Вот тебе и нет лица! Даже если моего лица не было на видео, все всё узнали. Ну да, сложить два и два было не сложно. Нужно было и лицо Дарьи замазать, но тогда не было бы того эффекта…
— Мне очень нужно! Майки! Пожалуйста! Я перестану тебя обзывать. Я забуду, что было той ночью. — Олька принялась перечислять весомые плюсы. — Наши лица не будут видно. Снимем всё так, чтобы скрыть их.
— Точно? Без лиц? — Задумчиво проговорил я, снова ненароком уткнувшись в торчащие и проглядывающие сквозь топик коричневые соски Ольки.
— Да. Я потом проверю и отредактирую, если что. — Её лицо излучало столько радости, словно она выиграла уже этот конкурс и миллион в придачу.
— Ладно! Всё-равно мы уже раз переспали. — Махнул я рукой и добавил: — Вот блядство!
А! Была не была! Отношений меня лишили, вернее я сам себя лишил, а организм настойчиво требует...
Интересно, это у них тут в порядке вещей, или только я в такой замес попал. Этот мир уже ничего не спасёт…
— Ты лучший! — Она радостно захлопала в ладоши, подскочила ко мне, чмокнула в щёку. — Прикинь! Нам даже играть не придётся. Не нужно изображать неприязнь и ненависть друг к другу, и то, что мы сводные брат с сестрой. Просто вспомнить старые обиды. Круто?
— Боюсь, это никто не оценит. — Проворчал я, высвободившись из её объятий. И слава богу! Такая карьера меня не прельщает. — И это только на один раз!
— Как скажешь, братик!
— Что за тема?
— Сестра-брат.
— Какой приз?
— Двадцатка. Но это если мы победим в номинации. Пять тебе, пятнадцать мне.
— Э! — Немного возмутился я. — Почему так? Ты, вроде, говорила пополам?
— Ладно! — Олька тяжело вздохнула. — Твои семь. Но это максимум! По хорошему, мне вообще нужна вся двадцатка. На мне и так вся основная работа — вздохи, ахи, монтаж, сиськи...
— Ну, сиськи. Тоже мне скажешь! — Фыркнул я. — Я точно такие же сиськи предоставлю!
— Э! Ты вообще, что ли?! Бьёшь по самому больному! — Наигранно возмутилась девчонка. — И что значит точно такие? У тебя на них встаёт? Нет! А на мои точно встанет!
— Тут ты права, конечно. — Грустно согласился я. — Но две трети — это откровенный грабеж! И что за цены у вас в институте? Двадцатка за экзамен? Да это четыре зарплаты обычного человека!
— Ну, не двадцатка. — Олька снова спрятала глаза. — Но мне нужно ещё гардероб обновить…
— Ладно. Хрен с тобой, деньг мне всё равно уже не понадобятся. Давай хоть какой-то сценарий придумаем.
— Да что там думать! — Оля снова села напротив меня и принялась тарахтеть. — Ладно, слушай сюда…
Такое впечатление, что у неё был обширный опыт по просмотрам видео в этом жанре. Поток информации и идей лился из неё бурным потоком. Бля! Но какая банальщина то…
Я поднялся к себе в комнату, захватив с собой Олькин телефон. Пусть помучается, а то слишком много она проводит в нём времени, да ещё и судя по всему, на сайтах для извращенцев. Такой объём знаний на эту тему в её юной головке просто поражал!
Кинул телефон на свою кровать, пошёл в душ, освежился и завалился немного отдохнуть. Никогда не валялся днём, и теперь не скоро ещё смогу это сделать, скорее всего.
Не успел я толком расслабиться, как дверь в мою комнату стремительно распахнулась и на пороге возникла сердитая и вечно недовольная Олька.
— Ты зачем взял мой телефон? — Сразу начала она с обвинений.
— Как твой старший брат, — начал я нравоучительным тоном, — я думаю, тебе стоит взять паузу и немного отдохнуть от него. В этом проблема современной молодёжи, они всё время проводят в гаджетах. Отдохни, сходи на улицу, развейся. Может те глупости, которые тоннами перекачиваются из него тебе прямо в голову, немного выветрятся.
— Всё сказал? — Недовольно проворчала сестричка. — И ты, вообще-то не старший, а младший. Забыл?
— Вот! Ты даже этого не понимаешь. — Я сокрушённо покачал головой. — Старший и старее — это разные слова, у них разное значение. Ты старее на год, а я старше. По уму, по разуму, по мышлению. Понимаешь, какая на мне ответственность за тебя?
— Ты дурак?
Олька удивлена и немного раздражена моей болтовнёй. Она расставила ноги в стороны, руки упёрла в бока, и, зло нахмурившись, требовательно смотрит на меня.
Короткая клетчатая красная юбка-колокольчик ей очень идёт, а вот облегающая майка… Ну когда она начнёт носить что-то ещё, кроме этих провокационных тонких лоскутков одежды? Опять эти торчащие соски смотрят мне прямо в душу. Надеюсь, она не на улицу собралась идти в таком виде?
— Отдай телефон! — Требовательно фыркнула она и вытянула свою руку перед собой.
— До вечера! У тебя телефонная детоксикация!
— Бля! Где ты таких слов набрался? Отдай, я сказала! Он нужен мне сейчас.
Она злится. Прыгает на кровать, тянется к телефону, но я быстрее. Я успеваю выдернуть его прям у неё перед носом. Олька злится всё сильнее, перехватывает мою вытянутую над головой руку и пытается забрать силой. С её то комплекцией это выглядит слегка нереалистично. Словно гномик борется с гигантом. Подпрыгивает сидя на коленях на мне, тянется, падает на меня и снова подпрыгивает.
Моё покрывало уже давно скомкалось и сползло в район моих ног. Бля! Я ведь только из душа, и мой член уже пару раз ударил её по голой заднице. Она это не чувствует? Бля! Неловко выйдет, когда она это поймёт. «Зато как войдёт!» — пошутил бы персонаж из старого пошлого анекдота.
Она рычит и ругается, ничего не замечая. Ещё бы, она почти дотянулась до телефона, ещё один рывок…
В какой-то момент, на адреналине, она прыгает чуть сильнее, выхватывает телефон из моей руки, и с довольным выражением на лице неудачно приземляется прям на мой вставший колом член. Блядь! Я же говорил, что это банальщина, на такое никто не купится, но ей виднее…
Мой дружок легко входит в её тёплую, мягкую и очень податливую ласковую пещерку. По инерции, сестричка ещё дважды слегка подпрыгивает от радости, и демонстрирует мне свой язык — «Выкуси, братишка!».
Затем её глаза заметно округляются, и она не совсем понимая, что произошло, переводит их с меня на свою юбку, с юбки на меня. Да, под твоей юбкой, сестричка, творится хер знает что. Я сам в шоке!
— Ты что, без белья? — Наконец, формулирует она свой вопрос хриплым голосом.
— Ну да! — Так же хрипло отвечаю я. — Я же в своей кровати, я так всегда ложусь. А ты?
— А я только из душа, не успела надеть трусики.
— Бля! — Произносим мы одновременно, но никто из нас не спешит что-то менять.
Мы замерли и не шевелимся. Хотя, кажется она незаметно сжимает несколько раз мой член в себе… Или мне это только кажется? Вот! Снова!
— Это инцест? — Хмурюсь я, пытаясь понять и вникнуть в ситуацию.
— Мы неродные. — Голос сестрички всё ещё не уверен. — И мы не специально.
— А секс? Это считается за секс вообще?
— Фу! Нет, конечно! — Кривится Олька. — Ничего же не было!
— Три фрикции были. — Настаиваю я.
— Три не в счёт. Да и никто из нас не кончил. — Уверенно говорит сестричка, ещё дважды сжав мой член в себе. Может это просто так бьётся её пульс или какие-то естественные спазмы?
— А какие параметры, чтобы засчитался половой акт? — Интересуюсь я чисто из научного интереса.
— Наверное, нужно чтобы мы кончили, или хотя бы один из нас.
Мы оба задумались. Значит, секса в этот раз не было. И он не считается таковым, пока кто-то не кончит? В этом есть логика. Странная логика, но есть же?! Нужно будет порассуждать об этом на досуге, сейчас в голове ничего не складывалось. Не знаю, как у Ольки, а у меня точно. Ещё и эти постоянные ласковые и упругие объятия у неё внутри. Вот зачем она это делает? Это так… Бля! Я не выдержал и ткнул в неё разок, в отместку. От злости она закусила губу, но промолчала. Надеюсь от злости, а не от чего-то другого.
— Что ты делаешь? — Спросил я через несколько секунд.
— Чешется… Очень чешется там. — Неуверенно отвечает она, хмурит лобик, и начинает медленно и неуверенно двигаться вверх-вниз. — Я просто сейчас чуть-чуть почешу её об тебя и сразу слезу. Лежи смирно! Это не секс! Если ты кончишь, я придушу тебя подушкой.
