— Почему, — наконец начинает он, — хорошие девушки… — он недолго молчит, — выбирают мудаков, которые их не достойны?..

Джинни поджимает на мгновение губы. Сердце старшего сына оказывается занято, а она даже не обращает внимания на такие очевидные и важные вещи. Девушка корит себя за невнимательность к собственным детям, но не знает, как это контролировать.

У нее их трое. Как бы она ни старалась, с появлением Лили ее внимания на всех не хватает. Это не значит, что она плохая мать. Это значит, что она человек, который не может все контролировать. Однако она может видеть свои упущения и старается их исправить.

— Ох, дорогой, — с улыбкой вздыхает она, — знать бы нам самим ответ на этот вопрос, жилось бы доброй половине населения земли в несколько раз проще.

Джинни старается перевести все в шутку, но сын, видимо, на юмор оказывается не настроен.

— Тебе станет легче, если я скажу, что за твоего отца не сразу вышла? — снова предпринимает попытку завести диалог Джинни.

— Ты любила кого-то, кроме отца? — интересуется Джеймс.

Джинни издает смешок.

— Любила? — переспрашивает она. — Слишком громкое слово. Скажем так, мне некоторые нравились, а папу твоего с возрастом эти кавалеры начали раздражать, и он… — она непроизвольно улыбается, вспоминая тот момент, когда после победы Гарри целует ее на виду у всей гостиной Гриффиндора, сделав первый шаг, — он взял все в свои руки.

Джеймс кривит линию губ в слабой улыбке. Джинни протягивает руку вперед и пытается что-то сделать с непослушными волосами сына, стараясь придать им хотя бы подобие порядка и организованности.

— Мы, девочки, такие, — продолжая свое занятие, улыбается Джинни. — Сначала обжигаемся, а только потом глаза открываем и понимаем, что счастье-то, оказывается, под самым носом было.

Джеймс с благодарностью смотрит на маму, но вслух ничего не говорит. Джинни ему за это признательна. Она бы просто не знала, что ответить.

— Домой пойдем? — интересуется Джинни, понимая, что сын выглядит полностью разбитым.

Может, он стал свидетелем разговора, может, что-то другое, может, он просто устал, но факт остается фактом. На Джеймсе просто лица нет. Парень сначала смотрит перед собой, словно принимает какое-то решение, а после кивает.

— Пойдем, — наконец соглашается он.

— Хорошо, — целует его Джинни в макушку и поднимается с места.

В доме их встречают Гермиона и Дейзи с легкими улыбками, будто все в полном порядке. Джинни упоминает, что есть еще дела, да и засиделись они, и Гермиона, как хозяйка дома, сначала немного сетует, а затем помогает гостям собраться.

Джинни целует лучшую подругу в щеку, обнимает ее, а сама успевает шепнуть ей о том, что нам надо будет все с тобой обсудить. Всё, что посчитаешь нужным. Гермиона кивает и обнимает подругу сильнее.

Джеймс входит в камин, едва пригнув голову. Дейзи стоит прямо перед ним, обхватив себя руками. Поймав его взгляд, она стучит указательным пальцем себе по щеке, а после кладет его на губы.

Дейзи просит, чтобы я сохранил в тайне случившийся инцидент.

Джинни входит в камин следом. Джеймс коротко кивает, сжимая губы, а во влажной ладони держит летучий порох. Последнее, что он видит перед тем, как исчезнуть — лицо Дейзи, левая часть которого закрыта темными прядями волос.

Красноты на ней нет, но Джеймсу теперь кажется, что видеть он ее будет постоянно в своих кошмарах.

========== 16. ==========

Комментарий к 16.

Читать с: Path 5 (delta) - Grace Davidson, Max Richter

Гермиона переворачивает страницу и снова устраивается удобнее, перехватив в руке корешок книги, после чего опускает сухую ладонь на холодные ступни. Бросив быстрый взгляд на небольшое гнездо с ореолом магии тепла, парящим над ним, девушка снова старается вернуть свое внимание чтению.

Птенец меньше ест и чаще спит, и Гермиону это беспокоит. С утра пораньше ей удается накормить его несколькими каплями молока, но этого определенно мало, потому что пташка словно намеренно не позволяет себе лишний раз поесть.

Будто сиротливый птенец знает, что остался в этом суровом мире один, и помощи принимать ни от кого не хочет. Гермиона нервно нажевывает нижнюю губу. Она понаблюдает за ним еще несколько дней. Если ничего не изменится или станет хуже — ей придется снова воспользоваться услугами одного человека, а ей этого ужас как не хочется.

Не в силах удерживать свое внимание на чтении, Гермиона кладет закладку между страниц и, закрыв книгу, поднимается с места. Она снова подходит к столу, на котором лежит гнездо, и наклоняется, убрав за уши волосы. Птенец болтрушайки дышит поверхностно и часто, крошечная грудная клетка вздымается и опускается слишком импульсивно.

Он дрожит.

Гермиона взмахивает палочкой, опуская пучок тепла ниже к гнезду, но кроху все равно трясет. Чувство тревоги колет за ребрами. Гермионе почти физически становится больно от мысли, что с этим птенцом может что-то случиться.

Что-то невидимое, неосязаемое витает вокруг нее. Гермионе кажется, что это что-то вредит птенцу болтрушайки, но не знает, как от этого избавиться.

Гермиона слегка вздрагивает, когда слышит шум двигателя у ворот дома, и, выпрямившись, оборачивается. Дейзи уезжает. Она третий раз уже говорит о том, что едет в Нору к Джеймсу, но Гермионе тяжело ей поверить.

Джинни с Гарри на работе, Молли с Артуром сидят с Альбусом и Лили, но в доме Поттеров, а не в Норе, Гермиона знает, потому что спрашивает об этом подругу. Либо Дейзи плохо продумывает очередную ложь, либо просто не задумывается о том, что пользуется одной и той же отмазкой из раза в раз.

Гермиона знает, куда уезжает Дейзи.

Из Мунго она получает на свое имя два письма за последнюю неделю, третье себя не заставит ждать. После небольшого скандала Август Сепсис старается держать Гермиону в курсе событий, пусть и делает это немного чопорно, холодно и скупо.

Он говорит о том, что Дейзи не будет знать об осведомленности Гермионы по поводу каждой встречи до тех пор, пока она сама не будет готова говорить об этом. Гермионе такая идея не нравится, но Август настаивает на том, чтобы встречи отца и дочери оставались только между ними.

Говорит, что так нужно.

Гермиона его не понимает, но решает довериться. Последний раз довериться ему.

Делает она это не по причине того, что некомпетентный целитель импонирует ей, вовсе нет. Она делает это ради Дейзи, потому что после этих визитов она возвращается счастливее, чем уезжает. Гермиона не слепая.

Она все видит.

Дейзи тяжело переживает разрыв своих первых серьезных отношений, пусть и старается держаться так, словно все в порядке. Гермиона всех подробностей их взаимоотношений не знает, да и не видит смысла досконально изучать личную жизнь дочери, но состояние своего единственного ребенка видит целиком и полностью.

Гермиона, разумеется, слушает ее рассказ в тот самый день, когда Тедди Люпин внезапно появляется на пороге их дома и сыплет в магическую защиту на воротах заклинания. Дейзи говорит коротко, немного скомкано и сухо. Она часто прячет взгляд или старается смотреть куда-то в сторону, а не маме в глаза.

И всеми силами пытается сделать так, чтобы голос не дрожал.

Гермиона тогда обнимает Дейзи, крепко прижав к груди, гладит ее волосы и шепчет единственно правильные слова о том, что все пройдет. Не «наладится», не «будет хорошо», а именно «пройдет», потому что вся наша жизнь и есть олицетворение этого слова.

Она проходит.

Проходят события в ней, как плохие, так и хорошие, проходят моменты, минуты, мгновения… Чувства. Все со временем проходит. Все, что мы сами готовы отпускать. И она просит дочь все это отпустить.

На следующий день Дейзи просит у мамы разрешение добраться до Норы на автомобиле, и Гермиона отвечает согласием. Едва багажник скрывается за пределами ворот, Гермиона стазу проверяет наличие одной вещи в своей сумке.

Она не удивляется, что не находит свою идентификационную карточку из Мунго.