Все возможно, нужно лишь поверить в это.

Только дети этого пока не до конца понимают. Вот Гермиона и смотрит на улыбающуюся дочь, а сама понимает, что у нее кошки на душе скребутся. Дейзи и от матери скрывает визит к Северусу, и не знает, что происходит с единственной подругой, и не понимает, сколько еще она сможет игнорировать своего парня.

Она и винит себя за сорвавшуюся поездку, и не может рассказать ему, почему она должна быть дома со своей семьей, и чувствует незримое отторжение от него, потому что инцидент с Вики не идет у нее из головы.

Дейзи запуталась. Она так сильно запуталась, Мерлин, помоги.

Дейзи улыбается, заканчивая рассказ, когда с кухни слышится треск языков пламени камина и моментальный громогласный вопль:

— Поттеры наступают!

— Джинни пришла, — говорит за дочь Гермиона, делая глоток чая, когда девчонка поднимается с места.

Гермиона входит на кухню следом, наблюдая за тем, как Дейзи обнимает Джинни, а рядом с ними стоит Джеймс, поджав губы. Гермиона знала, что он будет. Так даже лучше. Наверное.

— Привет, — целует Джинни подругу в щеку.

— Привет, — чуть улыбается она.

Джинни немного хмурится, глядя ей в глаза. Гермиона снова поднимает уголки губ, стараясь держаться расслабленно. Все еще надеется, что сможет обмануть человека, который по жизни понимает моментально, когда она врет.

— Мы с тобой еще все обсудим, ладно? — наконец произносит Джинни.

Гермиона мысленно чертыхается. Она хотя бы попыталась.

— А пока я не понимаю, почему юная леди еще не в форме, — молниеносно становится тренером Джинни, сверкнув глазами, когда оборачивается назад.

Дейзи примирительно сгибает руки и тут же пулей исчезает за дверью кухни. Джинни одобрительно хмыкает.

— Планы сейчас какие? — снова оборачивается она к подруге.

Гермиона неопределенно жмет плечами. Ее в последнее время только одно успокаивает.

— Поработаю в саду, — просто отвечает она.

Джинни смотрит подруге в глаза, а после коротко кивает. Все выходят на задний двор дома. Джеймс присаживается на крыльцо с какой-то потрепанной книгой в мягкой обложке, Джинни немного разминается, жмурясь на солнце, а Гермиона надевает косынку и уходит подальше от них в дальнюю часть сада к своему любимому тополю.

Она просто хочет побыть одна.

Гермиона присаживается на колени и медленно начинает полоть цветы. Шелест ветвей успокаивает ее, монотонная работа тоже. Сконцентрировавшись на определенном задании, Гермионе удается не копаться в мыслях. И без того непросто.

— Крюк надо делать с захватом, Дейзи! — гремит вдалеке голос подруги. — Переноси вес всего тела на черенок! Давай еще раз!

Гермиона оборачивается, глядя наверх. Ей приходится щуриться, потому что ясное небо сильно слепит, и сделать руку козырьком. Точка в небе, представляющая из себя ее дочь, пикирует с такой ловкостью, что сердце в пятки уходит.

Гермиону передергивает от страха за Дейзи, поэтому ей приходится вернуться обратно к своей работе. Смотреть правда страшно, но она уверена в способностях своей дочери и в надежности своей лучшей подруги. Гермиона доверила бы Джинни и собственную жизнь.

Стараясь не слушать команды Джинни, Гермиона продолжает полку, снова погрузившись в процесс, как вдруг откуда-то сверху слышится слабый писк. Гермиона запрокидывает голову вверх, вглядываясь в пышную крону дерева.

Сначала ничего не происходит, и она уже решает, что ей просто кажется, как вдруг писк повторяется. Гермиона встает на ноги, морщась от того, что затекают ноги, и не отрывает взгляда от дерева. Она непроизвольно касается пальцами едва заметной белой полосы с правой стороны ее лба.

Чтобы Дейзи не задавала вопросов, Гермионе пришлось прибегнуть к заклинанию экстренного заживления, а одним из его побочных эффектов являются шрамы. Даже если обычная царапина с магическим вмешательством устраняется, след остается.

Это светлая магия, но даже она оставляет шрамы.

Гермиона хватается ладонью за ствол и продолжает смотреть вверх. Писк повторяется. Может, там какой-то зверек? Вдруг ему нужна помощь? Даже если и не нужна, Гермиону распаляет банальное любопытство. К тому же, так ей удается не думать о вещах более реальных и менее приятных.

Взмахнув палочкой, Гермиона создает красивую магию, и вдоль ствола дерева закручивается плотный бобовый стебель, создавая некую иллюзию на прочную лестницу. Недолго думая, Гермиона начинает по нему взбираться вверх.

Писк повторяется снова, и девушка, выбрав наиболее подходящее положение, ускоряется, подтягиваясь на руках. Забравшись в самую крону, Гермиона крутит головой. Писк слышится очень близко, и она реагирует на звук. На расстоянии чуть дальше, чем вытянутой руки, Гермиона видит аккуратно сплетенное гнездо.

Кроме шуток, оно выглядит так опрятно, что невольно задаешься вопросом, давно ли иллюстрации в детских книжках совпадают с реальностью. Гермиона вытягивает шею, когда слегка подтягивается на руках, чтобы улечься животом на ветку и дотянуться до гнезда.

Заглянув внутрь, девушка охает.

— Здравствуй, — шепчет она, — кроха…

В гнезде сиротливо сидит птенец, который едва может сам открывать глаза. Рядом с ним лежит скорлупа. Ох, Мерлин, да он же совсем недавно на свет появился! Малыш без конца открывает рот, он голоден, но мама, видимо, не планирует к нему возвращаться.

Птенец совсем худой и слабый. Гермиона сначала хмурится, не представляя себе, как можно оставить свое дитя на растерзание этому миру в полном одиночестве, а потом обращает внимание на одну очень важную деталь.

Оперение птенца синего цвета.

Сердце сжимается, когда Гермиона осознает происходящее. Она же сама его мать и хоронит у корней этого тополя. Это сиротливый птенец болтрушайки.

В глазах закипают слезы.

Гермиона смаргивает их и утирает нижние ресницы, после чего взмахивает палочкой и с помощью заклинания левитации осторожно опускает гнездо с птенцом на землю.

Спускается она даже быстрее, чем поднимается.

Девушка усаживается на колени рядом.

— Чем же тебя кормить? — нахмурившись, интересуется она скорее у себя, чем у него. — Надо узнать у Моди с Эванжелиной, — рассуждает она.

Гермиона аккуратно берет гнездо в руки и прижимает его к себе так трепетно, обнимая обеими руками, словно может защитить от пули. Склонившись вниз, она чуть улыбается, глядя на пищащее слабое существо, которое она хочет спасти.

— Я тебя не оставлю, маленький, — шепчет она. — Мы что-нибудь придумаем.

Никто не замечает, как Гермиона возвращается в дом. Все внимание Джинни и Джеймса оказывается сосредоточено на Дейзи, которая наконец полностью отдается во власть спорта и выполняет тот самый крюк, который с нее требует тренер.

Джеймс от тревоги даже на ноги вскакивает.

— Молодец! — гремит Джинни, звонко хлопнув в ладоши. — Да! Вот так! Молодец, Дейзи! Можешь спускаться!

Дейзи пикирует вниз и грациозно прыгает на ноги, сжимая в руке черенок метлы. Она улыбается широко и открыто, щеки красные, глаза блестят. Джинни с искренним счастьем наблюдает за ней. Кажется, девчонке удается на время переключиться от всего, что происходит у нее в жизни.

И отдаться любимому делу целиком и полностью.

— Умница, — хвалит ее Джинни. — Всю норму выполнила, так что гонять сегодня больше не буду, — смотрит она на часы. — Два с половиной часа пролетели за секунду, отдыхай.

Дейзи кивает, стараясь отдышаться.

— Ладно, — вздыхает она, снимая с глаз очки и утирая нос. — Спасибо за тренировку.

— Тебе спасибо, дорогая, — хлопает она ее по плечу и, заприметив заранее, что Гермионы в саду нет, направляется в дом.

Дейзи бережно кладет метлу на землю, потому что знает ценность вещам, снимает защитный жилет формы, оставаясь в одном лонгсливе и, сбросив с рук перчатки, распускает волосы. Отдышаться все еще не получается, но она старается вернуться в норму. В голове приятная пустота, а мышцы ног дрожат. Такие тренировки Дейзи любит.