как он ко мне относится. Зол, сердит, ненавидит меня или презирает, или абсолютно равнодушен ко мне…

— Странная просьба, господин Романов, но я передам её Алине Николаевне. — Кивнул Бабакин и исчез.

Алинка — мой ходячий детектор лжи. Она могла чувствовать ложь, страх ненависть, презрение в крови человека так же легко, как читать книгу. Из неё выйдет прекрасный руководитель компании, кстати. Чувствовать, читать не только своих подчинённых, но и партнёров, и врагов — её Дар словно создан для этого, а не просто для банальных убийств или лишения мужчин их мужской силы…

Она мило пообщалась с Владимиром, с Янкой и Костей, и даже с Элеонорой, хотя об этом я её не просил, пожала Безрукову руку… Посмотрела на меня грустными глазами, кивнула, скромно и ободряюще улыбнулась, и одними губами прошептала «люблю». Прыгнула в авто и умчалась. И я тебя, Алин…

Через десять минут вернулся Бабакин. Пожевал губами, словно собираясь мне что-то высказать или отсчитать за что-то, но наткнувшись на мой безразличный и колючий взгляд, передумал.

— Алина Николаева просила передать Вам, Майкл, что Ваш сосед ни при чём. Он искренне переживает, он хочет помочь, он честен и горит жаждой справедливости и мести не меньше Вас. Теперь Вы довольны? — Сквозь зубы проговорил он.

— Прости, Эдуард. Я не сдержался.

— Извинения приняты, господин Романов. — И уже спокойнее добавил. — Я Вас понимаю. И ещё… Мне кажется, кто-то сделал это намеренно.

— В каком смысле? — На всякий случай решил я выслушать и его мнение.

— Кто-то просчитал ваши действия, и решил, что вы наплюёте на запреты, на контракт, и останетесь здесь, чтобы найти убийцу. Понимаете, чем это Вам грозит?

— Понимаю. — Кивнул я. — Я не найду убийцу, а нарушение контракта поставит на мне крест навсегда. Я стану изгоем?

— Хуже. Дезертиров у нас просто казнят.

Сука! Казнь? Я мог бы наплевать и на это, пусть казнят, если б точно был уверен, что смогу вычислить и найти убийцу за это короткое время. Но сдохнуть просто так, использовать Узор Перерождения и начать всё заново… Сука! Это бессмысленно.

— Спасибо! — Ещё раз поблагодарил я его, и мы распрощались.

Дальше был разговор с полицией, дача показаний и заверения в том, что они во всём разберутся и найдут виновных. Вот только мне в это не верилось.

Ну и на охранников я зря ворчал, оказалось. Два бездыханных тела с перерезанными горлянками нашлись в кустах за домом, а значит, тот кто приходил, был непростым человеком, или людьми.

Потом была ещё одна долгая беседа в кругу моей новой семьи и ещё один разговор с Владимиром Владимировичем. А рано утром я стоял на пороге своего дома с рюкзаком и ждал своего водителя. В 7:50 мне нужно быть в аэропорту, наш самолёт вылетает ровно в восемь.

Если Владимир Владимирович не сможет найти убийцу Маши и всех, кто за этим стоит… Я вернусь всего через два года. Я сам найду каждого…

Бабакин меня уже ждал. Не сказать, что я опоздал, но, наверное, следовало прийти пораньше, за час или полчаса хотя бы, а не за пятнадцать минут. Но кто же знал, что Демьянова лично припрётся провожать меня, ещё и не сама, а целым кортежем, словно я какой-то князь или царёк…

— Майки, я не имею никакого отношения к гибели Марии Орловой. — Задумчиво произнесла Дарья, сидя напротив меня в своём роскошном авто, мчащим нас по автостраде в сторону аэропорта.

— Хорошо. — Так же задумчиво сказал я, и вычеркнул её из списка подозреваемых…

Не вычеркнул, опустил в самый низ. Действительно, с её стороны так мстить мне было бы верхом глупости. А Демьянова уж точно не была глупой женщиной. Но могли быть и другие причины, о которых я не догадывался, а не банальная месть.

— Меня вчера вызывала на ковёр твоя девочка…

— Алина?

— Алина… Долго беседовала со мной, интересовалась планами, как я вижу наше дальнейшее сотрудничество, как отношусь к тебе… Она такая забавная, и милая. А я словно побывала на собеседовании на работу, хотя никогда не бывала на таких.

— Не ставь ей палки в колёса, пусть работает.

— И не собиралась. — Фыркнула Дарья.

Она пересела ко мне на диван, прижалась, обняла и минут пять молчала, не выпуская меня и о чём-то раздумывая. О чём-то своём, о женском. Не знаю, это была показуха, или она действительно поменяла своё отношение к мужчинам, или только ко мне…

— Наши отношения несколько странные, ты не находишь? — Спросил я у неё.

— Ты странный. Я странная. Отношения странные. По-моему, всё закономерно.

— Возможно, ты права…

— Майки… Ты помнишь, наш первый раз…

— Смутно…

— Дурак! — Она тяжело вздохнула и покачала головой.

Я пожал плечами. Её расстроило, то, что я мог это забыть? Забавно.

— Так вот, ты тогда предположил, что я могла залететь… Смешно, правда? — Она немного наигранно рассмеялась.

— Угу. Смешно… — Согласился я, не отрывая взгляда от пробегавшего за окном пейзажа.

— Ну а потом мы с Ким посчитали, и решили, что я не могла… — Дарья ненадолго замолчала.

— И? — Прервал я затянувшуюся интригу.

— Ну, ты потом ещё ко мне в гости заходил. И вот тогда мы уже оба не думали об этом. Похоже, мы где-то просчитались.

— Ты беременна?

— Какой ты догадливый! — Ехидно ответила мне Дарья.

— Интересно…

— Интересно? Это всё, что ты можешь сказать? — Она начинала злиться, словно специально провоцировала меня. Или не специально. Похоже, Дарья была немного в панике.

— А что ты хотела услышать?

— Ты не прикажешь мне избавиться от ребёнка?

— Зачем? — Удивился я, а затем задал ещё один вопрос, интересовавший меня не меньше: — Ты бы послушалась?

— Да. — Покорно ответила непокорная и суровая женщина, стоявшая во главе Рода, компании, и всю свою жизнь помыкавшая мужчинами.

— Ты сама чего хочешь? Хотела переложить ответственность на меня?

— Нет! — Дарья нахмурилась. — Я не хочу избавляться от своего ребёнка!

— Зачем тогда говорила мне об этом, зная, что я могу приказать?

— Я… Я не знаю. — Она отвернулась к окну и замолчала. — Ты ведь должен был знать и принять решение…

— Тогда, я тебя поздравляю. Ты станешь мамой…

— Спасибо! — Дарья повернулась ко мне и растерянно улыбнулась. — Спасибо тебе, Майки! За всё…

— Не знал, что железная Демьянова умеет плакать. — Хмыкнул я.

— Вот нужно было тебе своей последней фразой всё испортить, да?

Она тяжело вздохнула, счастливо улыбнулась и снова прижалась ко мне, положив голову мне на грудь. Следующие двадцать минут мы ехали в полной тишине…

— Береги себя, Дарин!

— И ты береги себя, Майки!

Она наклонилась ко мне, прижалась своими горячими губами к моим, затем незаметно открыла дверь за моей спиной и вытолкала меня из машины.

— До встречи через два года, Майки…

Ещё с минуту я постоял, глядя вслед уезжающему кортежу, развернулся и потопал в сторону центрального входа в аэропорт.